несчастью заботливо выключил верхний свет, оставив лишь тускло светящуюся панель в районе кухни, и тоже занял свое место у стены. Несколько минут царила полная тишина, а затем до слуха Вита донеслось какое-то невнятное мурлыканье. Он удивленно повернул голову, не сразу поняв, что происходит. Алексей лежал на спине и тихо напевал себе под нос.

– Ты что? – удивленно спросил Вит.

Звуки стихли.

– Ничего, – сказал Алексей. – Всего лишь ноктюрн. Понимаешь, перед сном я всегда принимаю хотя бы один ноктюрн.

– Хм... Ночная песнь... Ты что, любишь музыкальную эротику?

– Да какая тут к хлюпу эротика! Как правило, я хорошо засыпаю под негромкие звуки фортепиано. Ты видишь где-нибудь здесь фортепиано?.. Вот, и я тоже. Так что приходится самому...

– А-а... Тогда советую исключить из своего постельного репертуара Моцарта и Шопена.

– Это почему? Имеешь что-то против классики?

– Нет. Просто окончания музыкальных фраз у того и другого по своей интимности слишком напоминают прощальные поцелуи влюбленных. Лучше возьми что-нибудь более современное.

– Ага... попробую, – Алексей повернулся на бок и долго устраивался под скрежет, скрип и перезвон матрасных пружин. – Если Большого Хлюпа не будет, тогда выспимся.

– Что за хлюп такой? – равнодушно спросил Вит. – Большой, малый... Местная разновидность нечистой силы?

– Если бы. С нечистой силой мы бы знали, как себя вести... Нет, брат Петрич, это просто такое явление... Ну... звук такой, что ли...

– Чрезмерно громкий?

– Н-н-ет... Но мощный, я бы сказал. Такое впечатление, будто что-то ка-ак хлюпнет изо всей силы! Душа в пятки уходит... Человека всего пробирает, до мозга костей достает...

– Где?

– Что где?

– Хлюпает где? В реке? В болоте? В лесу? В избе девидеры? В ясном небе? В пасмурном?.. Где?

– Ну... вокруг. Везде. Во всей Вселенной. Даже коровы в стойлах начинают громко мычать.

– А-а... Млечный Путь, стало быть, тоже, – недоверчиво усмехнулся Вит. – Спокойной ночи.

Пружины матраса на соседней койке протестующе скрипнули.

– Петрич, – окликнул его Алексей. – Я про хлюпы ведь не шучу. Нет...

– Да?

– Нет... то есть – да, не шучу. У нас в Пинском экзархате про хлюпы все знают, любого спроси.

– Если выберемся отсюда, спрошу, – Вит нащупал над изголовьем раковину бра. В ладони тут же вспыхнул показавшийся удивительно ярким свет. – Что же раньше молчал?

– А кто меня спрашивал? – Алексей вдруг приподнялся на локте и взглянул на соседа, озабоченно сдвинув брови к переносице. – Сегодня четверг?

Вит сухо подтвердил:

– Сегодня четверг. По староземному календарю – тридцатое сентября две тысячи триста девяносто седьмого года. И что же?

Лицо Алексея исказила страдальческая гримаса.

– Ну вот, – обреченно сказал он. – Значит, не выспимся. В этом месяце Большой Хлюп бывал исключительно по четвергам.

– А раньше? – заинтересованно спросил Вит. – Бывал, но в иные будни?

– Раньше хлюпы вообще были гораздо реже. И куда слабее. На них особенного внимания как-то и не обращали. А по каким дням недели – вообще не помню. Об этом надо старух нашей девидеры спросить, им до всего есть дело.

– Старух, значит... – Вит основательно задумался. – А ну, вставай!

Мысли кружились в голове беспорядочным хороводом, упорно не позволяя выстроить стройную картину окружающего мира. Мира, до предела наполненного странными, если не сказать фантастическими, событиями и явлениями. Двойники... озеро, с завидной регулярностью генерирующее загадочные двумерные объекты... теперь вот хлюп этот... Интуиция подсказывала, что все это звенья одной цепи. А своему чутью Вит привык доверять.

– Вставай, вставай! – торопил он ничего не понимающего Алексея. – Мы должны это увидеть!

– Что увидеть? – Алексей взирал на горящего энтузиазмом Вита с большим подозрением. Как на сумасшедшего, уж слишком велик был контраст между измученным обессиленным бедолагой, заявившимся в комнату совсем недавно, и этим Витом, внезапно проявившим лихорадочную активность. – У тебя с головой все нормально? Выглядишь так, словно... э-э... немного свихнулся. Самую малость...

– Возможно, – засмеялся Вит. – В последнее время мне об этом твердят постоянно.

– В таком случае, никуда я не пойду. И потом... кто нас выпустит? Я днем уже пробовал – дверь закрыта наглухо, даже пытаться не стоит...

– Хайрулла обещал свободу перемещения. Вот сейчас и проверим.

Вит подошел к входной двери и взялся за ручку. Дверь послушно открылась.

– Ну так как? – спросил он. – Ты со мной?

Алексей больше не колебался.

– А, – с отчаянной решимостью сказал он, выглядывая в коридор. – Была не была. На свободе по-любому лучше, пусть даже в компании явного психа. Идем!

Они осторожно выбрались в пустынный коридор и торопливо направились к лестнице, ведущей на первый этаж, повторяя путь, уже пройденный сегодняшним утром.

– Имей в виду, я не псих, – Вит, наконец, решил сжалиться над пребывающим в неведении напарником. – Просто уверен, что твой Большой Хлюп и озеро как-то связаны друг с другом... можешь назвать это интуицией. И мне очень хочется посмотреть на то, что там будет происходить, когда, как ты говоришь, хлюпнет...

– А вот мне почему-то не очень, – буркнул Алексей. – Хватит с меня и одного озера... без всяких хлюпов.

Но, тем не менее, прибавил шаг, чтобы не отставать.

Они беспрепятственно покинули здание и, протиснувшись между разлапистых елей, выбрались на край нависавшего над темными водами утеса. За спиной вовсю сиял огнями пятиэтажный лабораторный корпус.

«Надо полагать, тоже готовятся, – подумал Вит. – Ежечетверговые хлюпы, похоже, ни для кого не являются сюрпризом.»

– Это и есть твое озеро? – осведомился Алексей, глядя на темные воды под ногами. – Красота... И рог этот... внушает...

– Какой рог?

– А вот этот, посередине... Знаешь такого мифического зверя – единорог называется? Вот на лбу у него точь-в-точь как этот, только размер другой...

«Действительно, – подумал Вит, всматриваясь в тускло освещенный отраженным светом острый шпиль. – Что-то в его словах есть... и в самом деле похоже на чей-то рог. А вот мне почему-то подобное сравнение даже в голову не пришло.»

Зато откуда-то из глубин памяти вдруг всплыло другое – «Рог Шамбалы». При чем здесь легендарная Шамбала он так и не понял. Просто какая-то дурная ассоциация.

Когда глаза адаптировались к низкому уровню освещенности, он вдруг заметил, что... хм... «Рог Шамбалы» от самого подножия до вершины