Трибуны замерли и ждали.

Будто заледенели.

Тьера Ильмара сжала пальцы так крепко, что ногти впились в ладони до крови, и ее светлый наряд окрасился несколькими алыми каплями. На секунду я уловила ее чувства. Не только боль в пораненных ладонях. Ее изнутри сжимал страх. Почти как меня, с той лишь разницей, что уж она-то умела себя контролировать.

Небо…

Вечные льды…

Какой-то кошмар.

Ожидание достигло пика, когда вокруг все будто завибрировало. И кронс, и Эрихард на секунду растерялись. То есть дело не в их магии. Ни одного из них. Народ вытянул шеи, вглядываясь. Даже самые замороженные аристократы. Одновременно по арене разлилось сияние. Почти как то, что я снимала в первый свой день в Тенерре, но другое. Оттенок похолоднее. В нем хорошо просматривались серебристые искры.

Эффектно.

Но трясло уже так, что некоторым приходилось держаться за каменные скамьи, чтобы не свалиться. Однако никто и не думал бежать, все чего-то ждали. И тихонько переговаривались. Значит, понимают, что происходит.

– Что это? – Я обратилась к единственному человеку, который мог подсказать.

Наари.

– Магия, – коротко отозвалась она, впившись взглядом в ярко светящееся поприще.

Вижу. Дальше-то что?!

– Эй, я же не местная! И ничего не понимаю!

– Магия Тенерры, – объяснила понятнее льдинка. – Уникальный случай. Она несколько столетий ни во что не вмешивалась. Чую, сейчас будет интересно…

Состязающиеся за звание кронса тоже это почувствовали и одновременно сделали по широкому шагу в сторону, удаляясь друг от друга. Свечение достигло предела, теперь даже смотреть на него было больно. Но я, как и все остальные, терпела резь в глазах, смаргивала слезы и изо всех сил старалась различить, что там происходит.

Эрихард ничего не предпринимал. Просто стоял и смотрел.

А вот его противник… Сначала его лицо исказила гримаса злости и ужаса. Арнорха затрясло. Не прошло и секунды, как в него ударило свечение, пронзило десятками лучей. Венценосный злодей захрипел и упал на колени.

Мы с Наари держались за руки, и я не уверена, чья ладонь была холоднее.

По трибунам ползли пока еще робкие шепотки:

– Тенерра сделала выбор!

Бывший кронс упал лицом в утрамбованный снег.

На голове Эрихарда будто из инея соткался серебристый обруч. Местный вариант короны, как я понимаю.

Обновленный вариант, поскольку корона прежнего кронса до сих пор лежала на месте, где он мог бы сидеть.

Зрительский сектор взорвался криками:

– Храни льды нового кронса!

– Тенерра сделала выбор!

Похоже на то.

Я выдохнула вместе со всхлипом, принимая в который раз изменившуюся реальность. Эмпатия улавливала некоторые отголоски, но сейчас они ощущались не так ярко, как мои собственные эмоции. Эрихард жив! И ничто, ничто ему больше не угрожает! Кошмар закончился сказкой.

– Иди к нему. – Наари отпустила мою руку.

– Что?..

Я?

Да нет, я же…

– Спускайся к нему! – сменила тон на приказной Наари и для убедительности ущипнула меня за руку.

Опомнилась, уже спустившись на три ступени.

У брата и сестры определенно больше общего, чем даже я разглядела. Командуют совершенно одинаково.

Шаг.

Еще ступенька.

Гул голосов вокруг нарастал. Чужие эмоции лиловым туманом вились вокруг. Возбуждение. Много возбуждения. Зрелище всем понравилось. Такое запоминается, о таком потом в старости рассказываешь внукам и правнукам. Что не услышал где-то, не читал публикации, а все видел своими глазами. Не то чтобы все были в восторге от нового кронса, они его толком не знали и понятия не имели, чего от него ожидать. Но Тенерра сказала свое слово на виду у тысяч людей, и прямо сейчас они приветствовали ее избранника.

Лестница, ведущая вниз с трибун, закончилась, а я так и не определилась, к месту ли я тут. В толстовке и джинсах вместо дизайнерского платья. Трясущаяся под всеми этими взглядами. Не такую кронс-тьеру заслужил Эрихард.

Защита слегка царапнула кожу, но меня пропустила.

Небольшого расстояния не хватило, чтобы собраться с мыслями.

Когда меня подхватили и закружили сильные руки, стало совсем не до того.

– Поздравляю! – прошептала куда-то в черную толстовку.

Одеты мы сегодня были одинаково, но окружающие, кажется, нам уже простили небольшое нарушение ледяных приличий.

Эрихард ничего не ответил, лишь сжал меня крепче.

С задних рядов кто-то кричал, что в Тенерру вернулась любовь…

Возвращение в башню Алай воспринималось чем-то невероятным. Еще в слоттерсе я начала улыбаться и ничего не могла с собой поделать.

Я не верю.

Не верю!

Мы сделали почти невозможное. И теперь просто летели домой.

Эрихард каждую минуту бросал на меня взгляды, но заговорил, только когда были уже почти на месте:

– Считаешь меня монстром?

Его правда сейчас это волнует?!

– Кронс был еще более отвратительным монстром. – Я правда так думала. Чувствовала. Знала. – А твой дядя позволил в угоду правителю смешать семью с грязью. Наверное, на него давили, но сути это не меняет.

И, заглянув в стальные, но сейчас удивительно теплые глаза, твердо закончила:

– Все так, как и должно быть.

Ты самый сильный и смелый человек из всех, кого я знаю. Но вот это произнести вслух я почему-то не осмелилась.

– Хорошо, – выдохнул Эрихард.

А я решила поделиться секретом, который теперь можно было и открыть:

– Ночью я почувствовала Тенерру. И она отозвалась.

– Ты – моя удача, Ллана, – улыбнулся Эрихард.

Звучит приятно.

Я повела ноющими плечами под толстовкой.

– Твоя удача прямо сейчас готова убить за душ и возможность поспать в нормальной кровати, – призналась жалобно. – Видишь, как все прозаично?

Он засмеялся и дал слоттерсу команду снижаться.

Следующие часы принадлежали только мне. Все потому, что мы каким-то чудом успели добраться раньше всей остальной семьи. Пока квартира не заполнилась народом, я прошмыгнула к себе и заперлась изнутри. Замок и защита. Немного желанного одиночества. Впрочем, я так устала, что наслаждаться им совершенно не было сил.

Быстро вымылась и рухнула в кровать.

Даже не снилось ничего.

Приоткрыв глаза, обнаружила, что время только-только подбирается к вечеру. За окнами, конечно, уже стемнело, но даже до ужина оставалось по крайней мере два часа. По-хорошему, меня в Тенерре больше ничто не держит, можно было прямо сейчас садиться в слоттерс и лететь домой. Однако я сразу же отвергла эту мысль. Хотелось еще поснимать, увидеть некоторые места, о которых мне рассказывал профессор Одитт, и спросить разрешения у Эрихарда написать статьи о красотах и необычных традициях Тенерры.