* * *

Мельца проснулась, будто ее толкнул кто. В голове все еще властвовал сон. Ей снился Лютовид. Красивый одинокий пан с сурово сжатыми губами и горящим взглядом. Они вместе танцевали на празднике, и не было никого счастливее их. Все женщины завидовали ей, тому, что смогла заполучить такого мужчину.

Их танец был колдовским, словно ворожейный обряд. Они кружились, кружились, и все вокруг менялось. Как солнце, ярко светила луна, в воздухе парили огненные искры, тихо о чем-то шипел змей, притаившийся за мшистыми валунами. Мельца смотрела в глаза атамана, но слышала лишь неразборчивый шепот. Она и не поняла, как так получилось: внезапно его пальцы стали будто каменными и впились в ее талию, не желая отпускать. А глаза… Их не было вовсе! Пустые глазницы, за которыми клубилась темнота. Мельца испуганно охнула, дернулась в цепких объятиях, но атаман лишь крепче сжал руки:

– Не нравлюсь тебе таким, прекрасная панна? Мертвеца любить не будешь?

Вдруг во тьме глазных провалов начали зарождаться огненные искры. Они вылетали и повисали в воздухе. Почему же она сразу не заметила, откуда взялись эти огоньки? Мельца коснулась холодной щеки Лютовида:

– Я тебя любым буду любить.

Невидимый змей опять зашипел, и в этом звуке слышался… смех? Он высунул огромную морду из-за валуна и вперил свой пристальный взгляд в Мельцу. Алый раздвоенный язык пробирался сквозь частокол длинных, с ладонь, зубов. В глазах змея плясали синие и красные огненные блики. Он зашипел, и оказалось, что Мельца может понимать его:

– Это лишь мертвое тело, панна… Дух его теперь во мне… Сможешь полюбить монстра?

Мельца распахнула глаза, тяжело дыша. Кто-то словно толкал ее в спину, по которой стекали ручейки пота.

– А ну поди прочь, мерзкая тварь!

Тяжелая голова не желала слушать. С трудом Мельца повернулась на звук: обрывком сожженного полога тетушка пыталась прогнать тощую черную птицу. Подскочив так резко, что спальня закружилась перед глазами, Мельца закричала:

– Не трогайте его! Это птица Лютовида!

Тетушка удивленно обернулась и на миг забыла о битве с филином:

– Вишенка моя! Проснулась?!

Птица воспользовалась заминкой противника и клюнула тетушку в руку.

– Ах ты, гадкая дрянь! – Тетушка опять начала размахивать тряпкой.

Странное создание было таким хилым и жалким, что уже и не сопротивлялось. Во все стороны летели черные перья. Мельца с трудом сползла с кровати и кинулась к тетушке, встав между ней и птицей:

– Оставьте его!

Пани удивленно моргнула, а Мельца отвернулась и протянула руки птице:

– Иди сюда, мой хороший.

Филин опасливо покосился на нее потускневшим глазом и вспорхнул на руки. Когти больно чиркнули по коже, но Мельца сдержала стон. Эта боль была такой незначительной по сравнению с тем, что ей пришлось вытерпеть… Она осторожно погладила птицу по широкому лбу, провела пальцем по серебряному клюву. Филин тихонько ухнул.

– Тсс, мой хороший…

Мельца прижала его к груди, ощущая странно знакомое тепло. Тетушка недовольно поджала губы:

– Значит, «птица Лютовида»? – Она передразнила тон племянницы.

И только сейчас Мельца все вспомнила. Она замерла на месте:

– Где он?!

– С ведьмами сражаться пошел. Оказалось, что некому наше княжество защитить, кроме пришлого.

Мельца бросилась к дверям.

– Постой! Ты куда?

Мельца не слушала ее. Она распахнула двери и едва не врезалась в хмурого воя. Он окинул ее тяжелым взглядом и прогремел:

– Никого не велено выпускать.

Ольшану затрясло от злости и бессилия.

– Кем не велено?

Стражник снова мрачно на нее зыркнул:

– Паном атаманом.

Мельца больше не могла терпеть.

– Поди прочь!

Она скользнула мимо оторопевшего воя и бросилась вниз.

– Вишенка моя, постой! Там опасно!

Мельца спустилась в просторную горницу, где Эрвар совсем недавно рассказал о пришествии ведьм. Или это было давно? Сколько времени прошло? Лютовид усыпил ее, чтобы не вздумала ходить за ним… Как он мог?! Пока сам в который раз жизнью своей рисковал, она спала. Спала! Мельца влетела в палаты.

– Где он?!

Ответом ей послужила лишь тишина. Не сразу она заметила бледную фигуру в углу. Красивая панна в окровавленном платье с пустыми глазницами стояла глядела в неизвестность. Совсем как Лютовид в ее сне… Эрвар, скукожившийся в глубоком кресле, подскочил и заплетающимся языком начал тараторить:

– Панна Ольшана! Атаман-то наш ушел давеча с ведьмами сражаться! Мы его и не видали с тех пор! Он вот только… – Мальчишка взмахнул в сторону белой девы. – Прислал ее нас охранять… А еще я видал в оконце, как из леса всякие твари хлынули, а на них воронье кинулось! Вот жуть-то…

– Ольшана, дорогая, пойдем… Незачем тебе это слушать.

Мельца обернулась к тетушке. Только сейчас она заметила, что волосы пани не убраны, а одежда помята. Под глазами залегли тени. Глубокие морщины иссекли лицо. Все еще одной рукой держа птицу, другой она сжала ладонь тетушки.

В палаты вошел еще один парнишка. Вид у него был взъерошенный, на лице рассыпались веснушки.

– Панна! – Он замялся у порога, виновато глядя на Мельцу, будто она была госпожой, а он – провинившимся слугой.

Сердце едва не выскакивало из груди от страха.

– Что с ним? Рассказывай!

Змей на перстне недовольно заворочался у живота.

Паренек тяжело вздохнул:

– Нынче ночью битва была… Атаман с остальными дружинниками ушел. До сих пор вот… не вернулись…

Мельца пошатнулась, но удержалась на ногах.

– Почему вы их не ищите?! – Это ее голос так угрожающе хрипит?

– Пан атаман… Не велел…

– Что? Что не велел? Он может там сейчас умирать! Почему вы не с ним?

– Он приказал дом и вас охранять… – Он совсем сник и повесил голову.

Мельца не верила своим ушам. Они так преданно выполняли совершенно глупое повеление. Да кому она нужна?! В то время пока она тут, окруженная защитой, он – неизвестно где… Мельца еще раз взглянула на веснушчатого кметя и на подоспевшего громилу и поняла: что бы она ни говорила, вои ее не отпустят.

Резко повернувшись, она пошагала прочь из палат. Хмурый гигант поспешил было следом, мелкими шажками засеменила тетушка, не забыв ласково спросить:

– Дорогая, ты куда?

Сдерживая слезы страха и бессилия, Мельца резко бросила: «Оставьте меня!» и отвернулась. Куда идти, если она пленница этого дома? Филин печально ухнул и завозился на ее руке. И вдруг Мельца вспомнила: комната с фресками! Лютовид сам ей подсказал, где искать. Тогда на последней фреске отразилось его будущее. Может и сейчас поможет? Подскажет настоящее. Где он теперь.