И сама леди… Ладно, пусть у Эйнара нет ни чести, ни совести, что он вообще может думать о таком, но если представить, что все удалось и Мари вернулась, как выдать ее за леди Ревенгар? Магичку и дворянку! Она говорит иначе, ходит иначе, иначе смеется и смотрит. Она не знает семью и близких леди, вообще никого из ее прошлого. Да любой маг в несколько мгновений разоблачит обман! И снова увезти Мари, спасая от беды, уже не выйдет. Дорвенантская леди — это не дочь мельника, ее будут искать. Король, семья, другие маги…

И морок всего этого не понимает?! Эйнар взлохматил волосы, растирая виски и затылок, тупо ноющие болью. Понимает, паскуда! И не может не учитывать, что, когда до них доберутся королевские дознаватели, Эйнар заговорит. У него и выбора-то не будет! Заговорит и выложит все, умоляя только, чтобы не трогали Мари… А что ждет ее, укравшую, пусть и не желая того, чужое тело, представить страшно.

Положим, до Рольфсонов неизвестному ублюдку-магу дела нет. Но свою-то задницу он прикрыть должен? Значит, все посулы и обещания лживы. Либо морок даже не собирается их выполнять, когда Эйнар сделает для него какую-то грязную работу, либо потом он зачистит следы. А как это легче всего сделать? Да просто убить всех, кто о нем что-то знает.

Отказаться? Не поможет. Маг надежно держит его за горло, угрожая Тильде. Если ее сегодняшняя выходка — дело морока… Эйнара затошнило от страха и отвращения, стоило представить, что его дочь — послушная кукла сумасшедшего колдуна. А он точно безумен, если так играет чужими жизнями.

Играет… Эйнар вдруг почуял, что нащупал что-то важное, и лихорадочно ухватился за эту мысль. Почему морок с самого начала не пригрозил ему Тильдой? Да потому что ему нравится играть людьми! Он не просто заставляет делать то, что ему нужно, он подбирает ключи к разуму и душе, добиваясь полной власти. Сначала он обвинял магичку, чтобы Эйнар сам согласился от нее избавиться. Не вышло. Тогда предложил приманку. А когда дурной северный пес не проглотил ее сразу, показал палку! Проклятый высокомерный ублюдок…

Но… тогда он должен понимать, что, если Эйнар лишится Тильды, больше ему ничем не пригрозить. Тильда — последний козырь мага, он не убьет ее до самого конца, какую бы игру ни задумал. Ведь не убьет же?

С безнадежной ясностью Эйнар понимал, что все его рассуждения — как гнилой мост. Кажутся надежными, но… Что придет в голову безумцу или просто жестокому ублюдку, угадать невозможно. Боги, как же ему сейчас нужен совет! Нельзя… Маг безошибочно появляется после ссор с леди, когда Эйнар не владеет собой и уязвим. Значит, у него есть какой-то способ узнать о происходящем. Значит, нужно снова и снова обдумать все на холодную голову и только тогда что-то делать. Любая ошибка погубит Тильду. А Мари…

Эйнар стиснул кулаки, и золкодав заскулил — ласковые пальцы хозяина вдруг сильно потянули его за шерсть. Мари… Думать об этом слишком больно. Не думать — невозможно. Сколько ни убеждай себя, что принять предложение проклятого мага — подлость и глупость, но слишком долго Эйнар молил о несбыточном, невозможном чуде. Слишком долго выворачивал душу наизнанку, мечтая хотя бы еще раз увидеть жену, попросить у нее прощения, сказать, что любит… Он с усилием заставил себя вспомнить о чем-нибудь другом. Например, о ярле, который тоже наверняка имеет ко всему этому касательство. И, мысленно застонав, обреченно поднялся на ноги.

* * *

— Миледи изволила звать меня?

Девица Фроше сделала реверанс. Ее чистое свежее личико было припудрено и казалось непроницаемым, как и положено вышколенной прислуге. Но пара мгновений перед реверансом, когда Ло поймала ее взгляд, всё испортили. Слишком много настороженной неприязни было в невинных голубых глазках.

