его держать не собираюсь. Будет и премия, если кассовые сборы оправдают ожидания, а, главное, в дальнейшем он получит роль в Бондиане.

Нашего славного режиссера Джона Франкенхаймера на этой вечеринке нет. А всё потому что его не устроили кое-какие сцены, и он в последний момент решил их переснять. А именно, ему не понравились обзорные дубли гонки. Массовка хоть и поработала отлично, не смогла обеспечить нужный эффект.

Поэтому режиссера завтра ждет напряженный день. Джон лично будет с вертолёта снимать необходимый материал на трассе. Его захватила идея вставить в фильм реальные кадры с Дайтоны.

— Отличная церемония открытия и вечеринка, — вернул мне любезность губернатор. — Мистер Форд! — говоря со мной хозяин Флориды не выпускал из виду все, что происходило вокруг и заметил крупнейшего в мире автомагната, которого пена приёма вынесла рядом с нами. — Вы ведь знакомы с Фрэнком?

— К сожалению, только заочно, — ответил мой недруг и пожал мне руку.

Без напряга ответил на его рукопожатие и ответно сверкнул зубами. Хоть внук основателя компании Форд и пытается вытолкнуть меня с авторынка, но уважать его есть за что. Именно этот грузный мужчина с высоким лбом и залысинами принял на себя руководство огромной корпорацией после войны, нанял целую плеяду талантливых управленцев, того же Ли Якокки и Роберта Макнамары, перестроил производство и обеспечил доминирование компании Форд на американском рынке на долгие и долгие годы. Последнее, правда, случилось в изначальной истории мира.

— Ты отлично тут всё организовал, Фрэнк, — похвалил меня Форд. — Хорошая трасса. И твоей рекламы тут полно. Необычный подход. Может мы сможем договориться о стажировке моего маркетинга у тебя?

— Почему нет, мистер Форд. Вы мне двигатели, я вам стажировку. Я всегда открыт для сотрудничества, — мы друг другу по-акульи улыбнулись.

— Я слышал, ты справился и без моих двигателей.

— У вас отличная разведка.

— А у тебя отличная команда. Да и сам ты, смотрю, не промах. Дайтона, Бельгия, уже и о чемпионате договорился. Но все это тебе не поможет завтра победить.

— Вы принимаете желаемое за действительное, — вежливо ответил я на подначку. Форд то ли меня прощупывает, то ли реально считает, что из-за молодости меня легко вывести из себя.

— Джентльмены, — в нашу словесную пикировку встрял губернатор, — Завтрашняя гонка вас рассудит.

Глава 20

Мы с пилотами вышли из занимаемого нашей гоночной командой бокса и дружно уставились в небо. Пока никаких признаков обещанного синоптиками тропического урагана, который, по их прогнозам, уже этим вечером должен обрушиться на восточное побережье, не наблюдалось. Солнце светило, ветер с океана не дул, тучи на Дайтону не надвигались.

— Думаете пронесет? — спросил сразу всех Майлз.

— В Пуэрто-Рико сейчас ветер под 75 миль в час и дождь стеной, — вместо обнадеживающего ответа повторил последние услышанные по радио новости Шелби.

Синоптики считают, что если этот ураган пойдет по обычному маршруту, на северо-восток в море вдоль побережья, то он может повернуть на запад и в итоге Дайтоне тоже достанется. И даже если поворота не произойдет, то ночью всё восточное побережье Флориды будет залито дождём. В общем, ни один вменяемый человек в такой ситуации не согласится участвовать в 24 часовой гонке.

Знаменитый австриец, чемпион мира Ники Лауда едва не сгорел заживо во время проливного дождя на этапе Формулы 1. Не хотелось бы, чтобы история Дайтоны началась с чего-то подобного. Это может поставить крест на гонке.

В будущем вопрос вообще бы не стоял. При таком прогнозе погоды гонки бы перенесли, зрителям вернули бы деньги за билеты и на этом вопрос закрыли. Но тут вам не там, на дворе середина пятидесятых, время непуганых идиотов. Левег на Ле-Мане не сгорел, Джеймс Дин из-за участия в съемках «Гран-При» тоже остался жив, до жуткой аварии Лауды еще два десятилетия. Понятное дело, каждый год случаются аварии, даже кто-то из гонщиков погибает, но пока отношение к этому, что у самих пилотов, что у владельцев команд наплевательское. Ну да, опасно, но это часть работы. Поэтому вполне возможно, что гонка состоится.

Когда мы вошли в конференц-зал, в котором должно было проходить собрание пилотов и руководителей команд, то все уже были в сборе.

Первым кого я здесь увидел был Генри Форд. Он беседовал с руководителем своей заводской гоночной команды. Их разговор сосредоточенно слушали пилоты, которые должны были стартовать на «фордах».

Откашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание всех присутствующих, я, как организатор гонки, взял слово:

— Господа, мы все знаем для чего здесь собрались. Поэтому не буду ходить вокруг да около и перейду к делу. Ураган может прийти к нам в районе восьми вечера. Скорее всего, он не заденет Флориду и обойдет её стороной, уйдя дальше на север, но также возможен и неблагоприятный вариант. В любом случае ночью обещают сильные дожди и ветер под 70 миль в час.

Поэтому у меня к вам только один вопрос — да или нет? Мы переносим гонку или проводим. И так как рисковать жизнями придётся пилотам, а это именно что повышенный риск в нашей и так опасной работе, то решать должны в первую очередь именно они.

Форду, судя по его недовольному виду, мое заявление о приоритете права голоса простых пилотов над голосами владельцев и руководителей гоночных команд очень не понравилось. Но мне было глубоко на это плевать, мне нужно было набирать очки репутации, а заодно подстраховаться, так что я проигнорированный его полный раздражения и гнева взгляд.

— Итак, у нас шестьдесят четыре пилота и соответственно шестьдесят четыре голоса, — продолжил я. — Господа пилоты, не стесняйтесь, высказывайте свое мнение.

— Джентльмены, с вашего позволения я начну. — Со своего места поднялся Зора Аркус-Дунтов, первый пилот заводской команды General Motors. — Я за то чтобы ехать. Мы мужчины или как? Ну, будет дождь, пусть даже ливень, но это же не повод отменять гонку. Так что я за то, чтобы проводить гонку. Кто согласен со мной поднимите руку.

— Я говорю от от лица всех пилотов Форда, это наше общее решение, — взял слово Тим Флок. — Мы едем!

— Уже восемь голосов «за», — прокомментировал Форд, буравя меня взглядом.

— Еще бы они не были «за», — отреагировал на это Шелби, — Они все на новеньком Ford Thunderbird, а это такая тяжелая машина