– Вот! – она написала на листке внушительную цифру. – Это примерно та сумма, на которую не сходятся сметы и договора.

– То есть Алик на эти деньги меня опустил? – лицо Бодаева нехорошо перекосилось.

– Ну можно и так сказать!

Дима вздохнул, подошёл к окну, отпил вина из бокала, который держал в руке и набрал номер телефона.

– Дим, ты чего, сейчас два часа ночи… – начала говорить Юля, но он остановил её движением руки.

– Алик, через двадцать минут, чтобы был у меня! – не терпящим возражений тоном, сказал Дима.

Юля внутренне забеспокоилась, она взглянула на то, как ходят желваки на скулах мужчины и подумала, что сослужила Алику очень плохую службу. С другой стороны, нечистый на руку директор обчистил Диму чуть ли не треть гонораров и это при том, что зарплата и процент у него были едва ли не самые высокие в городе.

Ровно к означенному времени в квартиру вошёл Алик, он заглянул в кабинет и кивнул Юле, а потом развёл руками, посмотрев на Диму.

– Дим, ну ты чего? У меня такое рандеву с цыпой было, а ты всё обломал. Что случилось? Слушай, пошли там поговорим, пивка хочу. – он пошёл на кухню, достал банку из холодильника и, перелив напиток в высокий бокал, присел за стол.

– В кабинет иди! – гаркнул Дима, не вставая со своего кресла.

Алик нехотя поднялся, он не особо любил утешать Бодаева, когда того что-то не устраивало, но это была часть работы, поэтому стоило подчиниться. Директора нехорошо царапнули договора и сметы, разложенные на полу, в принципе те бумаги, которые Дима всегда просил, но никогда не проверял. Сначала Алик приносил ему подчищенные данные, но со временем понял, что делает лишнюю работу и отдавал их прямо так.

– Алик, я похож на проститутку? – спросил актёр.

Алик странно хихикнул, пытаясь понять шутка это или Бодаев и правда настолько зол.

– Дима, может, я выйду? – несмело спросила Юля, таким она этого мужчину ещё не видела.

– Сиди! Тебя это напрямую касается, – он посмотрел на Юлю и снова перевёл взгляд на Алика, который застыл в странной позе на диване. – Я жду ответ!

– Дим, ну ты чего? Ну нет, конечно! А чё роль такую предложили? – он снова хихикнул, пытаясь разрядить обстановку.

– Да! Причём вживую! И сделал это ты! Ты мной торговал! – Дима подобрал кучу папок и швырнул их в Алика. – И это, сука, только половина того, что мы успели раскопать, я ещё не смотрел файлы, но судя по тому, как ты дёргаешься, ты, гадёныш, присвоил себе гораздо больше моих денег. – Бодаев навис над ним. – Я тебя подобрал, когда твоя карьера долбанной модели не состоялась, когда ты бегал, как собачонка за всеми и скулил, чтобы погреться у кого-нибудь! Я тебя пустил в свой дом, а ты срал здесь в каждом углу!

Вдруг Бодаев за шиворот поднял Алика и понёс его к входной двери, а тот волочил ноги и дёргался как маленький лягушонок.

– Завтра прямо с утра ты, гнида, принесёшь мне заявление на увольнение, и мы расторгнем все договора. Иначе все бумаги и все файлы я передам в полицию и в СМИ. Ты понял меня?

Алик только кивал, икал и молча растирал слёзы. Бодаев выкинул его за дверь, вернулся, налил себе вина и залпом выпил. Он долго ходил взад-вперёд по пространству кабинета, а потом вдруг заговорил:

– Я после смерти Вики катился по наклонной. Меня больше не было. Всё было как в тумане. Я пил, нюхал и было всё равно. Уже даже перестали поступать предложения о съёмках и так далее. Я сидел как-то в компании, а этот, – он кивнул в сторону двери, – был у них как шестёрка, Алик сбегай туда, сбегай сюда. Ему даже пинка давали и ржали, а он терпел и улыбался. И так стало мне его жалко! И ведь, Юля, как только я его сделал директором, он выправился, работал как сумасшедший, я его и материл, и орал на него, но он был непрошибаем! Если нужны были съёмки, он мне пить не давал. Представляешь, однажды запер меня на сутки в ванной комнате. И я понемногу выплыл. – Бодаев присел рядом с Юлей. – Но когда, в какой момент это произошло? Почему люди так любят деньги? Но судя по тем цифрам, что я видел – мы в расчёте.

Дима положил на колени девушки голову, она потихоньку гладила его, и дремотная сладость накрыла обоих. Проснулась Юля в его объятиях на узком диване, только когда луч солнца приветственно постучал в окно. Она подумала о том, что это самое счастливое утро за последнее время.

***

Котляровский вошёл в квартиру на цыпочках и юркнул на кухню. Свет от открытого холодильника осветил пространство, и мужчина вздрогнул, когда за столом увидел фигуру Оксаны.

– Нашлялся? – брезгливо спросила она.

– Не начинай. – устало проговорил Костя.

– Тебе начистили рожу! Меня какая-то девка обхамила и, повертев хвостом, ушла, когда я, – она сделала долгую паузу, – предложила ей всё! А я начинаю?! – на этих словах женщина нажала на дистанционный пульт и включила свет. – Опомнись, тряпка! Хотя что с тебя взять кроме смазливой рожи. – Оксана вздохнула и встала со стула. – Ну, ничего. Я смотрю Бодаев захотел сорваться с поводка и бежать по своим кобелиным делам. Я ему такое представление устрою, что он будет готов сам эту девку вышвырнуть из города! – она остановилась у двери. – Ладно, пошли спать. Надеюсь, ты-то помнишь, что я тебе всё-таки жена, а не сестра.

Костя наклонил в бокал узкое горлышко графина, из которого янтарными волнами вылился коньяк, опрокинул содержимое в рот, на секунду зажмурился и подумал о том, что лучше бы Бодаев его тогда убил, а не просто дал в морду.

Собрав кое-какие вещи в дорогу, Ксения огляделась и поняла, что забыла главное: паспорт. Она побежала к комоду, где лежали документы и всякая важная мелочь, которая не нужна каждый день. Найдя яркую обложку, которую ей покупала ещё мама, женщина сунула её в карман сумки и обратила внимание, что в ящике нет ключей от дачи, хотя они всё время лежали здесь. Она пожала плечами, а потом вспомнила, что несколько дней назад Влад как раз спрашивал на месте ли ключи. Это воспоминание прервал телефонный звонок, и женщина поспешила на выход, так как её уже ожидала машина, присланная генералом.

Спустя час она сидела в кабинете, окружённая совершенно незнакомыми людьми, и заметно нервничала. Ей совсем не нравилась эта таинственная секретность, а главное – Влад не имел представления где она. Да и он сам не проявлялся, что не было похоже на этого мужчину.

Ксения уже устала слушать все правила поведения, которые в неё пытались втиснуть, и спасением стал вошедший солдат, который сказал, что можно выдвигаться.

– Ксения Сергеевна! – обратился к женщине старший группы. – Вы не волнуйтесь! Мы вас прикроем! Очень важно донести до Абимболы, что мы готовы идти на контакт.

– А заложники? – спросила Ксения.

– Ксения Сергеевна, запомните, самый важный вопрос – это наладить дружеские отношения. – мужчина внимательно смотрел ей в глаза. – Всё остальное – дело техники. Но Абимбола должен понимать, что может доверять генералу и лицам, его представляющим.