Кто знает, сколько береговых миль могла бы я прочесать, так и не обнаружив оставленных на песке туфелек или буйком темнеющего на горизонте тела… В конце концов отчаяние привело меня на Утес, туда, где мы с Беном так удачно расстроили преступные планы доктора Мелроуза. Дорога была пустынна. На Утесе — ни машины Наяды, ни ее самой. С тяжелым сердцем возвратилась я к голливудской обители Шельмусов, главному штабу роковых дам. Теперь уже, видимо, бывшему штабу.

Поднимаясь по мраморным ступеням, я бога молила, чтобы Наяда оказалась дома, цела и невредима. Дверь открыла Миссис Мэллой, в наглухо застегнутом пальто и кокетливо сдвинутой на ухо шляпке с перышками.

— Напрасно прокатились? — Она натянула перчатки.

— Угу.

— Что могли, то сделали, миссис X. Теперь пусть мистер Шельмус на бензин тратится. Он отбыл на поиски вслед за вами.

— А мисс Шип?

— Изображает из себя гранд-даму, — фыркнула Рокси. — Сунула свой длинный нос на кухню и отчалила в спальню. Предупредить, что я ухожу, как считаете, миссис X.?

— Ну…

— Еще б неплохо один пустячок решить. С оплатой.

— В таком случае… — Я переступила порог и поплелась за Рокси в спальню, где, кстати, оставила пальто.

— Мисс Шип! — Рокси выбивала по двери нетерпеливую дробь.

Тишина.

— Заснула, наверное. Оставьте, миссис Мэллой. В другой раз…

— Ну уж нет. Пусть раскошеливается. Она у нас теперь важная птица, небось завтра к ней и не подступиться будет! — С этими словами Рокси решительно толкнула дверь… отпрянула и рухнула в мои объятия.

Глэдис Шип возлежала на супружеском ложе под газовым балдахином и компанией пухлых резных купидонов в изголовье. Обнаженная. Обернутая целлофаном наподобие римской тоги. С кроваво-красной вишенкой вместо пупка. И без очков! Отсутствие очков поражало куда сильнее фривольности ночного наряда. Лишенный стеклянной защиты, взгляд мисс Шип был устремлен сквозь меня… в вечность.

— Мертва! — Я пятилась от кровати, давясь слезами и приторным запахом туалетной воды.

— Вижу, не слепая! — рявкнула Рокси. — И кто виноват?

— Как — кто виноват? Никто…

— Пусть только попробуют ткнуть пальцем в Рокси Мэллой!

— Опомнитесь!

Я силой усадила ее в кресло. Хорошо бы еще привязать, как близнецов, да ведь не дастся, знаю я свободолюбие ее высочества!

С какой, спрашивается, стати она понесла дичь о чьей-то вине? Кому понадобилось убивать мисс Шип? Наяде?! Произнесенные в запальчивости угрозы трудно принять всерьез. И то, что покойная еще час назад вовсю радовалась жизни, тоже ничего не значит. Кто из нас застрахован от сердечного приступа? Да никто! А меньше всех — дамочка, за которой охотилась половина мужского населения города. Это ж сколько нужно сил, чтобы отражать атаки любвеобильных джентльменов. Поневоле сердце сдаст.

— Кошмар. Не приведи господи помереть в таком виде. — Миссис Мэллой терзала зубами кулак.

Не слишком лестно для мисс Шип, но возразить нечего — невеста выглядела ужасно. К тому же декорации для сцены с участием хора ангелов были выбраны неудачно. Суровый модернизм особняка не добрался до супружеской спальни. Полагаю, Наяда захлопнула дверь перед носом у дизайнера и обставила любовное гнездышко по образу и подобию гримерки в кабаре "Тин-Кин Алли". Море оборочек и финтифлюшек, но что ужасало более всего, так это обилие зеркал. Стены в зеркалах. Потолок зеркальный. Всюду, куда ни повернись, взгляд натыкался на уснувшую вечным сном невесту. Неудивительно, что миссис Мэллой, спрятав лицо в ладонях, скороговоркой читала одну молитву за другой.

— Вам плохо, Рокси? Спустились бы в гостиную, отдохнули немного. Там роскошный диван.

— Угу. А вы, значит, тут одна останетесь?

— Да ладно вам! — Я выдернула упрямицу из кресла и подтолкнула к двери. — Теперь-то уж она меня точно не укусит.

Легко хорохориться перед миссис Мэллой. Страх пробрал меня до костей, едва я осталась наедине с Глэдис Шип. Боже, что за челюсти! Так и кажется, что они сомкнутся на моей руке и отхватят пару пальцев, стоит лишь приблизиться к кровати. А глаза-шампиньоны! Их остекленевший взгляд будет теперь преследовать меня долгие ночи напролет.

— Послушайте-ка, мисс Шип… — Бочком, бочком, в обход кровати к телефону! — Заключим джентльменское соглашение. Я не виню вас за экстравагантный наряд, а вы не скалите зубы, идет?

Надо же! Звук моего собственного голоса вдохнул жизнь не только в обстановку, но и в тело мисс Шип. Не скажу, чтобы она восстала из мертвых с готовностью Фло Мелроуз, но некоторую одушевленность все же обрела.

— Прошу прощения. — Я набрала номер доктора Мелроуза. Великая вещь — привычка. Мне и в голову не пришло звонить в справочную и узнавать телефон городской "скорой". — Доктор Мелроуз? Это Элли Хаскелл.

— Да? — Готова поклясться, что в сдавленном смешке доктора зазвенел тревожный набат. — Фло в полном порядке, миссис Хаскелл, как вы сами могли убедиться на неудачной вечеринке у Шельмусов.

— Бога ради, успокойтесь. Я не собираюсь вас шантажировать. Несчастье с мисс Шип.

— Великолепно!

— Она умерла!

— Превосходно!

Я онемела, но, к счастью, не перестала дышать в трубку. Громко и натужно. Что и помогло доктору очнуться от эйфории и понять наконец суть.

— Срочно приезжайте, доктор.

Дело сделано. Осталась самая малость — вынести общество мисс Шип до появления живого собеседника.

— Доктор выехал, — утешила я злосчастную невесту. Вполне достаточно, чтобы не прослыть невежей. Казалось бы, самое время для молитвы… так нет же, у Элли Хаскелл все не слава богу. В стрессовой ситуации, к примеру, она начинает безостановочно молоть чушь. — Знаете, мисс Шип, я не питала к вам особо теплых чувств… И вовсе не потому, что осуждала ваш фривольный образ жизни, нет! Просто вы казались мне такой смешной… Теперь-то я понимаю… Сама хороша. Клубок комплексов и физических недостатков. Признайтесь, мисс Шип… — Ежась от порочных ухмылок купидонов, я упорно гнула свою линию: — Признайтесь как на духу… Вы что, решили доказать всем красоткам в мире, что внешняя оболочка не имеет к сексуальности никакого отношения?

Посмертное интервью было прервано голосами и топотом в коридоре. Спешно распахнув дверь, чтобы поприветствовать доктора Мелроуза, я нос к носу столкнулась с пропащей блондинкой в атласном пурпуре. С возращением в родные пенаты, мадам.

— Элли! — Волосы Наяды стояли дыбом, словно она натянула на голову шапочку с сотней дырочек — уморительное изобретение парикмахеров для окраски "перышек". — Какого дьявола здесь творится? Миссис Мэллой опять набралась?

— Насколько я могу судить, нет.