Другие пограничники, что непосредственно охраняли соединившиеся колонны, отреагировали правильно и оперативно, это они молодцы. Да и возникший рядом Волохов сразу начал отдавать приказы. Пока эта тройка держала под прицелом всех, кто был у «эмки», с десяток бойцов крутили руки командирам, задержали и самого генерала. Кстати, среди прихлебателей я обнаружил и нашего интенданта. Ну, ничего, пусть в сторонке полежит, придёт в себя.

– Что происходит? – быстро и тихо спросил старлей, когда погранцы закончили наводить у «эмки» порядок.

– Сейчас узнаем, – буркнул я, внутренне досадуя. А ну как ошибся?

Мы подошли к генералу. Его за руки, прижав их к верху дверцы машины, держали два бойца. Спокойно достав из нагрудного карман дорогого френча документы и не обращая внимания на ярость брызжущего слюной генерала, я открыл удостоверение, держа пачку остальных в другой руке, и хмыкнул.

– Что ж вы не попросили своих друзей из абвера, гражданин генерал-майор, нарисовать вам звание генерал-лейтенанта? Так бы и звание себе повысили. Кстати, Борис Стефанович, а мы ведь с вами оба из Киевского военного округа, – передавая документы Волохову, сказал я. – Вы ведь в плен, кажется, двадцать восьмого попали? При прорыве танков противника к штабу корпуса. Сами вышли к ним, подняв руки, а тут раз, и я вас встречаю не подо Львовым, а вообще в Белоруссии. Не поясните такой казус? Да и документы почему не на своё имя сделали? Или у вас тут какая-то разовая акция? Хотелось бы узнать, какая?

– Держи! – внезапно заорал было Волохов, да поздно, генерал умудрился дотянуться до не застёгнутого на верхнюю пуговицу воротника своего френча и крепко сжал зубы. Бойцы, быстро уронив его на пыльную землю, разжали челюсти, но было поздно, ампулу тот раздавил.

– Мёртв, – спустя полминуты разогнулся Волохов. – Проверить воротники всех задержанных!.. Товарищ майор, почему вы мне не сообщили, что узнали его? Мы бы по-тихому взяли и допросили.

– Потому, что узнал его, только когда подошёл вплотную, и тот уже обратил на меня внимание. Пришлось импровизировать. Да ладно, собаке собачья смерть. Хотя я как раз собак люблю. А вот кошек не переношу… Продолжить приём пищи!

Мой приказ разнёсся по обеим колоннам, и бойцы с командирами задвигались, занимаясь своими делами. Многие с полными котелками бежали к своим подразделениям, разнося пищу. Правда, старались это так сделать, чтобы посмотреть на мёртвого генерала, его уже прикрыли шинелью. И на остальных задержанных. Ампул не нашли ни у кого, но допрос уже шёл, пока мы с Волоховым общались, его подчиненные уже оперативно кололи всех, кого взяли рядом с генералом. Да и вообще всех пришлых в тыловой колонне. Кстати, среди допрашиваемых был и наш интендант. А не хрен с генералами-предателями связываться.

– Кто он? – спросил у меня старлей, закончив раздавать приказы подчинённым.

– Генерал-то? Генерал-майор Рихтер, Борис Стефанович, он был начальником штаба шестого стрелкового корпуса Киевского особого военного округа. Двадцать восьмого июня Рихтер при прорыве немецких танков к штабу корпуса был захвачен в плен в районе Львовского выступа. Сразу согласился сотрудничать с немцами. Был отправлен в Польшу. Это всё, что мне о нём известно. Как он тут оказался и почему, выяснить нужно именно вам. Кстати, валить отсюда надо. Не нравится мне появление этого генерала. Очень сильно не нравится. Похоже, его действительно решили задействовать в какой-то разовой акции, заодно проверяя на лояльность и преданность, но вот что за задание?

