— Прости, — говорит он. — Наверное, я должен был предупредить тебя, что река такая быстрая.

— Наверное, — соглашаюсь я, но я устала обижаться на Такера, когда, между прочим, именно он пришел мне на помощь на танцах. Я забыла об этом. И он сейчас здесь. — Все нормально.

— Хочешь попробовать еще раз? — спрашивает он, ямочка снова появляется, когда он улыбается мне. — Во второй раз это гораздо проще.

— Ты действительно хочешь меня убить, — я недоверчиво трясу головой. — Ты сумасшедший.

— Я работаю в рафтинг-компании[61]«Крейзи Ривер» все лето. Я в этой реке пять дней в неделю, а иногда и чаще.

Так что он был достаточно уверен, что в случае чего сможет вытащить меня из реки, не смотря на то, насколько плохая я пловчиха, но что если бы я ушла в воду до самого дна?

— Такер! — кричит кто-то сверху по течению. — Как вода?

На дереве сейчас по меньшей мере четыре или пять человек, двое других уже прыгают в воду. Никто из них не демонстрирует ни тени неуверенности в том, что сможет не добраться до берега. И именно это заставляет меня снова забраться на дерево. На этот раз я кричу, когда падаю, так, как делал Такер, и устремляюсь к берегу как только оказываюсь в воде. Когда я прыгаю в четвертый раз, мне уже не страшно. Я чувствую себя непобедимой. И в этом, понимаю я, и есть вся прелесть таких мест, как это.

— Ты Клара Гарднер, правильно? — спрашивает девушка, ожидающая своей очереди, чтобы подняться на дерево. Я киваю. Она представляется Авой Петерс, хотя мы и в одном классе по химии. Именно с ней я однажды видела Такера на лыжном склоне.

— В субботу у меня дома будет вечеринка, так что приходи, если хочешь, — говорит она мне. Будто я неожиданно стала членом ее клуба.

— Ох, — отвечаю я, ошеломленная. — Я приду. Спасибо.

Я посылаю Такеру благодарную улыбку, и он кивает с таким видом, будто приподнимает свою шляпу. И в первый раз я чувствую, что мы, может быть, станем друзьями.

Такер ведет меня пообедать в «Бубба». Даже в этой обычной кафешке-барбекю происходящее ощущается почти как настоящее свидание, и я чувствую себя немного напряженно, но когда приносят еду, и она оказывается потрясающе вкусной, я мгновенно расслабляюсь и набрасываюсь на нее, как волк. Я не ела ничего, кроме чашки хлопьев сегодня утром, и не могу вспомнить, была ли когда-нибудь еще так голодна. Такер наблюдает за мной, пока я вгрызаюсь в куриное крылышко, словно никогда не ела ничего вкуснее. Соус непередаваемо хорош. После того, как я справляюсь с четвертью цыпленка, фасолью и картофельным салатом, я поднимаю на него взгляд. Я почти уверена, что он скажет что-нибудь едкое насчет того, как я умяла свой обед. Я даже формулирую свой будущий ответ, что-нибудь, чтобы обратить внимание на то, что моим костям не помешает немного дополнительного мяса.

— Закажи ванильный пирог домашнего приготовления, — говорит он без тени осуждения. Он, наоборот, даже смотрит на меня с долей восхищения в глазах. — Они подают его с кусочком лимона, и когда ты съедаешь пирог, а потом кусаешь лимон, это на вкус как лимонное безе.

— Почему просто не заказать лимонное безе?

— Поверь мне, — отвечает он, и я обнаруживаю, что действительно доверяю ему.

— Хорошо, — я машу официанту, чтобы заказать пирог, который оказывается божественным.

— Вау, я так наелась, — говорю я. — Ты сможешь катить меня домой.

В течение минуты никто из нас не произносит ни слова, и моя фраза словно висит в воздухе между нами.

— Спасибо за сегодняшний день, — произношу я, наконец, обнаруживая, что с трудом могу встретиться с ним взглядом.

— Хороший день рождения?

— Да. Еще спасибо, что не растрепал в ресторане о моем дне рождения, чтобы они пришли и спели мне.

— Венди сказала, что ты возненавидишь это.

Я спрашиваю себя, как много из сегодняшнего дня было организовано Венди.

— Что ты делаешь завтра? — спрашивает Такер.

— Хм-м?

— У меня завтра выходной, и если хочешь, я могу показать тебе Йеллоустон[62].

— Я там никогда не была.

— Я знаю.

Да он просто подарок, который не перестает себя дарить. Но Йеллоустон звучит гораздо лучше, чем просидеть весь день дома, переключая телевизор с канала на канал, беспокоясь о Джеффри и пытаясь поднять сумку, соизмеримую по весу с Кристианом в воздух.

— Я с удовольствием посмотрю гейзер «Old Faithful»[63], — соглашаюсь я.

— Окей, — он выглядит поразительно довольным собой. — Начнем оттуда.

(Переводчик: lialilia; Редактор: [unreal])

Наша поход в Йеллоустон был омрачен лишь тем, что я случайно заговорила на корейском с туристкой, потерявшей собственного пятилетнего сына. Я помогла ей объясниться с рейнджером[64], и они нашли ребенка. Счастливая история, правда? Только если не учитывать ту часть, когда Такер смотрел на меня как на мутанта, пока я неубедительно объясняла, что у меня есть друг из Кореи в Калифорнии и что мне хорошо даются языки. Я не думала, что увижу его еще раз после этого случая, учитывая, что мой подарок Венди на мой день рождения уже точно можно было считать использованным. Но в субботу раздается стук дверь, и вот Такер снова здесь, и уже через час я обнаруживаю себя в большой надувной лодке с группой туристов, чувствую себя необъятной в ярком оранжевом спасательном жилете, который мы обязательно должны надеть. Я вижу как сильные, загорелые руки Такера сгибаются, когда он налегает на весло. Мы достигаем первого участка порогов. Лодка накреняется, вода разбрызгивается повсюду, и люди кричат, будто мы на американских горках. Такер ухмыляется мне. Я ухмыляюсь в ответ.

Той ночью он берет меня на вечеринку в дом Авы Петерс, и не отходит от меня в течение всего вечера, представляя людям, которые меня не знают. Я в восторге от того, как то, что я с ним, меняет все для меня в социальном плане. Когда я иду по коридорам «Джексон Хай», другие студенты смотрят на меня с осторожным безразличием, не враждебно, но будто я нарушила границы их частной собственности. Даже внимание Кристиана в эти последние недели не изменило ничего и не заставило людей говорить со мной, а не обо мне. Но сейчас, когда рядом со мной Такер, другие ученики действительно общаются со мной. И их улыбки неожиданно искренние. Легко заметить, что все они, не смотря на то, к какой компании принадлежат или сколько денег зарабатывают их родители, искренне любят Такера. Парни кричат «Фрай!» и бьются с ним кулаками или делают этот их удар плечом. Девушки обнимают его и мурлычут на ухо свои приветствия, а потом смотрят на меня с любопытством, но достаточно дружелюбно.