Но в эту версию верил следователь, который допрашивал нас в ту ночь; он решился позвонить Михаилу Сергеевичу и изложить ему свои опасения; телефоны старика он списал с той грозной бумаги, которую я «случайно» подсунул ему в кипе своих документов. Старик позвал на помощь Валентина — своего старого знакомого из органов, — чтобы провести мозговой штурм и наметить пути решения внезапной проблемы — и подумать, стоит ли вообще влезать в это дело. Но тут Михаилу Сергеевичу позвонила Алла, которая рассказала о моём задержании, Валентин уточнил у коллег, что известно о моих противниках, узнал немало интересного — и поехал выручать меня, а заодно и топить всех причастных.

Теперь же ему и Михаилу Сергеевичу предстояло решить, что делать с нами — в связи с возможным визитом Чикатило в Москву по наши души.

— Так у вас есть, где спрятаться? — Михаил Сергеевич повторил свой вопрос, когда закончил с предысторией.

— Это не очень хорошая идея, — осторожно сказал я.

Мне не хотелось обижать старика, который, кажется, искренне переживал о нашем благополучии. Но предложение спрятаться действительно было плохим.

— Почему? — с любопытством спросил Михаил Сергеевич.

— Хм… вы в курсе, что в Ростовской области ищут серийного убийцу? Уже несколько лет ищут и не могут найти…

Валентин лишь коротко кивнул, а старик ответил после недолгого раздумья.

— Да, проходила такая информация. Но, кажется, там ещё серия не подтверждена, хотя убийств много.

— Подтверждена, — вмешался Валентин. — Но зацепок мало, найти преступника сложно. Сейчас отрабатывается версия, что убийства совершали сразу несколько человек, связанных между собой.

— Да, «придурки», — усмехнулся я.

— Кто? — они оба — да и Алла тоже — уставились на меня.

— Подозреваемые, — пояснил я. — Там следователи решили, что убийцы — пациенты местной «дурки». Отсюда отсутствие системы и широкая география. Но это глупость. «Придурки» оставили бы кучу улик, им бы в голову не пришло прятать и запутывать следы, они с логикой не дружат.

— Да, я слышал об этой версии, — кивнул Валентин. — Но какое это имеет отношение… не хочешь же ты сказать, что твой Чикатило и есть тот убийца, которого ищут?

— Он самый.

* * *

То, что информацию про Чикатилу придется «сливать», я понял в тот самый момент, когда услышал, что он едет по наши с Аллой души. И я не видел в этом ничего страшного — у меня была отмазка, не самая железная, но она могла в какой-то степени прикрыть мою задницу. Правда, Валентин уже мною заинтересовался, и когда-нибудь он припрет меня с стенке — причем это «когда-нибудь» наступит скорее рано, чем поздно. Но и особого выхода не было.

— Откуда данные? — скучным голосом поинтересовался Валентин.

— Из первых рук, — я позволил себе слабую улыбку. — Он попытался меня запугать, когда мы остались с ним одни — мол, скольких я зарезал, сколько перерезал, меня все менты окрестные с собаками ищут и найти не могут. Долго, правда, поболтать у нас не получилось — он кинулся с ножом, пришлось успокаивать. Но про ростовские убийства я слышал, у нас учатся несколько ребят оттуда, они рассказывали. Так что, наверное, он говорил правду. Я думал, в милиции всех задержанных пробивают на причастность к нераскрытым делам… а они вон как…

Эти разговоры в моей жизни случились чуть позже, когда началась перестройка и на страницы газет и журналов вывалилось некоторое количество советского дерьма, которое власти много лет тщательно заметали под ковер. Но ребята из Ростовской области у нас действительно учились, и теоретически они могли что-то слышать про дела Чикатило и поделиться своими знаниями с кем-то из сокурсников.

— Должны проверять, — жестко сказал Валентин. — Но почему-то в этом случае не доработали.

— Да, неудобно получилось, — согласился я.

— Егор, а почему ты не хочешь скрыться, пока его не поймают? — напомнил о своем предложении Михаил Сергеевич.

— Да тут просто. Думаю, он начнет с квартиры Аллы, я-то в общаге прописан, должен же он понимать, что там толпы студентов шляются. А у Аллы… если мы съедем, то бабушка-то останется.

— Ей тоже можно предложить пожить в другом месте, — сказал Валентин. — У нас есть фонды.

— И сколько жить непонятно где? Он приедет, увидит, что никого нет, затаится, мы вернемся — а он появится, как чертик из коробки. Нет уж… я буду ждать его там. Только женщин можно спрятать…

— Я тоже останусь! — воскликнула Алла.

— Ал, это очень серьезно, — я тронул её за плечо. — Второй раз я могу не успеть.

— Всё равно! — упрямо сказала она. — Я не брошу тебя.

Нас прервал легкий смешок, который совсем не подходил к ситуации. Мы оглянулись. На нас с чувством легкого довольства смотрел Михаил Сергеевич.

— Я ещё в первую нашу встречу почувствовал, что между вами всё сложится, а вы меня переубеждали, — сказал он. — Нужно больше доверять суждению старших. Это и нынешней ситуации касается, — добавил он чуть жестче. — Вам лучше съехать и довериться профессионалам, а не геройствовать самим. Ты, Егор, уже на три жизни нагеройствовал, не пора ли остановиться?

— Я с ним справился один раз, справлюсь и во второй, — уверенно сказал я, хотя меня била крупная дрожь. — Не такой он и страшный, его метод срабатывает только с теми, кто сам боится. Вот это он умеет хорошо — запугивать женщин и детей.

Я покосился на Аллу, надеясь, что она не приняла мои слова на свой счет, но вроде бы пронесло.

— Тем не менее… вряд ли тебе стоит влезать в оперативные мероприятия правоохранительных органов, — сказал Валентин. — Ты не являешься штатным сотрудником.

— Возьмите внештатным, — я пожал плечами. — Меня тут наш институтский комсомол в активисты тянет, почему бы до кучи ещё и милиции не помочь? Раз уж он на нас нацелился…

— Не только милиции, госбезопасность тоже подключится, — перебил меня старик. — Ведь так, Валюша?

— Придется, Михал Сергеич, куда деваться, — тот недовольно поморщился. — Только у нас с оформлением сложнее. Проверки всякие, анкеты, характеристики…

Тут я вспомнил про то, зачем я вообще связался с комсомольцами.

— Михаил Сергеевич, простите, если вопрос немного наглый, но вы не просили никого меня проверить по комсомольской линии? А то на неделе в наш комитет приходил товарищ из райкома, интересовался мной…

— Нет, ничего подобного… а что за товарищ и что за интерес? — напрягся старик.

— Наш комсорг сказал, что его Вадик зовут, и они знакомы. Вроде инструктор. Но почему этот Вадик решил что-то обо мне узнать — не знаю.

— Валя, это не могут быть ваши?

— Наши? Нет, вряд ли… да