И они с Калебом отправились в лагерь трейлеров, где предположительно жил Джейк.

Эмералд-Эйкерс находился к югу от Квакер-Бридж, в нескольких милях от парка Рэмбл-Рокс. Машина Калеба была самой настоящей развалюхой: двухдверный ядовито-зеленый «Сатурн» с таким большим количеством вмятин и царапин на корпусе, что он напоминал смятую банку из-под пива. Машина накатала уже 247 тысяч миль, и в салоне стоял сильный запах уксуса – как объяснил Калеб, потому что в машине поселились мыши и мать заставила очистить ее от мышиного дерьма, использовав вместо хлорки уксус.

Машина свернула к трейлерам. Покрытие ведущей в лагерь дороги и площадки было испещрено выбоинами; некоторым из них пристало называться кратерами – встречались такого размера, что в них запросто смогла бы провалиться небольшая машина. Трейлеры стояли вперемежку, большие и маленькие; крохотные площадки перед ними представляли собой пестрый ковер всякой всячины: тазы с бельем, разбросанные игрушки, старые плетеные кресла, а также прогоревшие грили, легковые машины без колес на кирпичах, потрепанная непогодой мебель. И, разумеется, кое-где садовые фламинго.

– Очень напоминает гребаный апокалипсис, – пробормотал Калеб. – А я-то считал дерьмовым свой дом!

– Да, если честно, очень грустно.

Внезапно Оливер устыдился того, что нашел это зрелище грустным. Он не имел права судить других – и в то же время это ведь правда было грустно, разве нет? То, что люди вынуждены здесь жить. В таких условиях. В то время как в десяти минутах на машине к северу от лагеря живут в старинных каменных особняках колониальной эпохи и современных коттеджах, имея в собственности многие акры неиспользуемой земли, доставшейся по наследству, а не ошметок жухлой травы размером с три почтовых марки. Оливер почувствовал, что бедность – это боль, и на какое-то мгновение это откровение поразило его ударом кулака в солнечное сплетение. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы совладать с собой.

Они проехали мимо трейлера с кое-как приделанным крыльцом. Перед ним стояла грузная женщина в худи, курящая трубку.

– Эта стерва курит трубку? – удивился Калеб.

– Похоже на то.

Не стеклянную для гашиша – а самую настоящую деревянную трубку с изогнутым лебединой шеей мундштуком. Женщина посасывала ее, с отвращением провожая взглядом проезжающий мимо «Сатурн».

– Ты только посмотри на нее! Наверное, вообразила себя Шерлоком Холмсом. – Калеб понизил голос. – Знаешь, приятель, эти трейлерные лагеря привлекают всяких странных типов.

– Точно.

Где-то по пути они услышали глухое уханье басов, доносящееся из одного из трейлеров.

– Слушай, Олли, какого черта мы здесь делаем? Честное слово, ты правда хочешь снова видеть этого чувака?

– Ну, типа того… – Оливер пожал плечами. Он ничего не рассказал Калебу. Он никому не рассказал о том, что видел тогда в лесу. – Хочу убедиться, что с ним все в порядке. В ту ночь он, можно сказать, сбежал, и…

«И у меня есть к нему кое-какие вопросы».

– Дружище, это, конечно, мило – переживать за этого чувака, но, по-моему, черт возьми, гораздо лучше переживать за него издалека. Ну, вроде «о, я переживаю за этого типа отсюда, где тепло и безопасно». А еще лучше не переживать за некоторых, потому что ну их к такой-то матери, вот так. Ты никому ничего не должен. Пойми же. Слушай, у меня есть старший брат, и знаешь, почему я с ним не разговариваю? Потому что он просто полное дерьмо. Крадет у семьи, разбил отцовский пикап, даже как-то раз полез на отца с кулаками. Да, мы с ним одной крови. Да, нас связывают родственные узы. – Последние слова Калеб заключил выразительным жестом в кавычки. – Однако брат не заслужил моей любви и внимания, поэтому он их не получит.

– Не знал. Насчет твоего брата.

– Ага. Джеймса. Как я уже говорил, он полное дерьмо. Ладно, – снова стал упрашивать Калеб, – поехали отсюда. Как ты смотришь на то, что мы пошлем на хрен все это – ты ведь даже не знаешь, в каком трейлере живет твой Джейк, – и соберемся все вместе, чтобы сыграть в долбаные «Подземелья»?

«Да ведь, – подумал Оливер, но вслух ничего не сказал, – в этих лесах происходит что-то странное, и я ничего не понимаю».

Книга. Пустота. Видения.

И все-таки в чем-то Калеб прав. Быть может, все это полное безумие и ему не следует сближаться с Джейком. Что бы ни произошло той ночью, может, лучше оставить это в прошлом? Когда-нибудь можно будет выложить все в интернет, на какой-нибудь форум вроде «Сбои в матрице», и насладиться лайками, и все будут говорить: «О, это просто безумие!», а кто-то будет утверждать, что он врет, и, пожалуй, ему удастся убедить себя в том, что он правда придумал это. Уже сейчас, всего через несколько дней, Оливер уже сомневался в том, что все произошло на самом деле, а не было какой-то бредовой иллюзией, сотворенной его мозгом в бурю.

Однако прежде, чем он успел сказать Калебу, что им и вправду лучше уехать и сыграть в «Подземелья», Калеб спросил:

– Слушай, а ты знаешь этого чувака?

Проследив за его пальцем, Оливер действительно увидел напротив знакомое лицо. Мужчина вышел из трейлера и направлялся к черному внедорожнику «Лексус».

– Это ведь ваш сосед, так? – продолжал Калеб. – Он был на празднике.

– Кажется, да.

На самом деле Оливер был в этом уверен. Как там его зовут? У мамы есть его книги. Нед… Нет, Джед. Джед Хомаки.

Вид у него был страшный. Пожалуй, такой же, как и у Грэма Лайонза, а то и хуже. Всклокоченные волосы, некислая щетина. Осунувшийся, усталый – под глазами такие отчетливые мешки, что от них всего шаг до синяков.

– Любопытно, а что он здесь делает? – сказал Оливер.

– Эй, смотри!

Когда Джед сел в свой «Лексус» и тронулся, кто-то открыл дверь убогого трейлера, чтобы проводить его взглядом.

– Твой дружок, – сказал Калеб.

– Он не мой…

Оливер даже не потрудился закончить фразу. Потому что Калеб был прав. Это действительно был Джейк. Который стоял в дверях, опираясь на покосившийся столб полуобвалившегося навеса. Джейк проводил взглядом отъехавшую машину Джеда.

– Это он. Гляди. У нашего чувака такой вид, будто он сразился с газонокосилкой, причем верх одержала газонокосилка. Да уж, иногда ты можешь трахнуть медведя, но чаще медведь трахает тебя…

– Калеб, хватит! Да, у Джейка такое упоротое лицо, но он же не виноват. – После чего едва слышно Оливер добавил: – По-моему, это придает ему крутой вид. Как у Зуко из «Аватара»[81].