«После обучения из него вышел бы замечательный координатор», – подумал Клер.

В послеполуденные часы, бродя наугад по городу, он завязывал разговоры с ремесленниками, солдатами, городскими торговцами. Себя он выдавал за капитана корабля, пришедшего из Сен-Поля, самого отдаленного от Берандии города. Когда разговор касался опасных тем, которые могли бы выдать его, Бушран, игравший роль помощника капитана, ловко вмешивался и давал необходимые разъяснения. Но все эти дневные беседы лишь подтвердили первоначальный вывод: берандийцы ненавидели васков и презирали бриннов.

По возможности, во избежание общения с «подставными» людьми, Клер сам выбирал собеседников, но так ничего и не узнал об истинном отношении народа к его правителям. Никто не собирался говорить на эту тему с незнакомцем. Но он и не огорчался: главной проблемой для него было вовсе не это.

Солнце клонилось к закату, заметно потемнело: в этом полушарии только наступила весна. Акки вышел из города, чтобы встретить Хассила. Гравилет появился на большой высоте, резко спикировал, приземлился. Они тотчас полетели к замку, и по указаниям Бушрана хисс опустил аппарат на внутренний, выложенный плитами двор. Капитан отвел координаторов в приготовленные для них апартаменты, отделанные с варварской роскошью, где уже был накрыт обильный стол.

Перед уходом Бушран сказал:

– Если пожелаете выйти из замка, часовые получили приказ пропустить вас. Однако на вашем месте, сеньор Хассил, я бы остался здесь. В темноте вас могут легко спутать с бринном. Разумеется, я прикажу повесить виновного, но это не вернет вам жизнь!

Под мягким светом Лооны, рыжеватой луны Нерата, координаторы прогулялись по крепостной стене. Путь шел от укрепления к укреплению, сквозь башни, вымощенные тщательно пригнанными отполированными плитами, с дорожками, протоптанными ногами бесчисленных патрулей. Замок, как рассказал Бушран, был построен первым герцогом, и, хотя у них был в то время атомный двигатель, снятый с одного из звездолетов, из-за него пролилось немало пота и слез. Впрочем, с самого начала он трижды спасал берандийцев от нашествий бриннов, и, как и во многом другом, трудно было понять, чего здесь больше: добра или зла.

Они присели на легкую деревянную скамейку в тени крепостного зубца. Часовые время от времени перекликались, голоса их ясно звучали в лунной ночи, словно повторяя призрачные шаги неусыпной стражи на стенах. Координаторы обменялись впечатлениями. Родной язык Клера содержал много французских и английских корней и, несмотря на богатую примесь русских, китайских и арборийских слов, мог быть понят берандийцами, а телепатическая беседа требовала значительных усилий, поэтому они говорили на хисском.

– Добраться до звездолета мне труда не составило, – сказал Хассил. – Согласно твоим указаниям, Верньера с семьей переправят на Новатерру. Связной ксилл как раз прибыл, так что проблем не будет. Как и было решено, Элькхан пролетит завтра над замком, чтобы продемонстрировать нашу мощь. Затем, согласно инструкциям, он исследует планетарную систему этой звезды и соседних. Я передал твои послания матери и сестре на Эллу. Что касается твоего брата, то один лишь Великий Совет знает, где он сейчас. После нашего отлета от него не поступало никаких вестей.

Клер вздрогнул. Его брат Эхран руководил экспедицией вглубь галактики мисликов. Он должен был уже вернуться…

– Как война?

– Как и всегда. Мы снова зажгли несколько тысяч звезд и потеряли несколько сотен. Да воздастся твоим предкам, Акки! Без них мы никогда бы не сумели дать отпор мисликам.

– И воздается твоим, Хассил! Без них мы бы не узнали, что мислики существуют, прежде чем они погасили бы все наши солнца.

– Ваши солнца?

