так переживаешь, как за мою девочку.

– Куда она попала?!

– Явно не к тебе домой. Окно приводит в место, к которому душа была привязана при жизни. И, как ты заметила, «привязана» не всегда в приятном смысле. И передай привет своему энергетическому следу, скажи, что я не заблудился.

– Моему?.. Так в окне и след Лори был?

– Ну да.

– И почему ты пошёл за мной?

– Потому что с Лори ничего не случится. Сама ко мне вернётся, в отличие от тебя.

– И куда она попала?! В лес? Куда? Она же волчица!

– Только внешне, – Рэйвен поднимает на ноги и отряхивает ладони. – Её сущность была материализована в образ волка, потому что я так захотел.

– И… кто же она тогда на самом деле? – ступор вновь отключает соображение.

– Лори вернётся. И это всё, что тебе нужно знать.

– Как она в Лимб вернётся? Когда?

Рэйвен задерживает взгляд на моём лице, опускает ниже, скользя им по моему телу, а затем лишь тягостно вздыхает:

– Опять для тебя одежду материализовать.

– Высохнет, – отмахиваюсь. – Тебя что, совсем её судьба не волнует? Что люди с ней сделают? Когда Лори вернётся?

– Когда её убьют, – в стиле «Что может быть проще», прожимает плечами и, смягчившись, добавляет: – Лори вернётся. А теперь отвали.

– Кто же она такая?

– Моя волчица. – Ну вот и одна из самых гадких ухмылок растягивается на губах палача, и сердце моё больше не трепещет огромной бабочкой.

***

– Готов? Как причёска?

– Отлично. Раз. Два. Поехали!

– Мы ведём прямой репортаж из известного всем особняка Уилтон Хаос, расположенного в графстве Уилтшир, который вот уже более четырёхсот лет является резиденцией и графов Пембруг! Как заявляют проживающие здесь наследники графа Греберта Пемберга, вчера вечером во время одного из приёмов случился неожиданный инцидент. Взрослая чёрная волчица спустилась к ним прямо по парадной лестнице и успела наброситься на гостей, количество и повреждения которых нам пока не сообщаются. Известно лишь, что три кареты скорой помощи были вызваны на место происшествия. Напуганные жители графства заверяют, что подобный случай произошёл впервые, а волков такой масти и таких невероятных размеров в этой части Британии не водится. Откуда сбежала волчица? Как оказалась в известном поместье? И какая из организаций по охране и защите диких животных возьмёт на себя ответственность, выяснится по ходу расследования. А пока лишь известно, что одному из хозяев дома удалось воспользоваться охотничьим ружьём и застрелить животное до тех пор, пока инцидент не закончился ещё более плачевными последствиями. Результаты анализа крови ещё не готовы, как сообщили нам представители медэкспертов, но с вероятностью в девяносто процентов прогнозируется последняя стадия бешенства. В любом случае опасная волчица была нейтрализована. Жители графства Уилтшир могут спать спокойно. Что?.. Секундочку. Чёртов наушник. Туши камеру. Да, слышу тебя. ЧТО?! Как это возможно?!

– Эй… Эй! Съёмка закончена? Мне выключать камеру? Эй! Что произошло?

– Не знаю… Тело волчицы… пропало.

– Как? В смысле?..

– В прямом. Было и пропало! Просто растворилось в воздухе!

Глава 21

Он не убил Шоу. Пощадил. Не знаю почему, но лично проверила: нашла Шоу перед тем, как Рэйвен приказал пошевеливаться и шагать к стене из воды. И если бы не знала, как сильна регенерация в Лимбе, решила бы, что Шоу мёртв. Веки были неподвижны, кожа отливала зелёным, руки разбросаны в стороны, а коленный сустав правой ноги выкручен в обратную сторону – видимо потоком во время наводнения ударило обо что-то мощное. Но он был жив. Убедилась, нащупав слабое биение пульса на холодной шее. А значит, перерождение ему не грозит.

«Прощай, Шоу, – попрощалась мысленно, испытывая жгучую горечь, будто и не было никакого предательства. – Когда-то ты был хорошим другом. Настолько хорошим, что сумел убедить меня в своей лжи. Надеюсь, ты найдёшь свой путь».

Рэйвен материализовал для нас проход в стене из воды: силой мысли просверлил узкий тоннель, прямо на моих глазах кроша толстый слой льда, будто кусок пенопласта.

– Новый вид окон, – решил, что пошутил, не дождался от меня никакой реакции и первым ступил в проход.

Хотела оглянуться напоследок, как обычно поступают, когда хотят попрощаться, но потом поняла, что в Лимбе мне больше прощаться не с кем. И не с чем. В Лимбе я всегда была одинока. Так и закончу.

Соседний сектор будто был в сговоре с моим растоптанным в грязь моральным духом, изнеможённым телом и вывернутой наизнанку душой. Болотистой местности с квакающей трясиной под ногами не хватало разве что указателей с подмигивающими смайликами: «Сделай шаг – проверь свою удачу».

– За мной иди, – командует Рэйвен, словно не раз ступал по этим болотам. – Застрянешь по горло, выбираться придётся самостоятельно.

Даже на ответные колкости сил не осталось. Более того – не осталось желания. Разве могут оставаться желания у того, кто абсолютно потерян, разрушен и представляет из себя не более чем пустое место?

Послушно иду по его следам, трясина квакает под ногами. Пытаюсь подумать о чём-то не касающемся меня, например, о Лимбе, об уничтожении окон, о Лори, в конце концов, ведь эта волчица оказала мне услугу, а я даже не успела её поблагодарить. Где она теперь? И кто же она самом деле? Что Лори такое?

И так всегда… вопросы, вопросы, тысячи вопросов повисших в воздухе без единого ответа; пытаешься ухватиться хотя бы за один, а он песком сыплется сквозь пальцы. Я сама как этот песок – один большой вопрос без ответа.

Чувствую макушкой, как Рэйвен бросает на меня взгляд через плечо. Ощущение, будто взяли дрель и медленно загоняют сверло в черепную коробку.

– Вперёд иди, – останавливается и ждёт, пока поравняюсь с ним. – Дальше безопасно.

Смотрю на него равнодушно, пусто; не выдерживаю взгляд, прячу глаза, сглатываю сухой комок в горле.

«Просто чтоб ты знала: я не могу отказаться от твоей смерти в чистом секторе, после того, как твой Осколок побывал внутри меня». – Что это? Зачем вспоминаю? Будто он сожалеет. Будто он вообще умеет сожалеть. Будто у меня всё ещё есть надежда…

Смотрю вдаль на хрупкие деверья пустившие корни в болотистой почве и не вижу никакой разницы между «тем по чему мы шли» и тем «по чему будем идти теперь». Но просто киваю, вытягиваю ботинки из хлюпающей жижи и продолжаю делать то, чего хочет палач.

Шаги Рэйвена позади раздаются далеко не сразу. Видимо соображает, когда же случился тот долгожданный переломный момент и анафема заткнулась. А больше нечего сказать. Всё что хотела сказать, спросить, узнать, сделала ещё на крыше,