прочитал несколько твоих книжек, — сказал маг, внимательно следя за моей реакцией. Я в ответ промолчал. Я часто слышал такие слова, обычно они заканчивались похвалой, редко критикой. Но я за годы научился не сильно радоваться ни тому, ни другому.

— Там есть забавное описание системы других миров. Главный герой катается на лифте между мирами, и он его возит то вверх, то вниз. Смешная аналогия.

— И что в ней забавного? — спросил я.

— Ну хотя бы то, что лифт на самом деле никуда не едет. Нет ни спуска, ни подъема. Лифт — это микролокация между мирами.

— Буферная зона, — добавил я.

— Да, в точку. Дальше ты уже сам вбиваешь идею в намерение. У тебя идут четкие ассоциации, что спуск вниз — это плохо. Прямо в ад укатишься и тебя там будут всякие чудовища жрать. Зато если наверх полетишь, то сразу в раю окажешься, и ангелочки тебе будут в фанфары дудеть. Так вот, херня все это.

— Ну и ладно, — кивнул я, давая понять, что не собираюсь вступать в этот сомнительный спор. Филин снова проверял меня. Он вообще мог прямо сказать, что все мои книжки — это полная чушь и ахинея, но я бы и бровью не повел. На всяких форумах я и не такие отзывы на свое творчество читал.

— Вообще это очень крутая тема — путешествовать по другим мирам, — продолжил Филин, давая понять, что наш диалог не окончен, — о системе миров сновидцы и эзотерики спорят до сих пор. И всегда будут.

Если коротко, то существует несколько основных теорий. Самая популярная из них — это мультивселенная. Миров бесчисленное количество и создаются они чуть ли не каждое мгновение. Это копии, живущие своей жизнью, и ты есть не во всех из них. В каких-то ты стал звездой, в других уже помер от старости, потому что родился раньше или попал под поезд. Во снах мы иногда видим вещи, которые потом сбываются, или кажутся нам очень знакомыми. Это проекции из вселенных, где уже все произошло. Наиболее очевидный вариант из всего бесконечного поля. И путешествуем мы в сновидениях именно по этим вот кусочкам мультивселенной.

— Фиг знает, — честно сказал я, — возможно, что так и есть, но только отчасти.

Вторая не менее популярная теория заключается в том, что есть некий центральный мир. Амбер. Закатный город. Шпиль миров. Великое древо. А все остальные миры, в том числе и наш, лишь его отражения. Этот далекий и центральный мир идеален и прекрасен. Круче рая, и чем ближе к нему отражения, тем больше в нем порядка и света. Самые далекие отражения — это уродливые искаженные отражения, в которых и люди то уже не люди, а настоящие чудовища. Такие места как раз очень похожи на ад.

— Выходит, что наш мир находится где-то в серой зоне, — заметил я, наливая себе еще чаю, — до рая нам далеко, но и адом не назвать.

— Да, причем есть мысли, что отражения могут перемещаться по мере потери ими светимости. Я такие миры видел. Где-то за гранью снов лежат совершенно пустые уничтоженные, стертые миры, в которых нет ничего живого. Они уходят в хаос и постепенно исчезают.

— Интересно, — согласился я, — выходит, что господин Желязны был прав?

— Не совсем, но он открыл интересное видение. Вспомни хотя бы колоду карт, с помощью которой маги могли путешествовать между мирами и говорить друг с другом.

— Я думаю, что он вдохновлялся Таро.

— Скорее всего, — кивнул Филин, — у нас тоже есть подобные карточки. Без портретов друг друга, конечно. Просто сигилы. Достаешь такую и бум, сразу оказываешься во сне мага, чья это карта.

— Серьезно? — я удивленно поднял бровь, — а как это делается вообще? Я по старинке все в коридоры лазаю.

— Коридор — это хорошая тема, но она тратит светимость, зато позволяет заметать следы и не надо потом жопой трясти, — Филин отпил из чашки и закатил глаза, — да все просто. Один маг создает собственную сигилу вызова и дает ее тем, кому разрешает попасть в свой сон. Дальше ты уже тренируешься сам. Качаешь сигилу намерением, наполняешь светом, переносишь в сновидение и вуаля. Магия. Почти все предметы, используемые нами в снах, мы сначала создаем на этом плане. Так сильно легче работать, чем постоянно бороться с нестабильностью сновиденного пространства.

— Интересно. Но есть и еще одна теория, — сказал я, — что все эти сновидения — это просто другие миры. Совсем другие. Некоторые из них не похожи на наши.

— Да, конечно, другие, — кивнул Филин, — отражение уже вполне самостоятельно и оно может быть каким угодно.

На улице послышался шум двигателя — это приехала Белка. Она быстро вошла в дом, разделась и села с нами.

— Твой мотоцикл стоял прямо поперек дороги, — сказала она Филину, — мне пришлось его подвинуть. Он перевернулся еще раз.

— Вот жеж, — маг усмехнулся, — выходит, что придется нам, мужикам, его вытаскивать. Надеюсь, он не улетел с горы?

— Нет, я осторожно толкнула его в кусты, и он там застрял.

— Ладно, сейчас мы допьем чай и пойдем толкать, — Филин подмигнул мне, и я понял, что мне не отвертеться.

— А с Сарой все в порядке? — спросил я, пытаясь сменить тему.

— Да. Все хорошо. Она слаба физически, но уже начинает приходить в себя. Плохо, что ничего не помнит. Но в любом случае я должна сказать тебе спасибо. Ты неплохо себя показал в битве со стражем ее снов.

— Выходит, он все-таки опытный? — Филин усмехнулся, — его не придется таскать везде за ручку и рассказывать как делать огненные мячики и бросаться ими во всякую нечисть?

— Любой сновидец с его опытом будет уметь подобные вещи, — хмыкнула Ольга.

Я почувствовал себя как-то странно. Они говорили обо мне так, будто я уже здесь не присутствовал. И опять их губы почти не шевелились, но я прекрасно понимал их речь!

— Придется мазать, — серьезно сказал Филин.

Ольга промолчала. Странная тишина возникла в доме. Я не слышал даже как тикают часы. Длилось это наваждение недолго. Я закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что Филин уже куда-то исчез.

— Не спи, замерзнешь, — Ольга в шутку толкнула меня в плечо, — иди, одевайся, помоги нашему великому магу вытолкать его пепелац из кустов, иначе он пешком пойдет.

— А такое уже было?

— И не раз.

Я встал, быстро оделся и быстрым шагом пошел по дороге. Грязи и вправду было очень много. Дождь сильный шел, хорошо, что я хоть взял с собой берцы, а не городские кроссовки. В них бы