Группа лейтенантов Потапова и Казанцева влилась в строй, а мы двинули дальше. Когда уже начало темнеть, наблюдатели засекли в небе сразу двух разведчиков, но те были в стороне от нас, а скоро ночь скрыла нас. До леса мы дошли, хотя многим командирам пришлось менять мехводов, так же поступил и я. Слишком велика была усталость.

Дойдя до нужного лесного массива, мы с ходу снесли какой-то усиленный немецкий пост, там и пушка была, ее раздавил один из наших танков. На опушке пришлось разметать чью-то баррикаду. Мы ушли в лес на шесть километров, пару раз меняя направление. С дороги было несколько съездов. Так что укравшись под деревьями, мы встали на ночёвку и, выставив посты, буквально вырубались там, где находились. Я как заглушил хорошо потрудившийся мотор «тридцатьчетвёрки», так и уснул на месте мехвода. Остальной экипаж тоже спал. Что делать, другие командиры знали, проверять их не нужно было.

Утром я разослал в разные стороны группы пограничников. Нам нужно найти хорошее место для лагеря, а то мы стояли на узкой дороге. Выслушал доклады командиров, после чего всё же нашёл время для Якимова. Я его поначалу и не узнал, он мне показался до неприличия молодым по сравнению с тем, каким я его помнил в сорок шестом. Всё же война старит людей. Когда мы представились друг другу, тот несколько странно стал на меня поглядывать, но общению это не мешало. Отправив капитана обратно, я выслушал одну из групп разведчиков. Совсем рядом обнаружена лесопилка, отличное место для лагеря, и мы перебазировались. Техника укрылась на опушке, интендант устраивался на полупустом складе, в самом строении лесопилки мы устроили штаб. К обеду, когда большая часть погранцов была отправлена на разведку, в этот раз уже на опушку и за пределы леса, им была поставлена задача найти базу немецких трофейщиков, я велел посыльному собрать командиров.

Ко мне подошёл Волохов.

– Извините за нескромный вопрос. Вы действительно являетесь командиром танкового полка майором Корневым Андреем Ивановичем?

Удивлённо посмотрев на него – вопрос заметно удивил, – но припомнив, что Якимов о чём-то долго разговаривал со старлеем, явно убеждая, всё понял.

– А что, Якимов хорошо знал настоящего Корнева? Хм, не учёл знакомца встретить, – огорчённо покачал я головой.

– Сдайте оружие, – достаточно жёстко попросил Волохов.

– Андрей, ты понимаешь, что сейчас делаешь? – несколько удивлённо спросил я у старлея. – Ты же рубишь голову.

– Сдать!

Пограничник, что охранял штаб, сделал шаг в сторону и взял винтовку наизготовку. Что примечательно, ствол был направлен на меня. Перекинув ремешок с кобурой через голову, я положил маузер на стол, где была расстелена карта. Ремень тоже пришлось расстегнуть и положить туда же.

– Ещё пистолет из кармана галифе и нож из-за голенища правого сапога.

– Спец, – с уважением протянул я и достал всё, что тот требовал.

Боец ещё и обыскал, достал из кармана документы, включая партбилет, всякую мелочь и забытый мной сухарик. Последнего ведь лишают.

– Увести в полуподвал и запереть до выяснения, – велел Волохов часовому, после чего пошёл встречать командиров.

Вот те удивлённо и, я бы даже сказал, ошарашенно пялились на то, как меня вели под конвоем. Пограничник так и не опустил винтовку. Мой арест вызвал шок у всех командиров, сразу же пошёл недовольный и гневный ропот, быстро задавленный Волоховым. Что было дальше, я не видел, меня заперли. У склада был полуподвал, судя по виду, тут раньше был ледник, но сейчас пусто, хоть и сыровато, зато нары имелись. Мне даже шинель выделили, чтобы постелил на нары. После этого заперли в полной темноте. Кстати, именно тут держали несколько часов трёх диверсантов, выявленных в свите генерала, но когда меня подводили, их вывели и отправили к штабу. Всё чудесатее и чудесатее.

Особо об аресте я не переживал, больше сожаление было. Мангруппа, которую я собрал и подготовил, показала высокий результат, это было видно невооруженным взглядом. Вот только дальнейшую её судьбу я представлял себе прекрасно. Плохая у неё судьба будет. Если проживёт больше двух дней, считай, повезло. Вины за собой в будущей гибели мангруппы я не чувствовал, кто арестовал, тот ответственность и несёт. Я уже списал её. Будет возможность вырваться и сбежать, сформирую ещё одну, с этой я уже работать не смогу. Похоже, что не дадут.

Как задремал, не заметил, а очнулся от скрипа двери и попавшего внутрь света. Судя по солнечным лучам, снаружи ещё день. Часы тоже забрали, не посмотреть, сколько проспал. Я был в форме майора танковых войск, при фуражке, но не опоясанный. Сапоги тоже на месте. В принципе всё, только шинель не моя. Солдатская. Кстати, без неё бы задубел, а так нормально выспался.

Чей-то силуэт заслонил свет. Прищурившись, я смотрел на дверной проём. Ко мне спустился Михайлов с керосиновой лампой в руке. Где только достали? Неяркий свет немного разгонял тьму в камере. Что примечательно, нас снова заперли, так что керосинка давала единственный свет в помещении.

– Старлей, сколько я проспал? – широко зевнув, спросил я у Михайлова.

– Товарищ… Э-э-э, скажите, вы действительно присвоили себе документы майора Корнева?

– Ну да, в сложившейся ситуации это был единственный шанс собрать и повести за собой бойцов и командиров. Чего пришёл-то, зачитать мне решение трибунала? – в моём тоне отчётливо слышалась насмешка.

– Нет. В штабе сейчас оба капитана ругаются, кому принять командование, бойцы и командиры растеряны. Волохов вообще заперся и держит связь с нашими на Большой земле. Оттуда пришёл приказ задержать вас и ожидать их представителей. Ночью на парашютах сбросят.

– А вот это плохо, я ещё не навоевался, чтобы возвращаться в Москву, – цыкнув зубом, рассеянно сказал я. – Чего пришёл-то?

– Вы нас сюда привели, зачем, никто не знает. Запасов нет вообще никаких. Оба капитана ругаются, один предлагает слить топливо в самые боеспособные машины и прорываться к нашим. Другой – уничтожить технику и уходить на своих двоих.

– На машинах наверняка Якимов предлагает?

– Точно, он.

– Хороший командир. Я как-то на танковом полигоне Кубинки два месяца с ним провёл. Мощный командир. А насчёт уходить оба командира правильно говорят. По моим прикидкам, мангруппе осталось существовать недолго, день-два, не больше.

– Зачем же вы нас сюда привели, если знали, что группа погибнет? – растерянно спросил тот.

– Я этого не знал. У меня был план добычи ресурсов и продолжения боев с немецкими захватчиками. Месяц бы точно провоевали, потом к своим вышли. Однако в моих планах не было ставить командирами никого из капитанов, а они группу точно загубят. Тут не моя вина, Волохова благодари.

– Товарищ… майор. Можно узнать ваши планы?

– Вот что, старлей. Харизма и умение командовать у тебя есть, тем более немного опыта и наглости от меня набрался. В принципе, мангруппу ты сможешь спасти, если возьмёшь командование на себя. Карта есть?