– И что же ты предлагаешь?

– Побыть здесь еще какое-то время, нанести визит васкам, а затем и бриннам.

– Само собой! Уж поверь мне: пока не соберу всех данных, никакого решения я не приму. Но, как бы ты ни старался от этого уйти, ты заранее знаешь наиболее вероятное решение и понимаешь, что оно будет означать для твоих отдаленных собратьев!

– Первое решение было принято в соответствии со Стальным законом еще до нашего отлета. Однако есть нюансы… Наш вердикт, если его примут единогласно – а пока что, во всех двенадцати миссиях, все было именно так, – наш вердикт решит судьбу миллионов людей…

Акки прошелся взглядом по городу. Луна удлиняла черные тени башен, сланцевые кровли домов призрачно серебрились в ее бледном свете. Он представил этот город покинутым, вновь захваченным лесами, с разрушенными стенами и башнями… Какая же это будет загадка для будущих бриннских археологов, если бриннов к тому времени еще не сочтут достойными вступления в великую семью Союза! На этой планете осуществится вековая мечта землян, которые надеялись отыскать в древних развалинах более или менее отчетливые следы посещения Других.

Неожиданно луна как бы померкла. Координаторы подняли глаза и… рассмеялись. Элькхан, командир звездолета, специально для них устроил частичное затмение. Это был старый арбориец, известный своими шуточками, порой весьма сомнительного вкуса, но превосходный астронавт. Интересно, какую шутку он запланировал на завтра, по случаю дневного пролета над городом? Об этом они могли лишь гадать.

«И загремят трубы, и взовьются флаги. И улыбки скроют ненависть, ибо Посланцы Извне станут Предвестниками беды, и об этом узнает народ, который их примет», – процитировал Хассил отрывок из «Книги пророчеств», священного текста хиссов, восходившего к глубокой древности.

Они стояли на большой парадной лестнице, рядом с герцогом. Внизу, на широких плитах двора, лучники в легких кольчугах, во главе с Бушраном, отдавали гостям воинские почести. Отзвучали последние фанфары, и герцог повернулся к координаторам:

– У нас есть древний обычай, унаследованный от земных предков, – говорить о серьезных делах после трапезы. И хотя я сгораю от нетерпения поскорее узнать во всех подробностях, какова ваша миссия и что привело вас ко мне, не будем нарушать этот обычай.

Если снаружи замок выглядел средневековым, то внутри все свидетельствовало о стремлении к комфорту, чуждому сеньорам былых времен. Техника берандийцев позволила им установить нечто вроде примитивного центрального отопления, и гидравлический лифт медленно, но уверенно доставил герцога с его свитой на вершину башни. Из широких низких окон большого зала, куда они вошли, открывался чудесный вид на город и порт. Уставленный блюдами и бутылками стол из драгоценных пород дерева тянулся почти через все помещение. Герцог поднялся на свой трон, стоявший на приподнятой площадке, усадил Акки справа от себя, Хассила – слева и дважды хлопнул в ладоши. Только после этого, в порядке старшинства, начали входить остальные приглашенные. Герольд в ярко-красной тунике объявлял титулы и имена. Соседом Акки оказался слегка согбенный высокий старик, представленный как «Высокий и могущественный магистр знаний Ян Кервао́, граф де Роан».

Пища была обильной и вкусной, приготовленной по старинным земным рецептам. Сначала все ели в молчании, и разговоры за столом завязались лишь после того, как герцог заговорил первым. Кервао́ склонился к Акки:

– Если я правильно понял, вы прилетели с планеты очень далекой звезды?

– Нет, очень далекой галактики, если вы понимаете, что я хочу сказать.

– Да, понимаю. Мы еще не растеряли всех знаний наших предков. К тому же я сам занимаюсь астрономией. К несчастью, у нас очень слабые приборы, и даже моя роанская обсерватория не располагает ничем более мощным, кроме небольшого оптического телескопа диаметром в восемьдесят сантиметров, который находился на борту одного из наших звездолетов. Этого, однако, достаточно для изучения соседних планет и даже той большой галактики, из которой мы прилетели, – по астрономическим меркам, она совсем рядом. А сколько световых лет до вашей?

– Точно сказать не могу. Мы вынуждены проходить сквозь ахун, или, если угодно, через гиперпространство, иначе нам не преодолеть такие колоссальные расстояния. Но, полагаю, до нашей галактики не менее нескольких миллиардов световых лет.

– Нескольких миллиардов! Стало быть, она на другом конце вселенной?

– Вовсе нет! А, понимаю… Вы исходите из принципов космогонии, которые превалировали во времена отлета с Земли ваших предков.

– А из чего еще мне исходить? – тихо спросил старик. – Должно быть, мы кажемся вам варварами. Случай выбросил нас из великого потока человеческого прогресса, и мы потихоньку гнием в той старице, в которую угодили…

После короткой паузы он продолжил, с некоторой горечью:

– Если бы все обстояло иначе, я мог бы стать настоящим астрономом, а не феодалом, правящим несколькими тысячами человек на планете, затерянной в Большом Магеллановом Облаке. Мне еще повезло, что вы прибыли сюда при моей жизни. Прежде чем сгинуть, я узнаю хоть что-то о последних открытиях ваших ученых, увижу хотя бы проблеск света…

– Простите, сколько вам лет?

– Шестьдесят шесть нератских. По чистой случайности здешний год практически не отличается от земного. Там мне было бы шестьдесят четыре…

– Поздновато, – вслух подумал Акки. – Я не врач и не биолог, – сказал он, поворачиваясь к своему соседу, – и ничего не могу вам обещать. Вы, конечно, не доживете до двухсот двадцати – двухсот пятидесяти земных лет, которые являются теперь нормой, но, полагаю, наши геронтологи смогли бы продлить вам жизнь еще лет на семьдесят-восемьдесят, в зависимости от вашей конституции.

– Вы хотите сказать, что после лечения у ваших врачей я смог бы дожить примерно до ста сорока?

– Да. Может, и больше.

Старик побледнел.

– О! Это не столько ради жизни как таковой, – проговорил он приглушенным голосом. – Но поймите, быть может, тогда я успел бы узнать хоть немного…

– И даже много, если все пойдет так, как я желаю! Для этого у нас тоже есть специальные методы.

Герцог наклонился к Акки:

– Простите, что прерываю ваш, как видится со стороны, крайне увлекательный разговор. Вы вряд ли знаете, что граф де Роан – наш самый крупный ученый. А вот юный Онфрей, барон де Неталь, который перед вами, полагает – возможно, ошибочно, – что наша суровая, полудикая жизнь имеет свои преимущества. Он думает, что с точки зрения физической силы, упорства, выносливости, а также лихости мы должны превосходить более цивилизованные расы, например те, которые представляете вы. А ваш друг Хассил утверждает, что вы тоже не утратили этих древних добродетелей.

Акки улыбнулся. Мысленно он увидел перед собой неведомую планету, охваченную космической войной: ледяное пространство во мраке, прорезаемом светом редких звезд, металлическое кишение мисликов, их фиолетовое свечение или зеленоватые лучи изобретенного ими таинственного оружия, эскадры самых различных космических боевых кораблей, с немыслимой скоростью проносящихся над самой поверхностью или врезающихся в лед огненными смерчами. Ему на секунду захотелось описать все это барону и спросить его, можно ли вести такую борьбу без физической силы, упорства или лихости. Он нагнулся через стол к Онфрею: