губы привычным образом. Чуть больше, чем по-дружески, но и без перебора.

— Отлично выглядишь, — болтает Пётр весело, в своей обычной легкой манере. — Я только с работы. Всё бегом-бегом. Жрать хочу адски!

Улыбка растягивает губы, я смотрю на него, и в груди все замирает. Воспоминания градом сыпятся, раня: мы с Артёмом вместе. Гуляем, смеемся, целуемся! На яхте обнимаемся. Пётр — как связующая ниточка. Привет из прошлого.

Понимаю, что искренне рада его видеть.

— Ты переехал в столицу? — Присаживаюсь за стол. — Прости, я немного в шоке. Не ожидала тебя увидеть. Ты же... в Питере живешь.

— Да, в командировке сейчас. Не говори, мотаюсь по стране. Артём перевелся, и все пошло по звезде. Он, конечно, порядок умеет навести. Но, увы, не клонировать человека.

— Уборку стали ниже ценить? — осторожно закидываю маленький камешек в огород.

Пётр смеется и грозит пальцем:

— Не кричи так громко.

Я тоже улыбаюсь, потому что не кричала совсем. Мы как-то сразу находим одну волну, будто отпуск продолжается. Без неловкости и пренебрежения, которые я могла бы ощущать в новой роли.

— Значит, ты все знаешь про меня? Артём рассказал? — озвучиваю главный вопрос. Опускаю глаза. — Суперпоступок, конечно. Разрекламировать девочку друзьям.

— Да не! От него не дождешься. Я спросил, куда Галя делась, он отправил меня заниматься делами. Вообще, я до последнего ждал, что придет какая-нибудь другая Галина. И что с ней делать тогда? — Пётр округляет глаза. — Треш. Я не то чтобы высоких моральных ценностей, девчонок угощаю часто и много, подарки дарю. Но вот так прямо — секс за наличные... — смеется. — Пришлось заехать в магазин, купить конверт. Обычно в трудные времена мне и бесплатно есть кому позвонить.

Улыбаюсь. Внутри же безумная какофония. Он знает, кто я! Вроде не презирает. И все же знает! Господи!

— Да, это я! Галина. — Развожу руками. — Только вызови, тут как тут. — Делаю пару глотков воды. — Так а если не Артём, как ты узнал, кто я?

Подаюсь вперед, ощущая адовое напряжение.

— Это долгая история. — Пётр продолжает слегка улыбаться, разглядывая меня. Стучит пальцами по столу. — Какая ты красивая, Галя. Ух! Аж мурашки, прикинь. — Трет предплечья.

— Спасибо.

К нам подходит официант, я прошу принестисалат, Пётр тоже что-то заказывает. А еще — бутылку шампанского.

— Я не буду алкоголь, спасибо.

— Да расслабься, мы же друзья.

Внутри тепло-тепло от этих слов и тона. Он хороший парень. Реально хороший, легкий, симпатичный. Но нет.

И речи быть не может.

— Петь, — произношу с извиняющейся улыбкой, когда мы вновь остаемся наедине. — Между нами ничего не будет. Прости. Я просто хочу сразу обозначить.

— Совсем не нравлюсь?! — якобы изумляется он. — Даже за такие бешеные деньги?!

Не могу сдержаться и смеюсь.

— Прости! Нравишься, конечно. Как ты можешь не нравиться? — Поднимаю руки, сдаваясь.

Петя наигранно грустнеет и опускает голову.

— Но?

Я вздыхаю. Он продолжает болтать:

— Я-то думал, у нас все шло супер, пока у Тёмыча не начался приступ собственнического идиотизма. Словно я собираюсь отобрать тебя и спрятать. А оказывается, ты сама не рада.

— Ты его лучший друг. Не хочу что-либо делать... за его спиной. — Быстро вытираю уголки глаз. — Я, наверное, глупая шлюха. Но не готова причинить Артёму... — Слово «боль» болтается на языке, я понимаю, что многовато на себя беру, и меняю смысл: — Неудобства.

Пётр серьезнеет и внимательно смотрит в глаза.

— Ты влюбилась в него?

— Нет. С чего бы? Просто это подло.

— Значит, душнила нашел душнилу. Вы одинаково скучные. — Он демонстративно зевает.

Я пожимаю плечами. Пётр продолжает:

— Ладно. Хотя бы поужинаешь со мной?

— С удовольствием. — От облегчения голова кружится. — Как он? — осторожно вступаю на запретную территорию. — Как поживает?

— Тёмыч? Да нормально. Работает с утра до ночи, на новом месте завалы. Мотается по объектам. Злой как черт, всё ему не так. Я в Москве уже неделю, а еще не виделись. И не увидимся, наверное. Некогда. — Пётр трет лоб.

— Ясно. — Волоски так и стоят дыбом. — Я тоже домой ездила, к родным. Сегодня только прилетела.

— Все еще не верю, что нашел тебя! — Пётр ударяет в ладони. — Фантастика! Миссия была невыполнима, но я справился. Галя-Галя — эскортница. Кто бы мог подумать? Артём, конечно, партизан. Когда Маха обронила, что ты похожа на проститутку, я рассмеялся. Но оказалось, она права.

Краска ударяет в лицо. Я жадно пью воду.

— Она так сказала? Что я похожа на ...? Серьезно? — обалдеваю.

Мы так хорошо пообщались, искренне, по-человечески.

— Не прямым текстом. Ты подозрительно мило себя вела, вся такая услужливая, будто на работе, а не на отдыхе. Сперва я отверг эту идею: у Артёма баб было немерено, но он никогда не платил за секс. Там такое самомнение, ты что! Потом задумался: и правда, странные у вас отношения. И тут меня осенило! Мы ж с друзьями в качестве шутки ему заказывали девушку на день рождения, чтобы не скис от скуки. Брюнетку. Студентку. Умницу-красавицу. Я узнал у Михи номер Адель, позвонил, посмотрел фото.

— Там нет моего лица.

По эстетически красивым фотографиям можно оценить фигуру. Я в чулках, в короткой юбке, кружевном лифе. Но до подбородка. Узнать нереально.

— Ты единственная девочка по имени Галя. Сыщик получил награду. Или, вернее, не получил.

В полном шоке качаю головой. Ого. Не так-то сложно, оказывается, развеять инкогнито.

Нам приносят салаты. Я силюсь улыбнуться. Через пару минут Пётр вновь начинает говорить:

— Я тебя расстроил? Было интересно, кто ты такая. Девушка, внезапно появившаяся в бунгало моего друга, а потом так же внезапно пропавшая.

— Да нет. Просто... Я не хотела, чтобы ты или Мария поняли. Неприятно, что она так обо мне сказала.

— Не принимай на свой счет. Вы когда уехали, мы с Махой от скуки напились в баре, она пожаловалась. Ревнует, в общем. Но я ей ничего не говорил про наш неудачный тройник, тут не волнуйся, я никогда не унижаю девочек, которые мне доверяются. Да и Артём тоже, так что повеселились и забыли. Только между нами. Ты почему бледнеешь? Опять что-то не так сказал?

— Мария напилась? Она не беременна?