Когда Сьюзен не было поблизости, я иногда прокрадывалась в старую спальню Бена. Я представляла, что комната ждала его, застывшая во времени с того момента, как он ее покинул. Я думала найти там старые школьные награды и фотографии выпускного бала, может быть, один из тех фетровых флагов, которые, как я видела, люди прикалывают к стене. Мне хотелось узнать больше о моем муже. Мне хотелось получить больше информации о нем. Провести с ним больше времени. Но вместо этого я нашла маленькую комнату, убранную задолго до смерти Бена. Кровать с голубым полосатым стеганым одеялом и в одном углу наполовину разорванный стикер какой-то фирмы скейтбордов. Иногда я сидела на его кровати и слышала, какая тишина накрывает дом, в котором живет только один человек. Пока я не приехала, тут, наверное, вообще стояла гробовая тишина.

Я представила мир, в котором у меня трое детей и красивый муж. У нас огромный внедорожник. Муж тренирует футбольную команду девочек. У него нет лица, нет имени. Честно говоря, в моем сценарии он не имел значения. Я продолжала пытаться придумать способ сохранить Бена в той новой жизни, которую я могла бы иметь. Я могла бы назвать сына Беном, но это казалось слишком очевидным и, откровенно говоря, слишком незначительным жестом. Я начинала понимать, почему люди основывают фонды и благотворительные организации в честь других людей. Хорошо было бы работать в Фонде за отказ от «Фруктовых камешков» именно Бенджамина С. Росса. Но я знала, что не существует ничего, против чего можно было бы бороться от его имени.

По правде сказать, мне на многое недоставало страсти. Порой мне хотелось, чтобы у меня было какое-то увлечение. Если хорошо подумать об этом, то оно само по себе и есть страсть. Хотя и слабенькая.

Сьюзен всегда что-нибудь планировала, чтобы занять меня, пусть даже структурированный день отдыха и просмотра телепередач. Иногда «полевой советник», роль которого она продолжала играть, мог быть несколько резким, но не мне было говорить ей, чтобы она унялась. Сьюзен хотела мне помочь, и она помогала. С каждым днем я становилась чуть более жизнеспособной.

— Сегодня вечером в городе будет моя подруга Ребекка, — как-то сообщила мне Сьюзен во второй половине дня. — Я подумала, что мы можем все вместе отправиться в тот новый средиземноморский ресторан, который я нашла.

В первый раз она приглашала меня в ресторан вместе с ее подругой. Мне почему-то казалось странным участвовать в чем-то вместе с ней и с другими людьми. Хотя я не знала точно, почему. Как будто Сьюзен была моей хозяйкой-матерью. Но, думаю, меня пугала необходимость как-то ее называть. Как она меня представит? «Это вдова моего сына?» Этого я не хотела.

— О, я не знаю. — Я перелистывала страницы журнала, прочитанного много дней назад. Страницы были прозрачными и свернулись по краям после того, как я оставила журнал на краю бассейна и прыгнула в воду, попытавшись изобразить пушечное ядро.

— Ну пожалуйста!

— Я хочу сказать… — начала я. Сьюзен резко села и протянула вперед руки, как будто собиралась сделать замечательное предложение.

— Послушай, Ребекка не самая лучшая. Она немножечко… сноб. Ладно, она настоящий сноб. И я всегда терпеть не могла ее высокомерное отношение к нашим детям. Когда ее старший поступил в Стэнфорд, она говорила только о Стэнфорде. И разве Патрик не самый умный мальчик в мире? Она всегда вела себя так, словно Бен был большим разочарованием.

— Вау, ну вот, теперь я вообще не хочу идти. И я не понимаю, почему вы хотите встретиться с ней, — сказала я.

— Нет, ты пойми! — возбужденно заговорила Сьюзен. — Она всегда, всегда хотела иметь дочку. Всегда. Но у нее два сына. Оба до сих пор не женаты. — Сьюзен спохватилась и покраснела. — Я ужасный человек, да? Я такая. Я пытаюсь использовать свою невестку, чтобы заставить подругу мне позавидовать.

Я не знала, успела ли я возненавидеть Ребекку или мне понравилась идея порадовать Сьюзен, но я все-таки согласилась.

— Не надеть ли нам похожие платья? — предложила я. — Может быть, мы скажем ей, что только что из мастерской, где обе лепили из глины?

Сьюзен от души расхохоталась.

— Спасибо за понимание. Иногда я бываю абсолютной стервой.

Мы вздремнули, а потом начали готовиться к ужину. Я слышала, как Сьюзен снова и снова меняет наряд. Странно было видеть ее настолько не уверенной в себе. Когда мы вошли в ресторан, нам сказали, что Ребекка уже ждет нас за столиком. Мы прошли через зал, Сьюзен чуть впереди меня, и я увидела, как она встретилась с подругой взглядом. Ребекка встала, приветствуя нас.

— Вы опоздали всего на две минуты! — сообщила она, и я заметила, как Сьюзен округлила глаза. Ребекка повернулась ко мне: — Так вот она какая, твоя невестка, о которой ты все время говоришь.

И я поняла, из-за чего мне захотелось пойти на этот ужин. Я впервые почувствовала себя невесткой Сьюзен, только и всего. Необычные обстоятельства не имели значения. Я была чьей-то новой сияющей невесткой.

НОЯБРЬ

Ана должна была приехать вечером. Сьюзен пригласила ее остаться на уик-энд, и она согласилась. Я ждала ее с минуты на минуту. Я предвкушала, как покажу ей, насколько приятно просто сидеть у бассейна и позволять солнцу румянить твою кожу. После ленча я отправилась в магазин, чтобы купить закуски и напиток из разбавленного водой вина и фруктового сока. Я купила несколько бутылок напитка, потому что он показался мне необычным. Но потом я выпила один днем, и знаете что? Он действительно был вкусным.

Моя подруга приехала около шести, и Сьюзен запланировала настоящий ужин. У меня создалось впечатление, что свекрови смертельно скучно. Думаю, мое присутствие помогало ей заполнять дни, но до смерти Бена, до того, как мы с ней сблизились, она невыносимо скучала. Она состояла в нескольких читательских клубах, но, насколько я поняла, исключительно от тоски. Поэтому, когда на ужин приехала Ана, это дало Сьюзен повод устроить трапезу из семи блюд.

Я вошла в кухню, нашла для себя фартук, надела его и сполоснула руки.

— Чем помочь? — спросила я.

Сьюзен резала овощи с такой скоростью, что я опасалась, как бы она не отхватила себе палец. Но этого не произошло. На разделочной доске лежали разные порезанные продукты, которые она легко скидывала в большую миску.

— Можешь передать мне вон ту баночку? — попросила она. Я выполнила ее просьбу. Сьюзен высыпала из нее неизвестно что, возможно, сыр пармезан, на салат и поставила блюдо на стол.

— Салат готов. Ростбиф в процессе. Картофельное пюре сделано. Йоркширский пудинг в духовке. Думаю, я практически закончила, — сказала она мне. — Надеюсь, Ана не на диете. Я использовала все продукты в округе Ориндж.

В дверь позвонили, я открыла. Ана, одетая в белое платье и черный кардиган, в одной руке держала бутылку вина, а в другой сумочку. После приезда к Сьюзен я много раз говорила с Аной по телефону, но когда я увидела ее лицо, у меня потеплело на душе. Она была той частью моей жизни, которую я хотела вернуть.