– Винсент? – позвал он.

– Я… я не… – неуверенно начала я.

– Пожалуйста! – Лисандр сжал мою руку еще крепче. Постепенно мои пальцы немели, но, попытавшись высвободить руку из его ладони, я потерпела неудачу. Если он не отпустит меня, у меня не останется выбора, кроме того, как сидеть рядом с ним.

– Не надо, – буркнул принц. – Винсент?

Слезы побежали по его щекам. Этот человек выглядел таким беспомощным. Таким невыразимо грустным. И я постепенно поняла, что все это он прятал за той самой легкой улыбкой, из-за которой я так на него злилась.

– Я здесь, – заверила я. Непонятно почему, но, увидев на лице Лисандра страх, я тоже почувствовала слезы на своих щеках. – Я здесь, – повторила я, убирая волосы с его лба.

– Мары, они идут, – сказал он. – Ты был прав. Я должен…

И он умолк. Жар, казалось, постепенно проходил. Давление на мои пальцы стало ослабевать, дыхание Лисандра выровнялось. Мой изучающий взгляд исследовал его: пушистые длинные ресницы, узкие бледные губы и мягкие линии на этом грубом, угловатом человеческом лице. Он был чем угодно, только не тем, что мне всю жизнь рассказывали о людях. Сердце Лисандра не было каменным, и я не сказала бы, что все его мысли были только о кровопролитиях. Внезапно во мне проснулось желание прикоснуться к нему еще раз. Я невольно протянула руку к лицу Лисандра, когда он вдруг открыл глаза.

Я испугалась и отпрянула.

Застонав, Лисандр сел и провел обеими ладонями по лицу.

– Я заснул? – хрипло спросил он. – Я что-то плохо себя чувствую.

Лисандр повернулся в мою сторону и удивленно посмотрел на меня. Стараясь держаться от него на расстоянии, я присела на корточки примерно в двух метрах от него. Мой недоверчивый взгляд наблюдал за ним. Заметил ли он, что мгновением раньше сжимал мою руку?

– В чем дело?

– Ни в чем. – Я покачала головой. – Ты говорил во сне и предупреждал о марах.

– Извини, – сказал он, потирая висок. – Кажется, у меня жар. Есть поблизости река? Прохладная вода была бы кстати.

– Кто такой Винсент? – спросила я.

– Никто. – Он решительно покачал головой, но потом заговорил снова: – Друг.

– Он мертв? Его убили мары – ночные альбы из леса?

Лисандр не смотрел на меня. Он упрямо уставился в никуда, предаваясь своим гнетущим мыслям.

– Нет, его убили люди. Быть может, мы и правда такие, какими вы, мары, считаете нас: варвары, умеющие только сражаться и воевать.

Я больше не верила в это. Нет, люди не были теми, кем мы в Фархире представляли их. По крайней мере, не Лисандр.

– Ты ведь любил его, правда?

Лисандр грустно усмехнулся. И снова на его губах появилась та легкая улыбка, что полностью исчезала с его лица только в лихорадочном сне. Он прятался за ней, словно за ширмой, стараясь отгородиться от всего того, что ему приходилось переносить.

– Да, любил, – подтвердил он, судорожно, с трудом пытаясь удержаться от улыбки. Не удалось. – Как друга и наставника. Но почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты говорил во сне. Ты что-то говорил о любви. О том, что любишь ее.

Я не знала, почему сказала именно об этом, но мне непременно нужно было знать, о ком он тогда говорил.

Лисандр нахмурился, и его лоб прорезали морщины.

– Нет, это я не про него, это… ничего. Я никогда никого не любил. По-настоящему. – Его последние слова прозвучали как-то мрачно, и мне показалось, что он сам удивился тому, что может себе в этом признаться. Особенно перед ночной альбой. Лисандр едва заметно покачал головой, прежняя улыбка вернулась на его лицо. – А ты? Как с этим у тебя? Я ничего о тебе не знаю. У тебя есть семья?

Мое лицо окаменело, как и всякий раз, когда мои мысли уносились в прошлое. Я не собиралась рассказывать ему о своих родителях или детстве.

– Подожди здесь, – холодно бросила я. – Я схожу за водой и соберу травы для твоих ран.

– Оставишь меня тут одного? – спросил он. – Без охраны?

– Я… – Моей первой мыслью было сказать Лисандру, что я ему доверяю. Но я тут же отказалась от нее. – В таком состоянии ты вряд ли сможешь уйти далеко, даже если захочешь.

Внезапно мной овладело беспокойство, хотя я не понимала, откуда оно взялось. Единственное, что я знала, – мне нужно уйти от него. В присутствии Лисандра мне становилось все труднее мыслить ясно.

Я как раз собиралась подняться на ноги, когда услышала топот копыт. Я торопливо огляделась, и Лисандр тоже занервничал. Небольшой отряд кровопийц резвым галопом обогнул холм, и прежде, чем я успела встать с земли, они уже подъехали к нам, спешились и окружили так быстро, что я даже не успела заметить, сколько их было. Должно быть, они уже какое-то время наблюдали за нами, но я была слишком увлечена, чтобы заметить это. Я хотела было вскочить, но один из кровопийц направил на меня свой меч.

– Ни с места, – приказал он.

Я и не предполагала, что меня ждет настолько скорая встреча с кровопийцами. Тарос ясно дал понять, что никто не ожидает увидеть меня снова. И все же это не могло быть совпадением.

Глядя на меч, лезвие которого находилось в паре миллиметров от моей шеи, я неподвижно сидела на земле и была готова ко всему. Удастся ли мне вытащить кинжал до того, как этот клинок поразит меня?

Я не смела пошевелить даже пальцем. Сначала следовало хорошенько оценить ситуацию. Но для этого мне требовалось поднять голову и посмотреть вверх, а этого могло быть достаточно для того, чтобы разозлить кровопийц.

– Ну и кто у нас здесь?

Угрожавший мне мужчина отошел, все еще держа меч наготове, и его место напротив меня занял Тарос.

– Какой приятный прием, – пробормотала я.

Наконец я получила возможность оценить положение. Тароса сопровождали четыре альбы крови. Два из них держали под контролем Лисандра, один угрожал мне, а четвертый стоял у костра. Это были не те мужчины, которые сопровождали меня до Пограничного леса, из чего я заключила, что Тарос действительно возвращался в Харан. Должно быть, что-то заставило его снова искать меня.

– Никогда не угадаешь, какие твари водятся в этом лесу, – хмыкнул Тарос и, к моему изумлению, протянул мне руку.

Я пристально посмотрела на него. Неужели кровопийца действительно хотел помочь мне встать на ноги? Я не испытывала к нему ни малейшего доверия и даже не думала подавать руку.

– Сумеречный камень, – потребовал он.

Я презрительно фыркнула. Так вот зачем он протягивал руку. Не вежливость двигала им, а жадность. Мне стоило догадаться.

– Почему я должна отдать его именно тебе?

Тарос присел передо мной на корточки.