Не хочу, чтобы он видел, как я падаю.

Когда я слышу ответ, то не могу простить себе, что пришла.

– Прощай, Тейт.

Майлз

Наши дни

Тейт наконец нашла в себе силы поднять на меня глаза, но я стараюсь не ловить ее взгляд. Если посмотрю в ее глаза, то не выдержу. Когда мы вместе, ее губы, улыбка и голос находят все мои уязвимые места, чтобы проломить броню, покорить меня и завоевать.

Когда мы вместе, мне каждый раз приходится этому противостоять, поэтому сейчас мой взгляд – это просто взгляд, ничего более.

Тейт говорит, что решила попрощаться, но мы оба прекрасно знаем: не за этим она здесь. Она пришла, потому что влюбилась в меня, хоть я ее и предупреждал. Она пришла, ибо все еще надеется, что я тоже могу ее полюбить.

Я хочу полюбить тебя, Тейт. Хочу до боли.

Не узнаю собственный голос, когда говорю: «Прощай».

Отсутствие эмоций легко принять за ненависть. Как же не похоже оно на равнодушие, которое я хотел изобразить! И еще менее похоже на желание умолять ее остаться, охватившее меня.

Тейт опускает взгляд. Я осознаю, что убил ее своим ответом, однако я и так слишком долго кормил эту девушку ложными надеждами.

Чем ближе я подпускаю к себе Тейт, тем ей больнее, когда мне приходится ее отталкивать.

И все же трудно испытывать к Тейт сострадание. Как бы больно ей сейчас ни было, она понятия не имеет, что такое настоящая боль. Не знает так, как я. Благодаря мне боль не сидит без дела. Живет и здравствует.

Тейт испускает вдох и смотрит на меня слегка покрасневшими блестящими глазами.

– Ты заслуживаешь гораздо большего, чем себе позволяешь. – Она встает на цыпочки, кладет руки мне на плечи и целует в щеку. – Прощай, Майлз.

Тейт поворачивается и спешит к лифту, из которого как раз выходит Корбин. Я вижу, как она смахивает слезы.

Смотрю ей вслед.

Захлопываю дверь в надежде испытать хотя бы малейшее облегчение от того, что дал ей уйти. А вместо этого испытываю единственное чувство, на которое способно мое сердце: боль.

– Ну ты и дурак, черт тебя подери! – Иэн сидит на подлокотнике дивана и смотрит на меня. – Почему не бежишь за ней?

Потому что я ненавижу это чувство, Иэн. Ненавижу все те чувства, которые она во мне будит и которые я избегал последние шесть лет.

– Зачем? – спрашиваю я и направляюсь к себе в комнату, но тут в дверь снова стучат.

Я тяжело выдыхаю и возвращаюсь. Не хочу выпроваживать Тейт во второй раз, однако выхода нет. Она должна смириться с тем, что все кончено, даже если для этого придется ранить ее еще сильнее. Я зашел слишком далеко. Черт, не стоило даже начинать, ведь мы оба знали, что именно этим все и кончится.

Я открываю дверь, но вижу не Тейт, а Корбина. Наверное, я должен испытать облегчение, однако ярость, написанная на его лице, облегчение точно вызвать не способна.

Прежде чем успеваю сообразить что-то, его кулак летит в мою челюсть. Меня отбрасывает назад. Иэн не дает мне упасть, и я снова поворачиваюсь к двери.

– Какого черта, Корбин?! – орет Иэн.

Он держит меня за плечи. Думает, я хочу дать сдачи.

Но я не хочу. Я заслужил.

Корбин переводит взгляд с меня на Иэна и обратно. Наконец впивается глазами в меня. Подносит кулак к груди и потирает его ладонью другой руки.

– Давно надо было это сделать.

Он дергает за ручку и захлопывает за собой дверь.

Я подношу руку к губам. На пальцах кровь.

– Ну а теперь? – с надеждой спрашивает Иэн. – Теперь ты за ней побежишь?

Бросаю на него испепеляющий взгляд и быстро ухожу к себе в комнату.

Иэн громко смеется. Смех его должен означать: «Ну ты и дурак!» Однако он уже это говорил, а значит, повторяется.

Иэн следует за мной.

Я сейчас не в том настроении, чтобы разговаривать. Хорошо, что я умею смотреть на людей и не видеть их по-настоящему.

Я опускаюсь на кровать, Иэн прислоняется к двери.

– Майлз, мне это чертовски надоело. Шесть лет я наблюдаю, как вместо тебя живет какой-то зомби.

– Я не зомби, – произношу я без всякого выражения. – Зомби летать не умеют.

Иэн закатывает глаза. Ему явно не до смеха. Вот и отлично, потому что и я не в том настроении, чтобы его смешить.

Он продолжает сверлить меня взглядом, поэтому я беру телефон и валюсь на постель, делая вид, будто Иэна здесь нет.

– Она первая, кому удалось вдохнуть в тебя жизнь с тех пор, как ты утонул в том проклятом озере.

Я его ударю. Если он сейчас же не уберется, точно ударю.

– Уходи.

– Не уйду.

Я смотрю на Иэна, и на этот раз я его вижу.

– Уходи, черт тебя подери!

Он подходит к письменному столу, выдвигает стул и садится.

– Заткнись, Майлз. Я еще не закончил.

– Уходи!!!

– Не уйду!

Я сдаюсь. Встаю и выхожу сам.

Иэн следует за мной.

– Позволь задать тебе один вопрос, – говорит он уже в гостиной.

– Тогда ты уйдешь?

– Тогда я уйду.

– Договорились.

Несколько мгновений Иэн просто смотрит на меня.

Я терпеливо жду, чтобы он задал свой вопрос и убрался, пока я ему не врезал.

– А что, если бы кто-нибудь сказал тебе, что может стереть из твоей памяти ту страшную ночь, но при этом исчезнет и все хорошее? Время, которое ты провел с Рейчел. Каждое слово, каждый поцелуй, каждое «я люблю тебя». Моменты, проведенные с Клейтоном, даже самые краткие. Миг, когда ты впервые увидел сына на руках у Рейчел. Когда сам впервые взял его на руки, услышал, как он плачет, смотрел, как он спит. Все это исчезнет. Навсегда. Если бы кто-нибудь сказал, что может избавить тебя от тяжелых воспоминаний, но тогда пропадет и все остальное… ты бы согласился?

Иэн считает, что я сам никогда не размышлял об этом. Неужели ему невдомек, что я каждый божий день задаю себе эти же вопросы?

– Ты не говорил, что я должен отвечать. Так что уходи.

Я урод.

– Ты просто не можешь ответить, – произносит Иэн. – Не можешь сказать «да».

– Но не могу сказать и «нет». Поздравляю. Ты поставил меня в тупик. До свидания.

Я хочу вернуться в комнату, но Иэн меня окликает.

Почему он не оставит меня в покое? Шесть лет прошло…

Неужели он не видит, что та ночь сделала меня таким, какой я есть? Не видит, что измениться я не в силах?