же немного иные правила. Здесь и был допущен просчёт.

Ада тоже уже поняла, что происходит. Мешая ненависть и презрение к своим противникам, рабыня продолжала стоять в центре арены. Ей не было страшно, страх уже давно ушёл. Девушка должна была умереть ещё там, на границе мира. Так с чего бы ей трястись от страха здесь и сейчас?

Рука сжалась на холодной рукояти. В ней не осталось места для жалости, сейчас шоу с забавными суккубочками резко превратится в кровавое сражение за жизнь, где нет никаких правил. Но пока она жива, ничего ещё не кончено. Четверо, десять, до хоть сотня врагов, каким бы отчаянным не казалось положение, сдаваться никогда нельзя. И даже если смерть неизбежна, то лучшее, что можно сделать, это гордо посмотреть вперёд и сделать всё, что от тебя зависит. Так её учил господин Бальмуар.

Вой толпы разрывает уши, в глазах противников смятение сменяется уверенностью. Их четверо, а рыжая рабыня вооружена бесполезным кнутом и мечом. Подобно волкам они кружили вокруг и уже почти решились на нападение. Это не отбросы, а настоящее воины, бывшие солдаты, также прошедшие отбор не по случайности, а благодаря своим силам.

Ада взглянула на солнце. Оно светило сегодня совсем иначе, сильно отличаясь от солнца в Эримосе. Где-то там в забытой богами деревушке живут её родные, которые так и не узнают, куда пропала их подруга, сестра, дочь. У Ады был дом, пусть и без магических приблуд, была работа, пусть за неё платили и медяками, рядом находилась любящая семья…

Взметнулась в небо пыль от молниеносного рывка. Убить самого слабого неожиданным нападением. Но перед вооруженным копьём этиамарием возникает ещё один противник. Все эти техники боя «один против толпы»… они работают только в тренировочном зале, разбиваясь о суровые реалии жизни. На деле же всё куда прозаичнее.

Мощный удар щита отбивает атаку рабыни, сразу же следует выпад копьём второго ублюдка позади. Лезвие пролетает в сантиметре от лица: тело рыжеволосой рабыни успевает уйти чуть в сторону. Нещадные тренировки в зале с наставником не прошли бесследно.

Сразу же со спины атакует ещё ублюдок с парными мечами. Ада опять делает пируэт, но она всего лишь смертная, а не неуловимый порыв ветра. Первый удар меча оставляет порез на боку, второй разрывает щеку.

Сразу же следует удар ноги с другого направления. Хрустнули рёбра, сознание укрывает боль, лишь ярость и ненависть помогает сохранять относительную чистоту ускользающего рассудка. Четверо ублюдков играют с ней, как с загнанным зверем. В их глазах нет азарта битвы, нет радости от происходящего, нет гнева, лишь мрачная решимость не стать проигравшим.

Новый выпад копья удалось заметить боковым зрением. Контролировать всю обстановку стремительного меняющегося поля боя — одно из главных правил, которое вбивалось в голову ученицы её наставником. Отточенным движением Ада отводит остриё в сторону, как делала много раз на тренировках. Отошла очередным пируэтом в сторону от атаки щитоносца, отшатнулась от двойного удара мечами. Она сделала всё идеально… Но удар сзади сбивает с ног, заставляя упасть лицом в пыль. Четвертый ублюдок всё это время наблюдает, выжидает и затем ловит лучший момент. И ты это не избежишь, ведь твои противники — воины, а не пьяный сброд, да и сам ты не архимаг, а такой же простой смертный, которому нечем нивелировать численность превосходство.

С трибун доносятся одобрительные крики. Всё же не всем слишком самоуверенная рабыня приходилась по душе. Многие считали её выскочкой, которая ничего не умеет и лишь волей случая смогла сюда попасть.

Ада пытается встать, но сразу прилетает новый удар в спину. Глубокий, но несмертельный порез, слишком быстрая смерть толпе не понравится. Нужно сначала поиздеваться, чтобы зритель утолил свои низменные пороки.

Боком девушка перекатилась в сторону от удара молотом, после чего собралась встать. Однако сразу же в лицо прилетел удар щита, после чего на песок вылетели зубы вперемешку с кровью. Губа рассечена, боль адская, алые реки так и льются, ведь внутри рта щёки и дёсны превратились в месиво.

