Девятая артиллерийская бригада как могла торопилась к фронту, но испытывала огромные проблемы, перемещаясь через те же самые захваченные траншеи противника, что и пехота. В журнале боевых действий 28-й батареи зафиксировано: «Когда мы подняли наши наблюдательные вышки и открыли огонь, нашему взгляду предстало ужасающее зрелище. 28-я бригада 7-й дивизии была поймана пулеметным огнем противника, когда шла еще колонной по четыре, 43-й батальон легкой пехоты лежал рядами прямо как шел вперед. Атака провалилась еще до того, как мы успели сделать первый выстрел»[139].

К 6:00 британцам удалось продвинуться лишь на расстояние нескольких сотен метров до колючей проволоки противника, и на этом все. Потери составили около 1200 человек.

В 22:00 на передовую выдвинулась 40-я бригада 13-й дивизии, ее силами Горриндж хотел попробовать провести ночную атаку в 3:00. Но практически в это же самое время поднявшийся сильный северо-западный ветер погнал воду из болота Сувакия в Тигр, затапливая при этом все вокруг. В результате бригада в прямом смысле слова завязла в грязи и не смогла прибыть вовремя. Атаку пришлось отменить.

В этот же день 3-я дивизия при массированной артиллерийской поддержке к 22:00 смяла вражеские позиции на правом берегу и дошла почти до самого Бейт Исы, тем самым она получила возможность обстреливать фланг османской обороны у Саннията на левом берегу. Но раз-лившийся Тигр преградил путь к дальнейшему наступлению по фронту, грозя отрезать ее от снабжения из тыла.

Утром 7 апреля 7-й индийской дивизии приказали начать прокапывать штурмовые сапы, чтобы подобраться поближе к противнику, потому что Горриндж собирался атаковать еще раз на левом берегу 8 апреля. Проработав весь день под сильным огнем противника, бойцы к вечеру сумели продвинуться примерно на 200 метров, на этом успехи закончились. Янгхазбенд запросил еще двадцать четыре часа на подготовку к новому удару. К этому моменту Горриндж, вероятно, окончательно разочаровался и в Янгхазбенде, и во всей 7-й дивизии (генерал Мод в своем дневнике отметил, что «7-я дивизия не готова атаковать, и ее мораль на низком уровне»[140]) и поручил 13-й дивизии провести атаку на рассвете 9 апреля. Весь день 8 апреля продолжались попытки подкопаться поближе, после заката британская артиллерия нанесла огневой удар по окопам противника, чтобы вызвать ответный огонь и по вспышкам вскрыть систему вражеского огня. Под прикрытием артиллерии той же ночью работали разведгруппы, которые смогли обнаружить проходы во вражеской колючке. Два предприимчивых британских офицера попробовали в ночи найти путь и через болото Сувакия. Им удалось миновать османские позиции и оказаться в трех километрах позади вражеских окопов. Теоретически тем же маршрутом можно было провести и солдат, но Горриндж отмел этот вариант, опасаясь, что бойцы в полном снаряжении не смогут пройти (особенно организованно и незаметно) там, где удалось прошмыгнуть двоим.

Замена 7-й дивизии силами 13-й в передовых окопах началась в три часа утра 9 апреля. Из-за наводнения фронт наступления сузился всего до 1100 метров, на которых предстояло развернуться двум бригадам — 38-й и 4-й (39-я бригада шла во втором эшелоне). Штабы 13-й дивизии и подчиненных ей бригад постарались сделать все возможное, чтобы подготовить атаку в сжатые сроки. На земле разложили цветные шнуры, разграничивающие участки, батальонам раздали карты с нанесенными вражескими траншеями. Артиллерия, насколько могла, подготовилась поддерживать штурм огнем. Конечно, атака 9 апреля была по всем статьям менее подготовленной, чем 5 апреля, но времени на раскачку совсем не оставалось. После захвата позиций у Саннията в прорыв снова должна была войти 7-я дивизия с задачей быстрым ударом овладеть последней линией обороны противника у Эс-Синна.

Атака началась в 4:20, за полчаса до рассвета, но как только британские бойцы подошли к колючей проволоке, османы обрушили на них шквал огня. Позже в официальном рапорте отразится, что «через девять минут после начала движения, когда бойцы были в 300 футах (270 метрах) от вражеских окопов, противник обнаружил их. В воздух взлетели осветительные ракеты и был открыт мощный огонь с использованием пулеметов и артиллерии». Первой волне британцев с большими потерями удалось ворваться в османские окопы, но вторая, не выдержав ответного напора противника, подалась назад и помешала подходу последующих двух волн, также попавших под массированный артиллерийский обстрел. Дальше случилось считающееся невероятным (хотя на других фронтах такое много раз происходило и раньше): британские солдаты массово отказались идти вперед, они просто залегали под вражеским огнем. Не получившую помощь первую волну в итоге выбили вражеские контратаки. К вечеру британцы занимали почти те же самые позиции, что и утром, потеряв еще 1807 человек. С 5 по 9 апреля 13-я дивизия лишилась половины своей пехоты.

За четверо суток операции британцам удалось почти на десять километров продвинуться вперед по обоим берегам реки, овладев двумя линиями вражеской обороны, и формально это хороший темп наступления. Вот только османы фактически списали со счетов все взятые укрепления еще до начала атаки: они должны были лишь задержать врага на пути к новой, основной линии обороны. Турки потеряли около 2000 человек, сохранив основные силы, и по-прежнему прочно удерживали внешний фас котла.

Ненамного лучше шли дела у прибывших 5 апреля в Басру разведчиков. Встречи с вождями племен и местными арабскими националистами не принесли результатов. Арабы не собирались таскать каштаны из огня для англичан, власть которых пока не приносила им ощутимой выгоды. Переход на британскую сторону не выглядел такой уж хорошей затеей в дни, когда военная удача явно покинула захватчиков. После нескольких дней бесплодных переговоров Герберт с Лоуренсом сели на идущий вверх по Тигру пароход. Первое предложение фельдмаршала Китченера провалилось, теперь предстояло попробовать второе.

Британское наступление, очевидно, застопорилось на некоторое время, и 10 апреля Лейк телеграфировал Таунсенду, что они, вероятно, не успеют вызволить его до 15 апреля. Осажденному генералу пришлось в очередной раз урезать пайки, рассчитывая продержаться еще хотя бы на неделю дольше. Британским солдатам теперь полагалось всего по 150 граммов хлеба в день и по 450 граммов конины (лошадей и мулов для забоя все еще хватало). Лейтенант Спекманн записал в своем дневнике: «Хлеб теперь выдают маленькими батонами по 10 унций, из расчета одна на двоих, и ее раздел на равные части является поводом для ревнивых взглядов»[141]. На протяжении предыдущих нескольких недель физическое состояние британских бойцов быстро ухудшалось. Люди были способны работать не более часа в день, проводя остальное время в апатии. Перед началом наступления Горринджа генерал Таунсенд с сожалением сообщил, что в этот раз не рассматривает даже теоретическую возможность помощи прорывающим