– Давай просто поговорим.

– Будь осторожен, хватая женщин за руку. Мы не всегда веселые и приветливые, – мягко сказала Хина и улыбнулась.

«Очаровательная и коварная женщина», – подумал Донмэ. Он улыбнулся и покачал головой, словно понял, что проиграет.

– Удивительно, но я все чаще сталкиваюсь с такими опасными женщинами.

– Говорят, мы встречаем себе подобных.

– Но в последнее время я слишком хорошо себя вел. А ты где была?

Хина взглянула на свой наряд и ответила:

– Гуляла по округе. Идет снег, гостевой дом переполнен, а я купила себе новое пальто.

– Тебе любая вещь к лицу. Особенно это пальто.

– Неужели это был комплимент моей красоте?

– Как может женщина с пистолетом в кармане не быть прекрасной? – с хитрой улыбкой ответил Донмэ.

Вдруг Хина вспомнила о Юджине и Эщин, стоявших под фонарем. Кажется, все идет своим чередом. Возможно, они до сих пор там стоят.

– Я провожу тебя, если ты направляешься в «Глори».

– Пойдем в другую сторону. Та дорога мне нравится больше. – Хина направилась в противоположную сторону от места, где увидела тех двоих. Донмэ последовал за ней.

Они шли бок о бок по длинной улице, освещенной фонарями. Внезапно снег прекратился.

– Твоя щека все еще болит? Слышала, пощечина была сильной.

– Я не привык к тому, что меня бьют, поэтому было немного больно.

– И почему же тебя ударили?

Донмэ вспомнил Эщин, которая, как черная птица, перелетала через крыши домов.

– Я подстрелил черную птицу, чтобы она больше не могла летать.

– Черную птицу? – переспросила Хина.

– Если хочешь, тоже можешь меня ударить. Слышал, та служанка попалась.

– Не будь таким наивным. Пощечины будет мало, так что считай, что теперь ты мой должник.

Донмэ ухмыльнулся. Справедливо со стороны Хины.

– Она сказала, что ее мать больна. Ее преданность довольно похвальна, я чуть было не расплакался.

Хина внимательно посмотрела на Донмэ:

– Если не хочешь плакать по-настоящему, держись подальше от моих людей.

– Не могу, даже если бы и хотел. Мои люди не умеют как следует выполнять свою работу, а новая девчонка уже на стороне врага, – сказал Донмэ, глядя куда-то вдаль. – Это ранит меня. А я ведь даже переживал за ее брата.

Холодный ветер развевал полы одежды.

Хина вернулась в гостевой дом. Она подошла к стойке, стряхивая снежинки с пальто, сняла перчатки и обратилась к официанту:

– Все в порядке?

– Да. Когда идет снег, люди чаще заказывают кофе, – ответил он и направился в кафе.

В этот момент в «Глори» вошел посетитель в дорогом костюме. Хина повернулась и, по привычке изобразив дежурную улыбку, уже собралась поприветствовать гостя.

– Добро пожа… – Хина осеклась и затем шепотом произнесла: – Вот черт!

Она нахмурилась. На пороге стоял мужчина с докторской сумкой. Он неторопливо снял шляпу, улыбнулся, заметив Хину, и подошел к ней.

– Давно не виделись, доктор Ватанабэ. Не знала, что вы в Чосоне.

Несмотря на прохладное приветствие Хины, доктор улыбнулся:

– Все благодаря Ринои. Он порекомендовал меня в хансонский госпиталь в качестве хирурга. Заходите как-нибудь. Конечно, не как пациент.

– Понятно. Почему Ринои сделал это для вас? – с притворным спокойствием спросила Хина.

– Благодаря моему отчету о вскрытии. В нем указана настоящая причина смерти вашего мужа.

Слова Ватанабэ вспороли сердце Хины. Мужчина продолжил:

– Господин Ринои был тронут правдой, госпожа Кудо.

– Как досадно, – пробормотала Хина, пытаясь выдавить из себя улыбку, больше похожую на оскал.

Ватанабэ был не так прост.

* * *

Юджин стоял перед хижиной и смотрел вдаль. Он привязал лошадь и поставил на землю корзину, полную бракованной посуды. Юджин стоял на холодном ветру, а Сынгу тяжелыми шагами взбирался на холм, держа в руке подстреленного фазана.

– Снова этот американец здесь.

– Я принес треснутые чашки. – Юджин указал на корзину, стоящую возле его ног.

Сынгу взглянул на посуду:

– Это ведь не единственная причина вашего визита.

– Единственная. Хотел поблагодарить вас лично, – горько улыбнулся Юджин.

– Вы должны были мне денег за алкоголь, но мы уже решили этот вопрос, поэтому не стоит благодарности. Если вы пришли сюда с каким-то умыслом, то зря тратите время. Не думаю, что она сегодня придет.

– Вот и хорошо. Сейчас я стараюсь ее избегать, – грустно сказал Юджин.

– Если госпожа захочет построить с вами свое будущее, я помогу ей в этом, а если попросит убить вас, я выполню ее просьбу, – искренне сказал Сынгу, чем поразил Юджина.

– И что же она, интересно, попросит?

– Думаю, она сама захочет это сделать. Она частенько приходила поупражняться в стрельбе. Попадает в девять чашек из десяти.

Юджин не смог сдержаться и засмеялся.

– Если она решит рискнуть и потерять все, чтобы быть с вами, то это точно произойдет не в Чосоне.

– Я знаю. Не хочу, чтобы мое присутствие огорчало ее, пусть лучше улыбается, но без меня.

Это был тяжелый разговор.

– Какая винтовка может попасть в одиннадцать из десяти мишеней? Одолжите мне такую. Я так давно не стрелял из ружья, – сказал Юджин, глядя куда-то вдаль.

С минуту Сынгу колебался, а затем протянул Юджину винтовку, которую держал в руке.

Через некоторое время на тихом пустынном склоне холма раздались выстрелы. Птицы стайкой взмыли в небо. А после наступила звенящая тишина. Юджин вспоминал время, проведенное с Эщин.

«Приятно познакомиться».

«Кто знает, может, то, что вы видели меня в ту ночь, тоже можно считать романтикой».

Улыбка Эщин и время, проведенное с ней, навсегда останутся в сердце Юджина. Он думал, что со временем, словно рябь на воде, чувства успокоятся, но, похоже, воспоминания так и будут накатывать волнами. Он скучал по ней с каждым днем все больше. Юджин посмотрел на винтовку, из которой обычно стреляла Эщин.

– Мне тоже было приятно познакомиться. – Его слова эхом разнеслись по воздуху.

Хисон стоял в ателье перед зеркалом и любовался на себя в новом костюме – точь-в-точь таком же, какой каждый год заказывала для него Эщин.