Время почему-то замедлилось, вроде как на секунду рыжеволосая рабыня увидела себя со стороны. Может быть, она на мгновение потеряла сознание? Такой мощный удар должен был её оглушить, но то ли боль, гнев или может быть неугасаемое желание жить не позволило девушке упасть мордой в песок снова.

Ада еле стояла на четвереньках, меч она так и не выронила: Ланс жёстко и нещадно наказывал свою рабыню за каждую ошибку, особенно наставнику не нравилось, когда рабыня теряла оружие. Только вот мир вокруг всё равно оставался таким расплывчатым, шатающимся, а звуки будто находились где-то там… очень далеко. Начал появляться холод внутри.

В это время вперёд вышел этамарий с двумя мечами. Он лично хотел добить рабыню, однако наперерез ему вышел воин с молотом, жёстко отпихивая конкурента. Завязался нешуточный спор, который грозил стремительно перерасти в новый бой.

Этиамарий с копьём отошёл в сторону. Этого бойца Ада видела ещё в самом начале зимних игр, он пытался её убить в спину. Теперь же копейщик, планировал выждать, пусть придурки поубивают друг друга, после чего можно будет легко поставить точку в битве метким ударом. Хороший план.

Оставался ещё один враг, со щитом и мечом, на которого никто не обращал внимания. Ублюдок уже был к Аде ближе всех, подходя для последнего удара сзади-справа. Он думал, что рабыня не в себе, ведь та продолжает тупо смотреть вперёд пустым взглядом, пока кровь стекает по лицу, спине и рукам.

Но стоило ему только занести оружие для замаха, как Ада резко вскочила, попутно нанося удар мечом. Размашистая атака пришлась под правую руку с мечом, и чуть было не отрубила её. Лопатка оказалась раздроблена, но клинок остановился у ключицы.

Мгновенно бестия вытащила оружие, под алый фонтан из подключичной артерии. Сам же этиамарий потерял сознание и упал в стремительно разрастающуюся лужу крови. Ему следовало быть расторопнее.

Сразу же рыжеволосая бестия развернулась на сто восемьдесят градусов, встречать нового врага. И как раз вовремя. Глубокий выпад копьём должен был достичь собственной спины. Однако Ада ушла в сторону и перехватила левой рукой древко, после чего резко дёрнула на себя. И вот меч продырявил живот копейщика насквозь, после чего Ада резко рванула меч в сторону. Клинок прошёл под рёбрами и высвободился наружу, попутно превращая желудок в фарш. Даже затупившийся после прошлого не очень грамотного удара, меч всё ещё резал достаточно хорошо.

Новый резкий удар и рабыня разрубает копьё, беря во вторую руку часть древка с наконечником. В это время боец с молотом уже размозжил голову этиамария с двумя мечами. Он уже поворачивался, чтобы вернуться к добиванию рабыни, как получил сломанным копьём в бедро.

Сразу же Ада отпрыгнула в сторону, уворачиваясь от удара молота. Враг уже делал второй замах, но его тяжёлое оружие сильно уступало в скорости. Рыжеволосую рабыню же переполнял адреналин, смешавшийся в крови с желанием жить. Убойная комбинация, что пожирает последние ресурсы организма, но также позволяет выжить в самом аду.

Точный тычок в руку, пируэт и удар во второе бедро. После этого Ада начинает танцевать вокруг своего врага, обрушивая ливень ударов. Молот уже выпал из рук этиамария, всё тело покрывают глубокие порезы, кровь льётся рекой. Рабыня могла добить ублюдка в любой момент, но собиралась отыграться на нём за всех четверых.

Всё тело этиамария уже было изуродовано. Нос отсутствовал, уши тоже, с рук свисали куски плоти, из десятка ран сочилась кровь. Но он был ещё жив, стоя на коленях.

— Убей! Убей! Убей! — дружно скандировала толпа, которая снова быстро поменяла своё изменчивое мнение.

Ада занесла меч для последнего аккорда. Сталь сверкнула в лучах солнца, после чего за два удара голова проигравшего раба оказалась отделена от тела.

Толпа что-то кричала, раздавался голос комментатора. Ада хотела что-то выкрикнуть в ответ или покрасоваться, но дыхание становилось всё чаще. Лёгкие горели, начался кашель с кровью, рвотные позывы было всё труднее сдержать. Мир вокруг