Ах, мистер Глэдстон, мистер Глэдстон…

Только вот этого не нужно. Не давите на патриотические чувства. Клеветать на джентльмена, который отдает предпочтение серым шерстяным тройкам и печет роскошные шоколадные торты, — это так не по-английски… А что прикажете делать? Факты — вещь суровая. Вспомните лосося! Обидно до слез, сэр, но приходится признать, что сначала вы задумали покончить с женой и развязать себе руки для воссоединения с прежней пассией. Обстоятельства сложились как нельзя удачнее для всех, кроме бедняжки Тобиаса. Ваш план сорвался, а на следующий день выяснилось, что и возлюбленная сорвалась с крючка. Вы повторяете попытку, сменив лишь жертву, но не способ. Мотив? Старо как мир — "Так не достанься же ты никому!" Если не вам, то и не Лайонелу Шельмусу.

Черт, как спать хочется. Еще один такой зевок, и физиономия треснет пополам. Тогда уж мне не занять место свидетеля на суде. То-то удача для мистера Глэдстона…

Опасную игру затеяли, миссис Хаскелл.

Зловещий шепот убийцы донесся из глубин сна… сна… где Глэдис Шип, верхом на терракотовой вазе у водопада в доме Шельмусов, бренчала "Наша встреча близка", а ее преподобие в тени лестницы листала то ли Библию, то ли руководство роковух…

Первый станет последним, Элли, а последний — первым.

Как это мило, как по-христиански — напомнить мне, что первое место в списке подозреваемых должна занять сама викариса!

* * *

Вот и утро. Тусклое, как полуистертая монетка.

— Элли, солнышко, я должен быть уверен, что не бросаю тебя в самый тяжелый момент! — Склонившись над кроватью, Бен виновато улыбнулся. Изумрудные глаза сверкнули, точно лучик солнца тайком пробрался в пещеру и заглянул в сундук с пиратским кладом. — И рад бы взять выходной, да заказов уж очень много…

— Отговорки, друг мой, одни отговорки! — Я обняла любимого. — Марш на работу. У нас с малышами дел по горло.

У двери Бен оглянулся:

— Не знаешь, как там Фло Мелроуз?

— Видела ее вчера на приеме. Поговорить не удалось, но выглядела она достаточно живой.

— Отлично. До вечера, солнышко.

Проводив тоскливым взглядом его неподражаемый профиль, я вскочила с кровати. Вперед, Элли, навстречу новому дню и в погоню за убийцей Глэдис! Торопись, пока сексуальное воздержание тебя не угробило.

Утренние материнские заботы уже через каких-нибудь полчаса заметно остудили мой пыл. Логичные, казалось бы, ночные догадки в свете дня обернулись нагромождением нелепиц, не стоивших и выеденного яйца. Мисс Шип запросто мог сгубить инфаркт — если не от эскапады Наяды, то от неожиданно свалившейся удачи. Еще бы! Заполучить такого красавца в придачу к состоянию и голливудскому особняку! Хороши же мы с Наядой… Взяли грех на душу ради сокрытия убийства, которого не было. Остается лосось… Боюсь, и с этим покушением полиция разобралась бы в два счета.

Если что-то и было отравлено, мадам, то не рыба, а ваше собственное воображение.

— Что скажете, звездочки мои ненаглядные? — В целом свете не найдется больше таких прелестных деток! Ясноглазые, с кудряшками цвета липового меда и солнечными улыбками. — Чур, правду, и одну только правду. Как по-вашему, должна мамочка позвонить тете Наяде и вбить в ее золотистую головку немножко здравого смысла? Доктор Мелроуз отправил бы свидетельство о смерти в мусорную корзину, а мы стали бы жить-поживать да добра наживать…

Двойное "агу" моих очаровательных крошечных мудрецов.

— Малодушно, говорите? Прячу голову в песок, потому что не знаю, как сцапать убийцу? Вы целиком и полностью правы, мои дорогие.

Без комментариев. Мамочка в растерянности схватилась за корзину с грязным тряпьем и поволокла к стиральной машине. Размечталась. Старушка приобрела спартанскую закалку и стойко терпела тычки и пинки, которыми я регулярно одаривала ее по совету мистера Бладжетта.

— Мазохистка чертова!

Что оскорбления, что тумаки — нашей стиральной машине все нипочем. Стряхнув пену с рук, я двинулась к телефону.

— Доброе утро. Вас беспокоит Элли Хаскелл из…

— Элли! — взвизгнула в ответ трубка. — Какой сюрприз! Не могу поверить, что слышу ваш голос в этот чудный, чудный день!

— Прошу прощения…

— Да ладно вам, Элли, не притворяйтесь! Нам ли, роковухам, не узнать друг друга?!

— Молли?

— Так точно! Единственная и неповторимая — для моего Джока! Вы созванивались (энтузиазма в голосе если и поубавилось, то лишь самую малость) с Наядой?

— Сегодня? Нет.

— Так вы не в курсе?! У Шельмусов приспущен флаг!

— Чт-то? — Интересно, способность изображать идиотку — это врожденный талант или он развивается с возрастом от безбожного вранья?

— Глэдис Шип умерла!

Спокойно, Элли. Сделай глубокий вдох и постарайся закончить разговор, пока эта щебетунья не выудила из тебя все твои тайны.

— Я знаю, Молли. Тысяча извинений, ужасно хочется поболтать, но сейчас никак не могу. Близнецы одни в манеже. Будьте так любезны, попросите мужа приехать. Стиральная машина отказывается со мной сотрудничать.

— Непременно! Еще секундочку, Элли…

— Да?

— Порадуйтесь за Глэдис. Что может быть лучше, чем умереть от счастья и любви?

— Надеюсь, мисс Шип с вами согласна, — кисло отозвалась я. — В любом случае вы заслуживаете медали за оптимизм, Молли.

— Спасибо на добром слове! Думаю, Наяда тоже обойдется без траура.

— Скорее всего.

— Она мне звонила. Лайонел, говорит, полночи проплакал в ее объятиях. Неплохо, а?

— М-м-м…

— Ах да, чуть не забыла! Прощание сегодня в шесть. В похоронном бюро Фишера!

— Очень мило…

* * *

Чего-то в Мерлин-корте недоставало, но чего именно, я сообразила лишь ближе к вечеру. Миссис Мэллой! Близнецы то и дело склоняли головки набок, прислушиваясь, не раздастся ли знакомое цоканье каблучков. Тобиас бродил как неприкаянный, понурив хвост, в тоске по блюдечку молока, которое ее высочество сунула бы ему за моей спиной. Ночью я высадила Рокси у ее дома, и она упорхнула, не сказав, когда заглянет. Волноваться как будто преждевременно. Попробовала бы я заикнуться, что Мерлин-корт без миссис Мэллой — не Мерлин-корт… Такова, значит, благодарность, миссис X., за мою доброту? Я на вас спину гну, мозоли натираю, а вам все мало? Рокси Мэллой сама себе хозяйка!

— Ваша правда, миссис Мэллой, — твердила я всю дорогу до телефона. Желчная тирада Рокси как родилась, так и скончалась в моих смятенных мозгах. Есть ли на свете что-нибудь тягостнее длинных, безответных гудков в трубке?

И есть ли что-нибудь досаднее незваного гостя, являющегося в самый неподходящий момент, когда ты по самую макушку утопаешь в тревожных предчувствиях?