Братец понятливо кивнул: мысль подстраховаться была хорошей.

Эреа Плюм, последние двадцать лет служившая кухаркой в родовом поместье Каларонов, знала свое дело. От восхитительных ароматов, витавших под тентом, у присутствующих невольно потекли слюнки. Не только дамы, но и сам маркиз почувствовал, что готов забыть об этикете и…

Возле дальнего столика появилась Виола. Андэр тут же превратился в образцового и хладнокровного аристократа, чья любезность грозила перерасти в манию, так подчеркнуто учтиво он принялся ухаживать за сидящими рядом с ним леди.

Дамира Айлайр, с медовой улыбкой встречавшая каждую любезность маркиза Каларона, приняла из его рук тарелку, куда он положил пару запеченных перепелок, вдруг испуганно вытаращила глаза. Андэр застыл с перевернутым соусником, из которого поливал перепелок острым лимонно-перечным соусом. По мере того как маслянистая жидкость бесконтрольно лилась в тарелку, леди Айлайр стремительно бледнела и покрывалась крупными каплями пота. Тяжелая пауза была прервана оглушительным завыванием, донесшимся из чрева прекрасной родственницы советника императора.

Глаза девушки покраснели от напряжения.

— Извините! — еле выговорила она, метнувшись из-за стола в сторону самых дальних кустиков, отделявших прибрежную лужайку от леса. От леди Айлайр остался только непонятный запах, внезапно распространившийся возле столика.

Маркиз опомнился, лишь когда тонкая струйка соуса весело ляпнулась на белоснежную скатерть.

Огненная красотка, еще минуту назад весело реагировавшая на каждое слово маркиза Каларона, оказалась первой, но не единственной беглянкой. Дамы, словно сговорившись, бежали от столов, теряя туфли. Но это было еще не самое ужасное.

— Андэр, — едва слышно прошептала матушка маркиза, такая же бледная и потная, как и умчавшаяся Дамира. — Сынок! Я кажется умира-а-а-ю-у-у…

Маркиз вскочил, еще не понимая, что ему нужно сделать, но умереть матери он не даст!

— Помоги мне! — почти прошелестела вдовствующая маркиза, когда сын подхватил ее на руки.

— Что мне сделать?!

— Кусты! Отнеси меня к ним! — Слабой рукой леди Каларон указала на ближайшие чахлые кустики, притулившиеся над небольшим обрывом, за которым скрывался изгиб реки.

Только там, исполнив просьбу погибающей матушки, до Андэра дошло, в чем причина столь стремительных действий женской части общества. Впрочем, когда мимо, громко топоча подкованными сапогами, промчался император, маркиз Каларон понял, что телесные страдания не миновали и мужчин.

Его взгляд вернулся к сдвинутым столам и разбросанным по траве стульям. Близнецы мирно вкушали приготовленные эрэа Плюм яства, с интересом оглядываясь по сторонам.

Непонятная хворь также обошла стороной обоих лакеев и самого маркиза. Все это наводило на нехорошие размышления об источнике переполоха.

— Я убью их своими руками! — прохрипела бледная до зелени вдовствующая маркиза, выползая из-за кустов. Она заметила, в чью сторону задумчиво смотрел Андэр, и быстро сделала собственные выводы из позорной ситуации.

— Вам помочь, матушка? — спросил он, думая поднять маркизу на ноги, но она поняла все по-своему.

— О нет! Я хочу насладиться каждым мгновением!

Брови маркиза взлетели.

— Не знал, что вы страдали от запора.

— Что?!! — Маркиза забыла, что секунду назад была совершенно без сил, и зарычала, грозно двинувшись к сыну на четвереньках.

Андэр поспешно отступил и выставил руки, защищаясь:

— Прошу прощения! Я не так вас понял, матушка.

Сын был слишком высок, чтобы стоявшая на коленях мать могла заглянуть в его глаза, в которых плясали веселые демоны, но она чувствовала, что они там есть. Она ограничилась тем, что погрозила ему пальцем и, ойкнув, быстро заползла обратно в кусты.

— Что вы ели и пили, пока меня не было? — спросил Андэр страдающую мать.

— Лимонад и фрукты, — просипела она, мечтая умереть на месте.

Чуть позже, убедившись, что матушке чуть лучше и ей пока не требуется его поддержка, маркиз Каларон вернулся к пирующим близнецам. Пока шел, он внимательно вглядывался в лица среброволосых бестий, но, как ни старался, злорадства или чего-то подобного не увидел. Скорее уж ра Веллады были разморенными и чуточку встревоженными.

С Виолы при виде приближающегося Андэра слетела всяческая благость, она вновь стала напряженной и озлобленной, совсем как в тот вечер, когда он объявил, что выдаст ее замуж. Разве что сейчас она глаза не прятала.

— Как прошел день? — обратился маркиз к близнецам.

В ответ Лука только неопределенно пожал плечами, а его сестра проигнорировала вопрос, сосредоточившись на остервенелом распиливании ни в чем не повинного куска мяса.

Андэр присел за их столик прямо напротив девушки.

— Вас ничего не тревожит, не удивляет?.. — с намеком спросил опекун.

Виола медленно и осторожно отложила нож, при этом крепко сжав вилку. От маркиза не укрылись ее побелевшие пальчики. Девушка взглянула ему прямо в глаза и холодно произнесла:

— Почему вы нас спрашиваете, обвинили бы прямо, как ваша мать-маркиза. А еще лучше просто снова заперли бы без суда и следствия.

Маркиз почувствовал горечь, одновременно обжигающую и леденящую. Творец свидетель, он не желал ничего плохого. Но упрек Виолы частично был справедлив. Пусть не Андэр совершил с ра Велладами все те несправедливые вещи, но как опекун он нес ответственность за все, что с ними происходило, в том числе и за действия матери. Сдержаться было сложно, однако со всеобщим отравлением следовало немедленно разобраться.

— Тогда просто спрошу: это ваших рук дело?

Лука изобразил изумление и негодование, Виола фыркнула и взялась за графин с лимонадом. Маркиз спокойно следил, как девушка наполняет бокал предполагаемой отравой. В лице Виолы не было никакой бравады. Она поднесла к губам бокал и спокойно сделала глоток.

Попыталась сделать… Андэр не выдержал и выхватил у нее отравленный напиток.

Маркиз сам не ожидал от себя такого непрофессионализма и импульсивности. Он до последнего следил за девушкой, а в следующее мгновение обнаружил, что стоит над ней с отнятым бокалом, а по щеке Виолы стекает бледно-желтая струйка, пахнущая лимоном. Две пары аквамариновых глаз уставились на него с испугом и удивлением. Во взгляде Виолы Андэр увидел тень какого-то сожаления. Все трое замерли.

Опомнившись, Андэр отшвырнул бокал, словно он обжег ему руку.

Лука делано рассмеялся:

— Теперь вы будете морить нас жаждой?

Виола локтем пнула брата в бок: ситуация зашла в тупик, а он своей паршивой игрой только портил ее еще больше.

Андэр всем нутром почувствовал, что они оба ему лгут, но здесь и сейчас было не место и не время, чтобы изобличать близнецов. Жертвы отравления стали возвращаться к месту рокового пикника, и первой среди них была вдовствующая маркиза.