Облизнув губы, я отвернулась к окну.

– Всю свою жизнь я видела тебя во сне. То есть я, конечно, не знала, что это был ты – просто мальчик, игравший со мной на площадке.

Потом я рассмеялась, вспомнив о нашей охоте.

– И как мы бродили по казино, подыскивая тебе новую мамочку.

– Ага, – ухмыльнулся он. – Я много думал о той первой встрече и все хотел узнать, что случилось с женщиной, которой так увлекся мой отец, и с ее дочерью. Теперь все стало понятней. По-моему, папа преследовал нашу мать, а она не хотела быть пойманной.

Фыркнув, я скрестила руки на груди.

– Ну да, мой папаня тоже не смог ее удержать. Ты знаешь, где она сейчас?

Максвелл покачал головой и объехал валявшегося на дороге дохлого скунса.

– Никогда не пытался ее найти.

– Учитывая, сколько у тебя денег и связей, мне кажется, тебе это будет проще простого.

Он искоса взглянул на меня, но потом быстро перевел взгляд на дорогу.

– Верно. Единственная проблема, ласточка, заключается в том, что если женщина бросает семью и маленького ребенка, после чего снова выходит замуж, десять лет живет в новой семье, а потом бросает и их, она явно не стремится быть частью жизни кого-либо из своих детей – иначе бы она вообще не уходила. Иногда людям просто не хочется, чтобы их нашли, иначе зачем бы им убегать?

Пока мы ехали к ранчо, я размышляла над логикой высказывания Макса. Определенно это имело смысл, но непреходящее чувство, преследующее меня после ухода матери и особенно после того, что я вспомнила во сне прошлой ночью, заставило меня подумать об иной альтернативе.

– А тебе никогда не казалось, что, возможно, ей хотелось, чтобы кто-нибудь кинулся следом за ней?

Макс заглушил мотор, снял с головы свой «стетсон» и запустил пальцы в волосы.

– Знаешь, никогда не думал об этом в таком ключе. А ты как считаешь?

Он развернулся боком на сиденье, лицом ко мне. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Я думаю, что наша мать много раз оступалась. А когда кто-то постоянно совершает ошибки, часто им не хочется запятнать единственное хорошее, что было у них в жизни. Может, она любила нас больше, чем мы предполагали.

Макс закрыл глаза и нахмурился.

– Если так, то, может, нам стоит хотя бы попробовать рассмотреть такой вариант.

– Согласна.

Решение принято. Макс использует свои возможности, и мы выследим нашу мать. У меня было к ней несколько отборных вопросов. Номер один – почему она ни разу не упоминала, что у нас есть брат.

* * *

В ту секунду, когда дверца лимузина распахнулась и светлые волосы моей сестренки всколыхнулись на ветру, у меня перехватило дыхание. Мэдисон Сандерс, моя младшая сестра, выглядела совершенно сногсшибательно в бриджах, танкетках и простой майке. Мэдди протянула сумочку Мэтту, и тот едва успел подхватить ее, как моя сестренка уже рванулась ко мне, широко раскинув руки и улыбаясь еще шире. Я напряглась, готовясь встретить удар ее тела. Когда это произошло, мне показалось, что облако любви обхватило меня руками, наполнив все мое существо неистовой радостью.

Мэдди восторженно взвизгнула мне в ухо. Обычно я бы закружила ее, изображая дурашливую старшую сестрицу, но сейчас вцепилась в нее так крепко, что разделить нас удалось бы разве что с помощью лома.

Едва я отпустила Мэдс и перестала чувствовать тепло ее тела, как меня охватил страх, окутавший все вокруг словно густым туманом. Эта девочка была для меня всем, и я знала, что, как бы ни радовалась встрече с ней, этот визит омрачит груз правды и неожиданных новостей.

Выпутавшись у меня из рук, Мэдди нахмурилась, взяла мое лицо в ладони и прижалась лбом к моему лбу.

– В чем дело? Почему ты такая грустная?

Она смахнула влагу с моих щек – слезы, о которых я и не подозревала.

Откашлявшись, я медленно выдохнула.

– Просто скучала по тебе, вот и все, – ответила я, пытаясь ее успокоить.

Глаза Мэдс превратились в две узкие щелочки.

– Ты не хочешь сказать мне правду. Мне это не нравится, но я устрою тебе допрос, когда мы останемся наедине.

Я наполовину рассмеялась, наполовину фыркнула.

– Ладно, малышка. Дай хоть взглянуть на тебя!

Я отстранилась, держа ее на расстоянии вытянутой руки, и Мэдди улыбнулась – словно солнышко выглянуло из туч в ненастный день.

– Самая прекрасная девушка в мире, но лишь тогда…

– …когда улыбается, – встрял Мэтт.

Парень обнял ее за талию и притянул к себе, прочь из кольца моих рук. Что ж, ему придется за это заплатить.

Я сердито прищурилась, глядя на него.

– Это моя реплика!

– Знаю, – хмыкнул он и поиграл бровями. – Мэдди говорила мне это миллион раз! Не могу дождаться, когда она расскажет об этом нашим детям.

Мэтт потерся носом о нос моей сестры, и мне в равной мере захотелось придушить его и обнять.

За моей спиной раздался громовой голос – то ли его обладатель прочистил горло, то ли выругался, нельзя было сказать наверняка.

– Мэдди, мне, э-э-э, хотелось бы представить тебе кое-кого.

Развернувшись, я увидела Макса, обнимающего свою жену Синди. Изабелла скакала по ступенькам крыльца позади них, погруженная в свой собственный мир, как большинство четырехлеток.

Глаза Макса практически вылезли из орбит, а челюсть некрасиво отвисла. У Синди тоже был взгляд оленя, угодившего прямо в свет фар, только она еще прижимала ладонь ко рту. Ни один из них не произнес ни слова, когда я взяла Мэдди за руку и подвела к ним.

– Э-э-э, ребята, привет?

Я помахала рукой у них перед глазами, и оба, казалось, одновременно вышли из своего транса.

– Иисус… – прошептал Макс.

– Господи боже, – хрипло выдала Синди.

Я обернулась к Мэдди.

– Обычно они не ведут себя так странно. Познакомься – это Максвелл Каннингем и его жена Синди. Ребята, это моя младшая сестренка, Мэдисон Сандерс, и ее жених, Мэтт Рейнс.

Макс и Синди продолжали пялиться, и брови Мэдди поднимались все выше. Взгляд Максвелла был прикован к ее лицу. Сейчас мистер Каннингем выглядел так, словно получил разряд из электрошокера – рот чуть приоткрыт, глаза медленно переключаются с предмета на предмет.

Синди заговорила первой, но то, что она сказала, не имело для Мэдди ни малейшего смысла.

– Она выглядит… Боже, она выглядит в точности, как ты.

Произнесла она это так, будто ее тоже подстрелили из станнера.

– Это невероятно, – наконец-то выдавил Макс, склоняя голову набок.