Так что было рассказано о скелете поднятого со дна самолёта, в котором мерцали какие-то артефакты. Потом про сражение с глубоководным монстром и непроизвольную телепортацию того за грань Излома. О том, как добывал себе воду и сушил матрас, благополучно опустил. Как и сам факт лично устроенного взрыва на пароходе. Только и было сказано:

– Я попытался спрятаться под днищем, а пароход возьми и взорвись. Вот меня и оглушило. А я ведь голый, потому и приняли за спасшегося моряка. Затем меня вычислили местные заговорщики по простой причине: полное незнание тамошних реалий. Но я оказался им жизненно необходим…

Подробный пересказ о существовании «плавающих» полей сопряжения воистину поразил Прогрессора. Он, конечно, старался держать себя в руках, но его многочисленные уточняющие вопросы выдали необычайный интерес. Ещё больше он занервничал, когда узнал о существующем острове Златоран и о населении, там проживающем. Но когда услышал о том, что а’перв вместе с китом забросили в первый сектор сразу двенадцать членов Совета острова, не удержался от грозного крика:

– Труммер! Ты чего творишь?! Да как ты вообще до этого мог додуматься?! Как тебя вообще угораздило?! Что ж ты за человек-то такой?!

Показалось, что вопросы прозвучали риторически. Поэтому поощер, несмотря на враз вспотевшую до самых пяток спину, позволил себе тактично промолчать и только скорбно развести руками. Мол, не виноватый я, так обстоятельства сложились. И, к огромному собственному удивлению, оказался прав: его не ругали и не готовились испепелить или порвать на части, им банально… поражались! А может, и восхищались?

Потому что следующие слова казались мыслями вслух:

– Нет, я знал, что мы лодыри, шланги и тупицы! Знал! Но не обследовать ДОМ до самого последнего островка? Не отыскать все артефакты древности?.. Не искать, куда провалился этот проклятый Тра?.. Ха! Зато строить козни друг другу – тут нет нам равных во всех Вселенных!.. Идио… Недоросли!.. Недоум…

Потом резко оборвал своё ворчание и вновь уставился тяжёлым взглядом на смертного:

– Никому этого ещё не рассказывал?

– Никому. Клянусь!

– Даже супруге своей?

– Нет. Не смею.

– Слушай, Труммер, – тон дэма резко сменился на дружеский и участливый, – а ты жену свою любишь?

– Конечно. Больше жизни!

– А дэму Ревельдайну обожаешь?

– Как самое великое божество во вселенных!

– А как же ты… – Бенджамин в недоумении покрутил перед собой пальцами, пытаясь изобразить невероятно сложные, запутанные отношения.

– А какая разница? – ответил вопросом на вопрос смертный. При этом он хлопал глазами, пытаясь выставить себя тупым одноклеточным. Скорей всего не прошло, судя по понимающей ухмылке опекуна. Но самое главное, что тот пока не пытался выяснить: как тобою оглушаются жабокряки и как была умерщвлена половина десантников.

Зато он неожиданно спросил другое:

– А вот после своего оживления ты не слышишь вокруг себя музыку?.. Она такая, особенная… Пронзает всё сущее нашей плоскости… Называется – Изначальная. Ну?.. Расслабься… Прислушайся…

Минут пять Поль сидел, то открывая, то закрывая глаза, то усердно шевеля ушами. Потом со вздохом признал:

– Нет, не слышу ничего.

– М-да? – Голос дэма стал сочиться сарказмом. – А то я уже грешным делом подумал… Э-э-э… Ладно! Раз не слышишь, значит, пора тебе отправляться к жабокрякам! Заброшу тебя прямо в центр их образовавшегося континента. Что хочешь делай, хоть души их каждого по отдельности, но избавь Пранный океан от этой заразы.

– Я? – ошалел от такого приказа Труммер.

– Кроме тебя некому. Потому что именно ты лидируешь в списках дипломатов и диверсантов, которые хоть чего-то добились на поприще контактов с чужаками. И мы с Коброй верим в тебя! Иди за мной!

И отправился в смежное помещение. Тогда как в голове а’перва теснились горестные мысли:

«Почему-то я уверен, что дэма Ревельдайна ни сном ни духом не знает о моём отправлении в океан. И вообще всё странно: то меня замком награждают, то меня сразу же после этого на верную смерть отправляют… Что-то здесь не то!»

В соседнем помещении отправляемый на погибель дипломат уставился на четыре криогенные камеры, в которых зависли в прозрачной жидкости три целеньких тела жабокряков. Вокруг них хлопотало с десяток лучших учёных сектора, входящих в элиту близкого круга. Тогда как властелин широким жестом указал на камеры и предложил:

– Выбирай любое, которое тебе нравится!

Нехорошие подозрения стали закрадываться в голову Труммера, но он постарался не паниковать, напомнил вежливо:

– Нет, спасибо, я всё-таки сегодня обедал.

– Ха. Ха, – без тени улыбки продекламировал Бенджамин. – Ты меня уже задрал своим притворством и показной тупостью. Поэтому разжёвываю во всех подробностях, так будет скорей и проще. Настроился внимать?

– Со всем усердием, дэм Прогрессор! – А как ещё было отвечать а’перву? Сказать, что его не интересуют разные бредни двинутых на всю голову учёных? И напомнить, что он никогда не соглашался и не согласится на эксперименты над своим телом?

А ведь в данный момент намечается нечто, согласия на которое от смертного не требуется. Хочешь ты, не хочешь, а выслушать придётся. А уже потом плакать, стенать, рвать на себе волосы и идти в отказ. Вот и пришлось сделать лицо в высшей степени заинтересованным.

Глядя на его мимику, Надариэль кривился со скепсисом, но в дальнейшем всё объяснил и разжевал так, словно говорил с ребёнком или с варваром иных плоскостей.

Оказалось, что доставленные трофеи очень помогли тандему божественных союзников в изучении тел жабокряков. Суммируя всё это со своими научными разработками прошлых тысячелетий, им удалось настолько забраться в мозг чужих созданий, что появилась возможность воздействия на этот мозг с дальнейшим перехватом управления всем телом. То есть сознание обычного человека путём сложного переноса помещали в мозг жабокряка, и вуаля! Наилучший лазутчик, диверсант или дипломат – готов!

При этом и родное тело человека оставалось в полном здравии, с неразрушимым мозгом и при полном сознании. Только в спящем режиме. Потому что произойди настолько радикальное раздвоение личности, запросто можно с ума сойти.

– Тогда как в нашем случае, – лекторским тоном зачитывал дэм, – при умерщвлении нашего лазутчика сознание основного донора попросту исчезнет где-то там и проснётся здесь, в своём привычном и родном теле. При этом, что крайне важно, оно (сознание) будет отлично помнить всё, что с ним происходило в стане врага. То есть для тебя никакого риска. Причём попытки у тебя будет три: не получится с первого раза разобраться в истории, стремлениях, мотивах и поступках жабокряков, у тебя ещё две попытки останется. Всё понятно?