спросил Лор, когда я подошла к нему. – То есть я понимаю, что нет, но…

Я махнула рукой, показав, что не нужно ничего объяснять.

– Да.

– Мне очень жаль, Темпе! – сказал он, назвав меня уменьшительным именем. И, несмотря на то, что я часто представлялась как Темпе, а не Темпеста, я не ожидала услышать это от Лора. Мне стало как-то не по себе.

– Возьми! – Я протянула ему рыбный батончик и фляжку с водой.

Он жадно припал к фляжке, а затем набросился на еду.

Я села, прижавшись к стене каюты, и вытянула ноги перед собой. Ритмичный стук волн о катер помог мне успокоиться. Я справлюсь, мне придется сосредоточиться. Я буду сильной ради Элизии.

Съев батончик и выпив всю воду, Лор откинулся назад. Мне показалось, что он уже не такой бледный, как после обморока.

– Спасибо! – проговорил он. – Несмотря на всю мою ложь, на самом деле я понимаю, как тебе тяжело.

– Сегодня самый ужасный день моей жизни. – Я впервые отчетливо осознала, какое это счастье – дышать полной грудью, как здорово жить. – Возвращение Элизии было для меня таким счастьем, а теперь оно обернулось бедой.

– Невозможно привыкнуть к смерти.

– Что бы ты сделал на моем месте? – спросила я.

Он ехидно улыбнулся.

– На твоем месте я бы столкнул меня в океан. – Но, увидев, что я не смеюсь, он осекся. – Я знаю, что ты выше этого. Ты не убийца.

Я сжала губы. С тех пор, как мы сбежали с Палиндромены, Лор не видел от меня ничего, кроме насмешек и жестокости. Там, в комнате ожидания, я думала, что могу ему доверять. Что он желает мне добра. А все потому, что его лицо излучало доброту, которая расположила меня к нему. Но оказалось, что он меня обманывал.

Даже теперь, зная правду и причины, заставившие его лгать, мне было трудно снова раскрыться навстречу ему, как бы мне ни хотелось. Хотя он был единственным, кто впервые за долгое время был искренне озабочен благополучием меня и моей сестры. Несмотря на то, что ему предстояло лишить ее жизни.

Боже, как же это сложно! Я запуталась в своих чувствах. Несмотря ни на что, меня тянуло к нему. Я понимала, что это серьезно, но боялась признаться самой себе.

– Нет, я не убийца. – ответила я. – Но у меня ощущение, что я сама убиваю Элизию, вернув ее оттуда, где не было боли. Теперь она знает, что ее жизнь скоро закончится. Это моя вина.

Лор вытянул ноги вперед, как я.

– А ты бы не хотела знать, когда умрешь?

Я поморщилась.

– Разумеется, нет.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Но ведь в этом случае ты могла бы правильно распорядиться оставшимся временем.

– Нет ничего хуже, чем знать о своей скорой смерти. Это накладывает отпечаток на все, что ты делаешь. На каждое сказанное тобой слово, каждую минуту твоей жизни.

– Элизия тоже так думает?

– Конечно, нет! – ответила я. – Она воспринимает это время как дар и ни в чем меня не винит. Она очень хорошая.

– А себя ты хорошей не считаешь. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– А ты считаешь себя хорошим? – Я решила переключиться на него, это было проще, чем отвечать самой.

Он вздохнул и провел рукой по светлым волосам.

– Я бы хотел таким быть.

Я не могла его понять. То он излучал уверенность, то казался совсем неуверенным в себе, как сейчас. Какой же Лор на самом деле? Или он по-прежнему играет какую-то роль? Как мне узнать правду?

– Когда ты в последний раз видела родителей? – спросил он, меняя тему.

– Я не хочу болтать с тобой, чтобы заполнить время, – соврала я, скрестив руки на груди.

Я бы все отдала, чтобы он перестал на меня смотреть. Казалось, что он читает мои мысли. От этого мне стало не по себе. Если бы мне удалось скрыть от него то, что я думаю, я могла бы обмануть саму себя. Мне не хотелось демонстрировать свои чувства, поскольку я была не в силах с ними справиться.

– Тогда почему ты все еще здесь? – спросил он, пытаясь улыбнуться. Его внешность состояла из контрастов: светлые волосы и кожа, но при этом яркие голубые глаза и алые губы. Как бы я ни старалась не замечать этого, он был чертовски привлекателен. Особенно когда улыбался.

Закусив губу, я процедила сквозь зубы:

– Мне нужно следить за тобой. – Это была очередная ложь.

– А-а-а! – сказал он, преувеличенно вздыхая и кивая головой. – Теперь ясно.

– Что?

– Ты избегаешь Элизию.

Я поджала под себя ноги, не в состоянии сидеть спокойно.

– Ничего подобного. Она – моя сестра, которой осталось жить всего десять часов. С чего бы мне ее избегать?

Он печально улыбнулся.

– Ты что, забыла, что я работаю на Палиндромене?

– И что? – Что он может знать обо мне и том, что я сейчас чувствую?

– Иногда проще не видеть того, что причиняет нам боль. Вот и сейчас, смотря на Элизию, ты думаешь о том, что вскоре тебе снова предстоит ее потерять.

Стиснув зубы, я смерила его ледяным взглядом. Вот бы и правда обладать всеми теми силами, которые приписывали мне дети в школе. На самом деле стать водной ведьмой, чтобы иметь власть над океаном. Тогда я бы вернулась на два года назад и выкачала воду из легких сестры.

Я думала, что Лор начнет ерзать под моим взглядом, но он даже не шевельнулся.

– Несмотря на то, что я ненастоящий смотритель, – сказал он, – ты можешь поговорить со мной об этом, если хочешь.

– Об этом?! – возмутилась я. – О том, как ты собираешься лишить жизни мою сестру? – Мои щеки побагровели от возмущения.

К моему удивлению, повернувшись, я увидела его задумчивый взгляд.

– Ты бы пожертвовала жизнью ради другого человека? – Я поняла, что это не издевка, он на самом деле хотел это знать.

Я никогда не думала об этом, но оказалось, что у меня готов ответ.

– Ради сестры? Да!

– Даже если ради этого придется оставить своих родных? Маму с папой?

– Если они живы. Мы точно не знаем, что произошло в ту ночь, когда они предположительно погибли. Если они спаслись, остается загадкой, почему не вернулись за нами. Может быть, они решили начать новую жизнь? – говоря эти слова, я почувствовала горечь во рту, как будто жевала водоросли. Мне не хотелось в это верить, но я не понимала, почему они перестали подкидывать нам подсказки два года назад.

– Если ты так думаешь, то зачем вы отправились их искать?

– Потому что