— Изволила, — сухо подтвердила Ло и указала на кровать.

Взглянув туда, Селина сморщила носик и вопросительно посмотрела на Ло.

— Миледи?

— Этому ребенку следует сшить пару платьев и рубашек, ее брат тоже наверняка нуждается в приличной одежде. Я хочу, чтобы вы поехали в город и купили несколько люардов ткани. Шерсть, плотное сукно и полотно для белья. Сколько чего нужно — рассчитайте сами. Расцветки берите немаркие, но приятные для глаза. В крепости есть сапожник?

— Н-нет, миледи.

— Тогда снимите с детей мерки и закажите в городе обувь. Я слышала, что здесь суровые зимы, следует сделать это побыстрее.

— Но миледи! — под длинными подкрашенными ресницами в глазах-озерах плескалось искреннее возмущение. — Это же просто бродяжки! Капитан их приютил из милосердия!

— И что? — опасно мягко поинтересовалась Ло. — Полагаете, для его милосердия не оскорбительно, что дети ходят в обносках? Или вас затруднит шитье на эту кроху?

— Я училась шить во Фрагане, в мастерской самой госпожи Люмье, модистки королевы! — задрала носик девица Фроше.

— Вы не госпожа Люмье, и я пока еще не видела ни одного платья вашей работы, — сообщила Ло. — Только рубашки его светлости, а их вы могли шить по чужим лекалам или снять мерки со старой. Прежде чем возьмете в руки дорогие ткани, вам придется доказать, что иглой вы владеете лучше, чем тряпкой и метелкой.

— Мое платье — моей работы, — процедила Селина, взглядом указывая на собственный отлично пошитый наряд.

— Оно говорит в вашу пользу, — безмятежно согласилась Ло. — Пожалуй, добавьте к покупкам еще пару отрезов и сшейте два таких для моей горничной. Фасон оставьте, он очень мил, только отделку пустите другую. Фамильные цвета Ревенгаров — красный и серебро, поэтому наши слуги носят серое с гербовой отделкой.

— Но я слишком занята! Миледи…

— Селина, милочка, — с ледяной ласковостью проговорила Ло, глядя в наглые глазищи фраганки. — Я совершенно не в настроении спорить с вами. Потрудитесь припомнить, что отныне здесь, как в любом приличном доме, женской прислугой заведует хозяйка дома, то есть я. И, если для вас так затруднительны мои поручения, вам ничто не мешает взять расчет. Как и мне — дать вам его. Знаете, я сомневаюсь, что вы такое уж незаменимое сокровище. Ни за что не поверю, что в городе не найдется пара одиноких женщин, желающих поступить на службу. Возможно, они не сошьют себе платья с фраганскими изысками, но натереть полы и обшить пару ребятишек для них труда не составит.

— Они… не сошьют их и вам, миледи.

— А вот это я постараюсь пережить, — улыбнулась Ло. — Мне и своих платьев пока довольно, а леди Тильда отказалась шить новые. Так что хорошенько подумайте, милочка, при каких условиях я буду все еще нуждаться в ваших услугах. Сомневаюсь, что вы легко найдете такое же хорошее место с приличным жалованьем. Особенно если я не дам вам рекомендации. Его светлость, правда, может. Однако у молодой красивой девицы рекомендательное письмо от женатого мужчины, к которому не пожелала приложить руку его жена… Боюсь, оно расскажет нанимателям очень многое, но не в вашу пользу.

— Я… позвольте, я пойду поищу сержанта Мерри. Насчет поездки.

В глазах девицы Фроше бушевала такая злость, а голосок оставался столь почтителен, хоть и упрям, что Ло почти прониклась к ней уважением. И реверанс был почти безупречен. Разве что слишком быстр. О, Селина Фроше не сдалась — в этом Ло была уверена, — она всего лишь проиграла очередную стычку. Но и это было приятно. К тому же, это Селина думала, что битва закончена, а Ло только смяла вражеский авангард и начала разворачивать позиции.