– А я это разве не отработала?

– Да не в деньгах дело, а в отношении. Мы в свое время пошли тебе навстречу в память о школьной дружбе, а теперь приехали за небольшим одолжением, всегото.

– Что за одолжение?

– Да понимаешь, Аня, у нас случился маленький провал. Оказались в минусах.

– Давно в минусах?

– Ну, пару месяцев. – «Врешь!»

– Как же так? Ведь лето – самый сезон!

– За лето мы отбили неудачные осень и зиму, только и всего. Конкуренция большая, обороты падают. Чтото мне перестает нравиться эта страна: налоги дерут все больше и больше, арендная плата растет, сейчас приходится подыскивать новое помещение, размером поменьше. Мы немного задолжали, но выкрутимся, если ты нам поможешь. Ты же не хочешь, чтобы фирма, которой ты отдала три года жизни, бесславно умерла?

– Тебе деньги нужны?

– Да просто грамотная рекламная кампания. У тебя солидное агентство, в котором работают талантливые люди. Если бы ты помогла с рекламой, посоветовала, может, придумала бы какойто оригинальный ход. Ты же знаешь, как это делается.

– Ято знаю.

– Конкуренты задавили, а у нас нет никаких свежих идей, все устарело, да и народ пошел умный, грамотный, законы знает. Прошло время легких денег, теперь клиент десятьдвадцать фирм обзвонит, прежде чем на чемто остановится. Требует за сущие гроши сервис по высшему разряду. А нам с чего жить? У меня еще и несчастье в семье: мама умерла, ее мужскандинав от нас открестился. Кто я ему? Чужой человек. Он сейчас к своим детям потянулся, покоя захотел. Короче, сказал: выкручивайтесь сами. Брачный контракт был так хитро составлен в пользу того супруга, который переживет другого, что нам со Светкой ничего не досталось. Кто знал, что моя мать не переживет этого старика? Тогда, лет десять назад, казалось, что все достанется ей. А она скоропостижно скончалась. Нам нужна твоя помощь, в долг, разумеется. Как только мы выплывем, сразу все отдадим. Ну, что скажешь?

– Значит, ты хочешь попросить у меня в долг?

– Ты же у нас когдато работала.

– Дэн, будь другом, дай мне сигареты.

– Ты же не куришь? – удивился тот. – У нас нет сигарет!

– Сегодня исключительный случай. За бутылками в баре спрятана пачка. И зажигалка там есть.

Когда Анна прикурила, Юсупов невольно поморщился.

– Знаю, Андрей, не любишь, когда курят, у тебя аллергия на сигаретный дым, но ты уж потерпи, дорогой. – Она всетаки отошла к окну и открыла форточку. Потянуло сырым осенним воздухом. Анна пару раз неглубоко затянулась и потушила сигарету. Ей нужна была небольшая пауза, чтобы обдумать ответ. Через пару минут она вернулась в свое кресло.

– Дэн, прикрой окно, дует.

– Анна, может, я пойду? У вас тут серьезный разговор, я в этом ничего не понимаю, думаю, вы обойдетесь без меня? – спросил он, задергивая портьеру.

– Нет, останься. Ты всетаки мой жених, почему бы тебе не узнать обо мне побольше? Значит, Андрей, ты говоришь, что акт благотворительности должен свершиться в память о том, что я у вас когдато работала? Да, это было. Потом меня без шанса оправдаться оклеветали и вышвырнули на улицу. Я осталась одна, без мужа, без работы, с ребенком на руках и с больной мамой. Выходное пособие в размере месячного оклада мне выдать забыли. Но это только я, наверное, помню. Вы не в курсе, что я пыталась покончить с собой и лишь благодаря счастливой случайности осталась жива. Жить не хотелось, но нашлись люди – уговорили. Не объяснили только, на что жить. И я стала личной секретаршей у одного мерзкого типа, но это тоже мелочи. Проституция в розницу, штучный товар. Эксклюзивный, отменного качества. Слава богу, до оптовой цены я скатиться не успела, повезло. Нашелся клиент, сумевший оценить эксклюзив по достоинству, но он, к несчастью, умер. Зато мне отвалился жирный кусок в виде этого дома и пары шикарных машин. Пардон, забыла виллу на берегу синего моря, которую, увы, пришлось продать, чтобы основать ныне процветающее рекламное агентство. Да, была еще карьера дешевой певички, банкеты, фуршеты. И со стороны должно казаться, что мне повезло. Цена этого везения никого не интересует, важен результат. Так что, наверное, я вам чтото должна. Я не против, только хочу уточнить для себя истинное положение дел, навести справки. Вам придется несколько дней подождать.

– Конечно, конечно! – Все вышесказанное отскочило от Юсупова, как от стенки горох, Анна это почувствовала. А вот Светлана загрустила. Она, в общемто, баба добрая, просто привыкла смотреть на вещи глазами мужа.

Анна вздохнула:

– Только я хочу маленькую услугу за свою благотворительность.

– Да? – Юсупов посмотрел на нее с интересом.

– Калининская у вас еще работает?

– Ольга? Конечно! Самая опытная из наших сотрудниц, много лет в «Северном сиянии», мой первый заместитель, то есть заместительница. Второй человек на фирме.

– «Даже собственную жену поставил на третье место!»

– Так увольте ее, – велела Анна.

– Аня, ты что? – вмешалась Светлана. – Зачем тебе это надо?

– Хочу, и все.

– Ну, это просто глупо. Я тебя тут слушала и не хотела встревать, но, помоему, все это несерьезно. Все твои обвинения. У нас гораздо больше поводов на тебя обижаться. Помнишь тот скандал, что ты закатила в офисе, притащив туда телевизионщиков и пьяную компанию?

– И что?

– Разве мы не заплатили за все? Дада, Андрюша, не надо меня одергивать! Ты же унижался перед этим банкиром и просил его образумить свою ненормальную любовницу! Уже тогда это было смешно, Аня: твои нелепые потуги доказать всем, будто весь мир вертится вокруг тебя, а остальные твою персону должны холить и лелеять. Помоему, ты просто не повзрослела. Твои детские выходки выведут из себя кого угодно. Поехали, Андрюша, хватит уже.

Светлана поставила на стол полный бокал. Уж от нее Анна не ожидала подобной резкости, всегда считала ее размазней и тихоней. Юсупов покосился на жену, потом сказал:

– Знаешь, Аня, мы и на самом деле поедем: я думал, что мы друзья.

– А как же ваша фирма?

– Придумаем чтонибудь.

– Но я действительно могу многое для нее сделать.

– Что ж, я все понял.

– Ты подумай, Андрей, а потом мне перезвони.

– Конечно. Спасибо за гостеприимство, – усмехнулся Юсупов. Светлана прощаться не стала.

Вниз их проводил Дэн, Анна на цыпочках выбежала в коридор и замерла перед лестницей, ведущей на первый этаж. Слышен был мягкий, успокаивающий голос Дэна, вот только слов она не могла разобрать. Потом хлопнула входная дверь.

Когда Дэн вернулся, она сидела в кресле у камина, зажав уши. Изо всех углов комнаты ей слышался издевательский смех Ленского.

– Ты совсем с ума сошла? – Дэн сел в другое кресло.