В свое время Чарльз Дарвин наблюдал на Галапагосских островах процесс естественного отбора и его результат, эволюцию, — виды животных, не боящихся человека. То, что происходит вокруг нас прямо сейчас, ведет к прямо противоположному. Возникает армия миниатюрных существ, прекрасно знающих, как избегать нас и наших средств уничтожения. Домашние вредители были и останутся ночными животными. Их склонность активизироваться в те часы, когда нас нет дома или когда мы не можем увидеть их и убить, будет усиливаться. Подобное и сейчас уже происходит. Предками постельных клопов были клопы летучих мышей, переключившиеся на человека в те времена, когда наши прародители обитали в пещерах. Клопы летучих мышей сосут кровь днем, когда их хозяева спят. А вот постельный клоп приспособился к ночному образу жизни и нападает на спящих людей. Многие виды тараканов, а также крысы тоже превратились в ночные виды. Животные вырабатывают способность проникать во все более мелкие отверстия и щели. Чем плотнее мы закупориваем свои дома, тем более мелкие твари пролезают в них. Самый вероятный сценарий нашего будущего состоит в том, что тысячи синантропных и обычно безвредных видов животных, каждый со своей интересной историей, исчезнут, а их место займут полчища мелких, устойчивых к ядам и живучих прусаков, клопов, вшей, комнатных мух и блох. Мы будем жить в окружении этой лилипутской армии, которая бежит от нас со всех (многочисленных) ног, стоит нам включить свет, а потом, едва мы исчезаем или гасим свет, ее перегруппировавшиеся войска переходят в наступление.

До некоторой степени все, что мы предпринимаем в отношении животных в наших домах, это пытаемся от них избавиться, как в случае с прусаками. Но есть исключение, и очень важное, — наши питомцы. Для нас они благо. Они делают нас счастливыми и здоровыми. В ответ мы кормим их. Мы ублажаем их. Мы гуляем с ними чаще, чем с собственными детьми. В биологическом мире, где все так неоднозначно, наши питомцы для нас безусловное олицетворение добра. По крайней мере, до тех пор пока мы не присмотримся повнимательнее к тем видам, что попадают в наши дома вместе с домашними животными. Достаточно сделать это, чтобы вся эта картина стала раз и навсегда куда более противоречивой.

Многие из нас, когда речь заходит о домашних животных, сразу же вспоминают своих любимцев. Может быть, самое первое животное, которое появилось у них в доме, а может быть, существо, вместе с которым они перенесли трудный период в жизни. Но, когда я, как эколог, думаю о них, мне всегда вспоминается моя первая научная работа, посвященная изучению жуков. Мне было тогда 18 лет, я учился в университете и однажды подал заявку на стажировку, связанную с наблюдением за обезьянами. Мою заявку отклонили, и я подал вторую, на этот раз на стажировку по наблюдению за жуками. Я выиграл конкурс и стал помощником Джима Дэнофф-Бурга, аспиранта из Канзасского университета, работавшего над своей диссертацией[242]. Джим изучал особых жуков, сожителей муравьев из рода Liometopum. Эти муравьи издают запахи то цитрусовых, то абрикоса, а в состоянии тревоги (что происходит с ними всегда, когда к ним прикасаются исследователи) — приторный аромат сыра с голубой плесенью. Они строят в пустыне большие подземные муравейники, которые можно обнаружить, перевернув камень или осматривая почву под кустами можжевельника или пустынной сосны. Вы можете найти их ночью без фонарика, исключительно по запаху, если не боитесь наткнуться на гремучую змею.

Жуки, о которых идет речь, по всем признакам выполняют в муравейниках функцию домашних животных. Они научились выпрашивать у своих хозяев стол и кров. Муравьи выделяют особые вещества, оказывающие успокаивающее действие на собратьев по муравейнику; это необходимо, например, чтобы снять напряжение в колонии, после того как миновала какая-нибудь угроза. Жуки вырабатывают вещества, похожие на эти «транквилизаторы», вещества, которые так же успокаивают муравьев, как успокаивается (и получает удовольствие) человек, ласкающий собаку. К тому же эти жуки могут липнуть к муравьям, совсем как домашняя кошка трется о ногу хозяина или как собака, льнущая к вам, чтобы вы ее приласкали. Поступая так, жуки пропитываются пахучими веществами с тела хозяев, приобретая тем самым их запах. Это имеет ключевое значение для спасения жуков от поедания муравьями. Муравьи убивают и пожирают все, что движется и пахнет не так, как они сами или их ближайшие родичи (дальние родственники из других муравейников поедаются без всякого стеснения). Пользуясь такой химической маскировкой, жуки бродят, никем не замеченные, по муравейнику, подбирая лежащие без присмотра съедобные кусочки. Некоторые жуки даже ухитряются сделать так, чтобы сами муравьи кормили их. Они усаживаются перед муравьями и держат передние лапы в воздухе, выпрашивая подачку.

Присутствие жуков может негативно сказываться на муравьях хотя бы потому, что они присваивают часть их корма. Впрочем, подобно собакам и кошкам в первобытных поселениях, жуки в муравейниках могут употреблять в пищу всякие объедки, в которых их хозяева не нуждаются. При этом, питаясь разного рода вредными и болезнетворными видами, они могут приносить несомненную пользу. В ходе нашей работы мы с Джимом решили установить, насколько выгодно для муравьиной колонии содержать подобных приживал[243]. Мы поставили эксперимент: поместили муравьев в контейнеры из-под фотопленки — с жуками и без них — и наблюдали, в каких условиях муравьи проживут дольше. Особую трудность составляло то, что все это происходило в то время, как мы на машине Джима разъезжали по пустыне в поисках муравейников, где встречаются жуки. Оказалось, что муравьи, находившиеся в компании жуков, жили дольше, чем без них. Мы предположили, что жуки действовали на муравьев успокаивающе и те не расходовали энергию на дикую панику. То, что муравьи паниковали, было вполне понятно. Их возили в контейнерах из-под фотопленки по пустыне на старой «Тойоте-Терцел», где они вдыхали не только запахи тревоги, испускаемые собственными сородичами, но и аромат нашего арахисового масла. Наш опыт показал, что присутствие жуков может быть полезным для их хозяев, по крайней мере в некоторых обстоятельствах.