революцию. Можно поливать противника огнем из пулеметов до тех пор, пока он не признает превосходство тех, у кого в руках пулемет. Это один путь. Но можно также переделать нацию за счет революции духа и тем самым не уничтожить врага, а привлечь его на свою сторону». Нацисты использовали обе стратегии.

Распространение игры на все общество означает контроль более мелких игр, из которых оно состоит: бюрократии, общественности, СМИ и клубов – всех мест, где люди играют по правилам, чтобы получить статус. Университеты уже были в руках нацистов, «подавляющее большинство профессоров» стало «уверенными националистами» и антисемитами. Именитых сотрудников университетов, отказавшихся подчиняться, часто заменяли «посредственностями из числа нацистов, чьи претензии к движению по карьерной лестнице были основаны исключительно на том, что их поддерживала студенческая нацистская организация», – пишет Эванс. Они учили студентов, будущую «элиту, для которой расизм, антисемитизм и идеи превосходства Германии стали практически второй натурой». Будучи энергичными воинами, студенты «организовывали кампании против неугодных преподавателей в местных газетах, устраивали массовые срывы их лекций и возглавляли отряды штурмовиков при обысках и рейдах». В мае 1933 года они провели скоординированную «акцию против негерманского духа» во многих университетах, изъяли из библиотек книги, которые считали политически неправильными, и сожгли, сложив из них костры.

Но университетов было недостаточно: правилам и символам нацистов надо было захватить практически каждую игру, заменив старые критерии притязаний на статус новыми. К концу 1933 года в гитлерюгенд вступили более двух миллионов подростков. К 1935 году их число удвоилось, а в 1939 году членство в гитлерюгенде стало обязательным для детей старше десяти лет. Нацисты укомплектовали огромный штат администрации по социальной защите профессионалами, верившими в концепцию расовой чистоты, – их убеждения распространились на обладавшую колоссальной властью бюрократию в здравоохранении, силовых структурах и тюремной системе. Добровольные объединения в каждой деревне, малых и больших городах прошли через процесс нацификации; сама партия разворачивала игры с региональными, районными и локальными организациями, «укомплектованными преданными и энергичными функционерами, многие из которых были хорошо образованы и знали толк в управлении». Была основана нацистская женская организация, созданы особые группы для гражданских служащих, крестьян, инвалидов войны «и для многих других слоев населения – с особой, целенаправленной пропагандой, адресованной именно им». Партия хитро адаптировала свой посыл, приводя его в соответствие с ценностями каждой значимой игры: так появился Гитлер для сельхозрабочих, Гитлер для философов, Гитлер для ветеранов войны, Гитлер для бизнесменов, Гитлер для женщин. Историк и теоретик маркетинга профессор Николас О’Шонесси считает, что «нацисты предложили хоть что-то да каждому». Как и во время «золотой лихорадки» сатанинской паники, эти группы воплощали статусные игры и ускоряли внедрение правил и символов большой нацистской игры.

Для большинства немцев нацистская игра стала единственным способом достичь заметного статуса. За несколько месяцев, прошедших после назначения Гитлера канцлером, количество членов партии утроилось и достигло 2,5 миллионов – их было так много, что пришлось объявить мораторий на вступление в НСДАП. К 1939 году «в различных нацистских организациях состояло не меньше половины, а вероятнее, что две трети всех немцев. Членство в партии стало ключевым фактором карьерного роста и продвижения по социальной лестнице. Благодаря разветвленной сети организаций нацистская партия создала множество хорошо оплачиваемых должностей для функционеров и около двух миллионов престижных позиций для волонтеров». После того как люди начинают играть в игру и наслаждаться ее наградами, игра становится частью их идентичности. Они начинают полагаться на нее, защищать ее, проповедовать ее ценности. В результате игра становится самодостаточной и воспроизводится самостоятельно, потому что теперь каждый отдельный игрок требует, чтобы она шла не понарошку, чтобы был настоящим и истинным его статус. Тирания кузенов становится все заметнее, а по мере того как набирает обороты «золотая лихорадка», в игру вовлекаются новые участники, привлеченные все более и более соблазнительными наградами. Игра становится могущественнее, а предлагаемый ею статус – все выше.

Отсюда можно вынести один крайне важный урок: тираны часто начинают с речей о том, во что мы уже верим. Они плетут неотразимую удобную иллюзию, которая подразумевает, что вы, как всегда и подозревали, заслуживаете более высокого статуса, и адресно обвиняют тех, про кого вы и так догадывались, что они враги: педофилов, выкрестов, крупный бизнес, коммунистов, евреев. Они прибегают к обвинениям и сплетням, они полны энтузиазма и праведного гнева. Вы начинаете играть. Заполучив вашу поддержку, тираны закручивают гайки. Предлагаемые ими убеждения становятся радикальнее и конкретнее, а вера в них все строже контролируется – для этого активизируется доминантная тактика «второго „я“». Самые тиранические игры – культы и фундаменталистские политические и религиозные течения – настаивают на полном подчинении мыслей и поступков; их иллюзия реальности целиком колонизирует вашу нейронную территорию. Они стремятся стать для игрока единственным источником статуса; никаких конкурирующих игр они не потерпят. В масштабе нации, предполагающем наличие других игр – университетов, СМИ и государственной бюрократии, – все они должны обслуживать основную игру. Неважно, где происходят игры, статусом награждают только за то, что служит племени, а подозреваемых в отступничестве ожидают ужасные последствия.

Ничего из произошедшего не стало бы возможным, если бы Гитлер не предоставлял статус своим игрокам. И если нам кажется предосудительным констатировать очевидные «успехи» нацистского режима, то это потому, что мы рассказываем сакральную историю о его чудовищности: все, что звучит хотя бы слегка позитивно, табуировано и тут же включает сигнал тревоги. Но мы должны быть храбрыми. Чудовища существуют только в воображении. Нацистскую катастрофу нельзя понять без осознания того, почему немцы стали поклоняться своему лидеру как богу и как они достигли целей Геббельса, утверждавшего после победы на выборах в 1933 году, что они победили сомневающихся, потому что работали с ними, «пока у них не сформировалась зависимость от нас».

Список основных побед гитлеровского режима велик и вызывает головокружение (не стесняйтесь пропустить страницу, если вы уловили мысль). Через несколько месяцев после прихода к власти нацисты санкционировали строительство абсолютно нового ультрасовременного вида дорог – скоростных шоссе. Причем Гитлер лично подписывал проекты мостов и станций обслуживания. К 1935 году на строительстве шоссе работали 125 тысяч человек, и к лету 1938-го было проложено 3500 километров дорожного полотна. К концу того же года было потрачено пять миллиардов марок на схемы создания рабочих мест. Выдавались субсидии на покупку, переоборудование и содержание домов, вкладывались большие суммы в неблагоустроенные районы, помолвленным молодым парам предлагались беспроцентные займы, чтобы помочь им начать семейную жизнь (только за первый год таких займов было выдано около четверти миллиона). Через собственное объединение для организации досуга «Сила через радость»