За пределами родины, в аэропорту Даламан, в самом деле все было прекрасно. Теплый ветерок трепал ветви раскидистого дерева, похожего на акацию, срывая с него отцветшие лепестки. Сквозь этот сиреневый дождь я прошла к стойке встречающей компании Turtess, и девушка в белой блузке показала мне автобус, который должен домчать меня до отеля.

— Добро пожаловать в Турцию! Меня зовут Бахыт, — в микрофон представился гид. И я сразу про себя окрестила его Бахыт-Компотом по имени популярной прежде группы.

Дорога из Даламана в Мармарис оказалась ошеломительно красивой: у меня даже сердце защемило и на глазах выступили слезы от прелести здешних мест. Сначала трасса тянулась по равнине, вдоль белостенных домов с красными черепичными крышами, над которыми парили самые настоящие аисты. Первый раз их видела воочию… Деревеньки сменялись плодородными садами, оливковыми и апельсиновыми рощами. Затем мы выехали на длинную аллею, засаженную могучими эвкалиптами с полуголыми, будто ободранными стволами. Бахыт пошутил: «Туристы — как эвкалипты. Много пьют, целый день жарятся на солнце и сбрасывают свою кожу». Советовал меньше торчать на пляже, больше ездить на экскурсии. Автобус между тем взлетел вверх, на горный серпантин, извивавшийся над пропастью. Внизу открылся дивный вид на благословенные Аллахом зеленые долины. А слева, по камням, едва припорошенным красноватой глиной, с отважностью альпинистов карабкались альпийские сосны. За ними вдогонку лезли буйно разросшиеся миртовые кусты. Дорога была настолько узкой, что хвойные лапы царапали оконные стекла, бились, будто хотели забраться внутрь. Я зачарованно взирала на все это великолепие и непроизвольно воскликнула, когда показалась бирюзовая лагуна: «Море!»

— Город Мармарис, куда мы сейчас подъезжаем, сравнивают с жемчужиной в раскрытой раковине земного шара, — вновь включил микрофон Компот. — Вот перед вами символ города в металле… посмотрите налево…

Автобус уже въехал на оживленную улицу, пестревшую вывесками магазинов. Чаще других на них значилось имя Али-Баба. Я-то думала, Али-Баба встречается только в сказках, а здесь предводитель разбойников фигурировал и в качестве кондитера, ювелира и даже сувенира.

И вновь показалось море — уютная бухта, со всех сторон укрытая горами и рифами. На набережной высилось скульптурное изваяние, отдаленно напоминающее памятник Ленину, — дядька в фуражке, глядящий вдаль из-под сложенной козырьком ладони. Вокруг него били фонтаны, за ним ощетинились частоколом яхтенные мачты.

— Кто это? Кто это? — наперебой спрашивали туристы.

— Мустафа Кемаль Ататюрк, — компетентно объяснил гид и пригласил всех вечером на обзорную экскурсию и информационный коктейль.

Автобус притормозил на суматошной трассе, по которой сновали микроавтобусы и мотоциклисты. До отеля, расположенного на берегу, пришлось добираться пешком, по переулку, забитому ресторанчиками и лавчонками.

— Мадам, захады, just посмотреть, only хорошо! — кричали нам торговцы, забавно смешивая русские и английские слова.

— И как они догадываются, что мы русские? — спросила миловидная блондинка, катившая за собой чемоданчик на колесиках. — Вот на мне лично все фирменное, дорогое…

— А иностранки — всякие немки, шведки и другие европейки — наоборот, одеваются отстойно. Сама увидишь, Ксюха, — заверила ее подружка, рослая шатенка с точеными скулами.

Мы познакомились: девчонки оказались двоюродными сестрами из Барнаула. Блондинка Ксюха работала в парикмахерском салоне, Лена держала магазин канцелярских принадлежностей. Они тоже приехали в Мармарис впервые, но, в отличие от меня, побывали уже во многих местах и везли с собой целый воз нарядов. Нам пришлось дожидаться очереди возле ресепшн, пока нас оформят и выдадут ключи от номеров. Устроились в низких креслах, за столиками с живыми цветами и с комфортом выкурили по сигаретке. Холл мне понравился — мрамор, ковры и огромный плазменный экран. А номер и вовсе привел в экстаз, я чуть не запела: «ну зачем так много мне одной?!» Две кровати, телевизор, мини-бар и вся необходимая мебель. Проводил меня в номер портье, показавший, что электричество включается с помощью брелка, а кондиционер — с помощью пульта. Спросил, все ли хорошо, и замер в ожидании чаевых. После оплаты визы в аэропорту у меня осталось всего 80 долларов разными купюрами, и ни с одной из них не хотелось расставаться, тем более за столь мелкую услугу.

— Later[4], — пообещала я.

Лицо у парня стало огорченным. Я поспешила закрыть за ним дверь и осмотрелась. Из огромного пластикового окна открывался вид на бухту, напротив него располагалось такое же огромное зеркало, а еще на стенах висели три картины и целых пять светильников. Большая ванная комната, отделанная изумрудно-зеленым кафелем, с новехонькой сантехникой сверкала чистотой. В ней был и фен, и полный набор полотенец, пепельницы, стаканы, жидкое мыло. Даже глазам не верилось!

Я быстро переобулась в сланцы, надела купальник и, сунув сумку во встроенный шкаф, отправилась на пляж — он располагался непосредственно перед отелем. Белые шезлонги с синими матрасиками перекликались с оттенками моря, которое бороздили белые кораблики. Плетенные из веток грибки навесов рассеивали кружевную тень. Но моему по-сибирски бледному телу не лежалось, его тянуло в воду, и я подчинилась своим желаниям.

— Эгей, радуйся, я приехала! — поздоровалась с морем, оказавшимся теплым, как парное молоко, и нежным, как идеальный любовник. Заигрывая с ним, я поплыла, переворачиваясь с живота на спину; кувыркаясь, ныряла в пахнущую йодом и арбузами изумительную сине-зеленую воду.

Первый раз войти в море — это не менее сильно, чем первое свидание!..

Вода была настолько прозрачной, что я видела, как подо мной колышутся водоросли, похожие на листья амариллиса, и мечутся стайки мелких рыбешек. Доплыла до буйков, от полноты чувств выбила из моря высоченные фонтаны брызг ногами — это был импровизированный салют в честь меня, прибывшей. Еще покувыркалась на просторе, а затем разлеглась, раскинув в стороны руки, устремив глаза в безмятежное небо, — соленая морская вода держала на поверхности, качала и лелеяла меня, как младенца в колыбели. До чего же было хорошо! Просто божественно!..

Когда плыла обратно, к берегу, учуяла запах знакомых духов — горьковато-пряный, тяжелый, тягучий. Трудно придумать что-либо более неуместное, чем вечерний парфюм, перебивающий восхитительный естественный аромат моря!.. Я двигалась, ориентируясь на него, и вскоре наткнулась взглядом на рыжую голову, прилизанную волнами. Лицо женщины наполовину скрывали защитные очки, в которых обычно плавают в бассейне.

— Здравствуйте, это от вас пахнет такими прекрасными духами?

— От меня, — отплевываясь от воды пухлыми губами, ответила дама. — Baм нравятся?

— Конечно. Знакомый запах, никак не могу сообразить какой.

— DKNY, английские. Я их в Лондоне купила.

— Нет, Donna Karan New York — это американская марка, — зачем-то заспорила я и, спохватившись, перевела разговор на другое: — Вы давно здесь отдыхаете?