философия превратилась в евангелие редукционистов, а модель Лапласа стала известна как причинный детерминизм, или просто детерминизм, или, более смело, научный детерминизм, причем последнее название призвано представить все, противоречащее этой доктрине, как фундаментально ненаучное. Интересно, что ее также называют метафизическим детерминизмом, поскольку некоторые философы признают, что это метафизическая позиция и утверждение о том, какой может быть и не может быть реальность. Как мы увидим, существуют альтернативы детерминизму, представляющие собой не менее строгие модели причинно-следственных отношений.

Согласно модели Лапласа, причинная зависимость направлена «снизу вверх», то есть частицы, из которых состоят все объекты и организмы, в основе своей являются физическими сущностями, ответственными за все процессы. Несмотря на ощущение, что мы все время сознательно принимаем решения, умственная деятельность – это лишь частицы, следующие по заранее определенным траекториям. Не вы сами поднимаете руку, в основе движения руки лежит цепочка событий на молекулярном уровне. Итак, если мы встаем на эту позицию, которую философы сейчас называют жестким детерминизмом, мы должны также признать, что свобода воли – иллюзия, и притом очень странная: это иллюзия, в соответствии с которой мы должны жить! Некоторые назвали бы такую иллюзию бредом. Если жесткий детерминизм верен, то мы все бредим.

Американский философ Джерри Фодор, один из основоположников когнитивной науки, высказался против этой точки зрения цитатой, выражающей то, что мы все в глубине души чувствуем по отношению к редукционистской реальности, если всерьез отнестись к ее последствиям: «Если не истинно в буквальном смысле слова, что мое желание – причина моих действий, мой зуд – причина моего почесывания… если ничто из сказанного не является истинным, тогда практически все мои убеждения являются ложными, а это означает конец мира»2.

Несмотря на огромное влияние, которое концепция Лапласа оказала на науку и философию, когда около столетия назад на научную сцену вышла квантовая механика, произошел сдвиг от классического детерминизма к фундаментально вероятностной модели реальности, возрождавшей идею индетерминизма, согласно которой будущее не определено в строгом смысле этого слова.

Медленная смерть детерминизма

Ученым, возродившим индетерминизм, был Вернер Гейзенберг – немецкий физик, удостоенный Нобелевской премии в 1932 году за новаторские исследования в области квантовой механики. Его принцип неопределенности показал, что Демон Лапласа невозможен не только на практике, но и в теории, поскольку нельзя измерить точное состояние отдельной частицы, не говоря уже о состоянии каждой частицы во Вселенной. Поскольку измерение положения атома в пространстве влияет на его скорость, а измерение его скорости влияет на его положение в пространстве, то измерить систему такого размера, не изменив значение, которое вы намереваетесь измерить, попросту невозможно. Мы никогда не сможем узнать положение и скорость частицы с той уверенностью, на которую надеялся Лаплас, и более того: экспериментальные данные убедили ученых, что, пока квантовая система не измерена (обычным ее примером является электрон), ее положение в пространстве всегда является в той или иной степени неопределенным. Она потенциально может оказаться в том или ином месте с некоторой вероятностью. Итак, мы не только не можем знать, где электрон окажется в следующий момент, этого, похоже, не знает и сама природа.

Примерно тогда же, когда одни физики приходили к выводу, что природа имеет квантовую основу, другие описывали не менее любопытное явление, известное как детерминированный хаос. В начале 1900-х годов физик Эдвард Лоренц показал, что поведение хаотических систем (а областью знаний метеоролога Лоренца были погодные системы) невозможно предсказать с абсолютной точностью. Это связано с тем, что, когда вы измеряете начальное состояние системы и вводите полученное значение в компьютер, вам приходится вводить конечное число цифр, и крошечной ошибки при округлении знаков после запятой достаточно, чтобы резко снизить точность вычисления. Поскольку хаотические системы могут быстро самоусиливаться в петлях положительной обратной связи (вспомните эффект бабочки), любая погрешность измерений приведет к чрезвычайно неточным предсказаниям будущих состояний. Чем дальше в будущее человек пытается заглянуть, тем больше становится ошибка прогнозирования. Точный будущий путь урагана или организма просто не может быть вычислен никаким гипотетическим компьютером.

Уже ослабленный странными открытиями квантовой механики, Демон Лапласа получил смертельный удар от детерминированного хаоса. Если Демон не способен хранить в памяти бесконечно длинные параметры измерений, он не может предсказывать будущее. Даже бог не смог бы безошибочно предсказать будущее. Это также свидетельствует о том, что будущее на самом деле создается (вычисляется) в реальном времени, и каким именно оно окажется, никому неизвестно. Хотя это явное подтверждение непредсказуемости и индетерминизма в природе вызвало новую дискуссию вокруг тем свободы воли и агентности, большинство ученых и философов в конечном счете пришли к выводу, что индетерминизм не спасает свободу воли, поскольку реальность, которая развивается случайным образом, в равной мере неподвластна нашему контролю.

Действительно, квантовая неопределенность еще не дает нам механизм для свободы воли. Однако, как утверждал Карл Поппер, она дает «пространство для маневра» в причинной цепи, необходимое для вмешательства агентности или свободной воли. Небольшая неопределенность в природе создает «причинную слабину», объясняет физик Джордж Эллис – выдающийся специалист по сложным системам, профессор Университета Кейптауна в Южной Африке и видный космолог. Если в космической причинной цепи есть некоторая слабина из-за внутренней случайности, то адаптивный агент с кибернетическим контролем может действовать с истинной свободой, инициируя причинно-следственные связи, влияющие на траекторию космической эволюции. Фундаментальная нечеткость квантового мира может показаться странной, но без некоторой степени неопределенности у нас не было бы свободы, так что, возможно, структура реальности является странной ровно настолько, насколько это необходимо для того, чтобы у сознательных агентов был выбор, придающий жизни цель и смысл.

Несмотря на то что нигилистическая детерминистская концепция Лапласа была опровергнута, она по-прежнему безраздельно господствует в науке, и это должно заботить всех нас, потому что это влияет на всех нас.

Демон Лапласа действительно злой

Философия, призывающая нас отрицать собственную агентность, может показаться забавной, но на самом деле в ней нет ничего смешного. Как показали исследования, если убедить людей в том, что у них нет свободы воли, это может подтолкнуть их к аморальному поведению. В одном довольно хорошо известном эксперименте участники, переставшие верить в свободу воли после прочтения убедительного отрывка из статьи Фрэнсиса Крика, с большей вероятностью жульничали при последующем тестировании, поскольку больше не ощущали личной ответственности за свои действия. Другие исследования показали, что люди, убежденные в отсутствии у себя свободы воли, чаще испытывают чувство подавленности или тревоги. И наоборот, вера в свободу воли коррелирует с лучшей производительностью труда, большим удовлетворением от жизни и большей стабильностью общества. Итак, Демон Лапласа –