– Выясним, – вздохнул Волохов. – Одного уже вычислили, что с генералом был… М-да, до чего дошло. Генерал сам сдался и на сотрудничество пошёл. Об источнике своих знаний сообщите?

– Агентурная информация. Этого пока хватит. Кстати, Рихтер не первый генерал, что согласился сотрудничать с немцами. Есть и другие. Мне достоверно известно ещё об одном. Он в Литве так сдал немцам свои части, подвёл под расстрел свой штаб, который почти полностью уничтожили. Его почти сразу представили к награде и отправили в тыл. Решили сделать начальником разведшколы. Будет агентов учить для заброски к нам в тыл.

– Шкура, – зло прошипел Волохов. – Кто?

– Генерал-майор Трухин. Начальник штаба Прибалтийского военного округа. Попал в плен двадцать седьмого числа, восемь дней назад вместе со всеми штабными документами сдался в плен в Литве. Сейчас уже в Польше.

– И всё же, товарищ майор, откуда информация?

– От офицера, что вербовал этого, – кивнул я на мёртвого генерала. – А про вербовку Трухина тот слышал от своего коллеги. Вот и всё.

– Может, дезинформация?

– И ядом он себя накачал для дезинформации? Нет, старлей. Тот офицер хотел побыстрее умереть после допроса, врать ему смысла не было. Кусок мяса был. Ладно, работайте, только бойцов поужинать по очереди отпустить не забудь, да и сам поешь. Через тридцать одну минуту уходим.

Лосев принёс ужин от кухни, где медленно рассеивалась очередь жаждущих получить горячего бойцов и командиров, поэтому я направился к нашей самоходке. Там стояли все три члена экипажа моей командирской машины и оба посыльных. Пока мы рубали, я поглядывал в сторону кухни. Между прочим, как только было выяснено, что в колонне предатели, Волохов сразу отправил к повару одного из своих сержантов, и тот очень серьёзно колол повара, не подходил ли кто из них к кухне, не сыпал ли чего в котлы. Тот категорично отвечал, что от кухни не отходил, а пришлые сюда вообще не приближались. Прибегали, конечно, бойцы с котелками для них, накладывал и борщ, и гречку, но не более. В общем, чистая еда, есть можно без опаски.

После окончания ужина, допив чай из кружки, я побежал узнавать, что происходит в обеих колоннах. Сначала выслушал интенданта. Тот, слизывая кровь из ранки на губе – хорошо его допрашивали, быстро и качественно, – доложил всё, что с ними было. В принципе, по сравнению с нами ничего такого и не было, двигались, меняя маршрут, старались идти по второстепенным дорогам. В общем, как я указал на карте, так и шли. Случайно приметили в кустах броневик, проверили и включили его в охрану, подобрав экипаж из ремонтников. Он шёл замыкающим. Один раз попали под оружейно-пулемётный огонь какой-то отступающей части. Хорошо ещё, пушек не было, но два грузовика потеряли и четверых убитыми. Отогнали их огнём пушек обоих броневиков, стреляли не мимо, старались бить на поражение. Это ведь и не наши могли быть, но и немцы. Ещё трое раненых, они сейчас в санитарном автобусе под присмотром нашего военврача. Чуть позже зенитную батарею пятиорудийного состава обнаружили. Две зенитки были повреждены, одна на боку лежала с погнутым стволом, судя по следам, по ней танк проехал, но две были в порядке и стояли брошенные вместе с грузовиками. Снарядов к ним было целых четыре грузовика, что меня не могло не радовать. Потом нашли грузовик с патронами, но сам он был повреждён, груз перекидали по другим машинам. Ну, и ещё одну машину нашли, в этот раз со снарядами к нашим «тридцатьчетвёркам» и «единицам». Сейчас как раз шло пополнение боезапаса у тех машин, где экипажи уже поужинали. Заправлялись также остатками топлива. Мизер, но километров на двадцать дальность хода мы увеличили. Теперь точно дойдём.