– Да, Хассил. Наши солнца. Ты же знаешь, у меня смешанное происхождение. Частично синзунское, частично земное.

– Да, знаю и всегда забываю об этом. Все это так невероятно! Если не ошибаюсь, это единственный известный случай, когда на разных планетах оказались расы достаточно близкие, чтобы вступать в браки и иметь детей.

– Ну да! Межзвездная антропология, глава третья, лекции старика Терассана. Правда, ты всегда с радостью отлынивал от них, убежденный, как и все хиссы, что никто не расскажет вам ничего нового о Союзе человеческих миров.

– В конце концов, ведь это мы его основали!

– Ну да, ну да! Но ты помнишь статью тринадцать-бис нашего кодекса?

– Разумеется! «Ни один координатор никогда не должен ссылаться на свое более высокое происхождение… – Хассил запнулся, потом продолжил вполголоса: – …в споре со своим коллегой или любым членом Союза». Ладно, ты снова выиграл!

– Да, выиграл, но не «снова», а только на этот раз. Я иногда и сам попадаю под власть предрассудков и начинаю чрезмерно гордиться своим происхождением. А мы не имеем на это права, когда от нас зависит судьба целого мира. Оставим эту тему. Что думаешь о положении на планете?

– Сейчас твое терпение полуземлянина будет подвергнуто мной жесткому испытанию… Стисни зубы и слушай! Я редко встречал людей настолько одичавших, опустившихся, тщеславных и глупых, настолько упорствующих в своих предрассудках, как потомки землян, которых я видел в городе.

– На Элле всегда ведь была только одна раса, не так ли, Хассил?

– Нет, три. Впрочем, все зеленые, отличий мало.

– На Земле всегда было, да и сейчас есть, не меньше трех, очень непохожих друг на друга. На Арборе все оказалось еще хуже: там нашли два вида разумных существ. После того как тельмов давным-давно переселили на планету Гария, остался один.

– Я вижу, куда ты клонишь. Ты хочешь сказать, что мы, хиссы, никогда не сталкивались с расовыми проблемами, поэтому нам не разобраться в таких делах. Однако у нас тоже имелись расовые проблемы, и даже кое-что похуже, сразу же после образования Союза! Думаешь, люди-насекомые похожи на нас?

– Нет, но они не живут на одной планете с вами, а это главное. Я не считаю берандийцев такими уж плохими. Но они покинули Землю в довольно примитивную эпоху, и в результате ужасной катастрофы вынуждены были остаться на этой планете. Действительно, они почти одичали и до сих пор ведут тревожную жизнь, не зная, что ждет их завтра. С одной стороны им угрожают соседи, с другой – туземцы. Борьба за существование еще никогда не смягчала людей, Хассил, и я не думаю, что когда-либо существовал хоть один хисс, который сжалился бы над мисликом!

– Мислики – совсем другое дело! Эти существа – не из плоти.

– Но они тоже живут и страдают. Мой первый предок на Элле говорил с ними! Но возвратимся к берандийцам: нам еще рано о них судить. Какая из сторон виновата больше? Сами берандийцы, васки, которые им не помогли, или же бринны?

– Сути дела, Акки, это не меняет. Ты и сам знаешь Стальной закон. Одна планета – одно человечество, за исключением Рессана и твоей собственной привилегии!

– Черт подери, Хассил! Если вы, хиссы, будете вспоминать при мне о моей привилегии, ноги моей больше не будет на Элле, даже на пару дней не прилечу! – проговорил Акки полушутя-полусерьезно. – Это действительно не меняет сути дела, но позволяет подойти к разрешению проблемы с другой стороны. Тзинам, которые, ни о чем не подозревая, высадились и обосновались на одном из материков планеты Биаа, дали год отсрочки для эвакуации, когда выяснилось, что на соседнем материке, в глубоких джунглях, живут биаанцы, коренные обитатели планеты. Ты знаешь и другие подобные случаи.