По согласованию с Походным Атаманом казачьих войск при ВГК для последующей отправки на Кавказский фронт были определены следующие части: с Северного фронта — 39-й и 45-й Донские казачьи полки, с Западного фронта — 34-й, 36-й, 44-й, 46-й, 48-й, 51-й Донские казачьи полки, 7-я, 10-я и 11-я отдельные Донские казачьи сотни.

С Юго-западного фронта для усиления Кавказского фронта направлялись 21-й, 22-й, 58-й Донские казачьи полки, 9-я и 12-я отдельные Донские казачьи сотни, а с Румынского фронта — 35-й, 41-й Донские казачьи полки и 27-я отдельная Донская казачья сотня.

Часть донских казачьих полков, выделенная на формирование новых казачьих дивизий, первоначально была направлена в Казанский военный округ для комплектования там 7-й Донской казачьей дивизии (21-й, 22-й, 34-й, 41-й Донские казачьи полки). Но, как свидетельствуют архивные материалы, они все равно попали в Область Войска Донского. Штаб 7-й Донской казачьей дивизии разместился в станице Урюпинской.

Отводимые на отдых донские казачьи части постепенно прибывали в родные места и привычно обустраивались в новых пунктах своей дислокации. Штаб 8-й Донской казачьей дивизии разместился на станции Миллерово. Она формировалась из 35-го, 36-го, 39-го и 44-го Донских казачьих полков, а также 7-й, 10-й, 27-й отдельных Донских казачьих сотен. Штаб 9-й Донской казачьей дивизии располагался в станице Аксайской. Эта дивизия укомплектовывалась казаками из 45-го, 48-го, 51-го и 58-го Донских казачьих полков. Кроме того, в ее состав были включены 9-я, 11-я, 12-я отдельные Донские казачьи сотни{280}. Процесс формирования новых казачьих дивизий шел очень быстро. К концу июля 1917 г. 7-я, 8-я, 9-я Донские казачьи дивизии в основном были уже готовы к предстоящему выступлению на новый для их личного состава театр боевых действий. Задержка полной готовности дивизий для намеченной отправки их на Кавказский фронт обусловливалась исключительно недоукомплектованием данных казачьих соединений конно-пулеметными, конно-саперными командами, телефонно-телеграфными станциями, походными кухнями{281}. В результате планируемая переброска трех донских казачьих дивизий на Кавказский фронт так и не состоялась. Они оставались на Дону до конца войны{282}, что несколько позднее сказалось на развитии событий в годы Гражданской войны.

В своей книге «Казачество в первой мировой войне 1914–1918 гг.» Г.Л. Воскобойников приводит полный список командиров воинских подразделений новых 7-й, 8-й и 9-й Донских казачьих дивизий. Во главе 7-й Донской казачьей дивизии, согласно его сведениям на 1 июля 1917 г., стоял генерал-лейтенант Ефрем Кунаков, а соответственно 21-й Донской казачий полк возглавлял полковник Упорников, 22-й Донской казачий полк — полковник Ханжоков, 34-й Донской казачий полк — полковник Васильев, 41-й Донской казачий полк — полковник Цыганков. 8-й Донской казачьей дивизией командовал полковник Дьяков, а соответственно 35-м Донским казачьим полком — он же, 36-м Донским казачьим полком — полковник Кочетов, 39-м Донским казачьим полком — полковник Донское, 44-м Донским казачьим полком — полковник Инютин. 9-й Донской казачьей дивизией командовал генерал-майор Орлов, а соответственно 45-м Донским казачьим полком — полковник Краснянский, 48-м Донским казачьим полком — полковник Попов, 51-м Донским казачьим полком — полковник Давыдов, 58-м Донским казачьим полком — полковник Климов{283}.

Ускоренное формирование трех донских казачьих дивизий, безусловно, явилось частным отражением общего процесса укрепления казачьих частей, начавшегося на завершающем этапе войны. Как наиболее боеспособные подразделения русской армии, казачьи части становились консолидирующим фактором на всех театрах боевых действий. Поэтому появляются совершенно новые казачьи соединения. Согласно приказу Ставки от 13 ноября 1917 г., все отдельные и особые казачьи сотни начали сводиться в самостоятельные казачьи отряды.

Таким образом, несмотря на политический переворот в столице, механизм управления русской армией продолжал довольно исправно функционировать, хотя политические события осени 1917 г. оказали влияние на настроения в армии. Однако донские казачьи части на завершающем этапе войны до конца выполнили свой долг. На Кавказском фронте в Сводно-Казачий Кубанский отряд вошли две донские и четыре кубанские сотни. На Кавказском фронте также в этот период еще находились: 55-й Донской казачий полк и 72-я, 78-я, 82-я и 83-я особые Донские казачьи сотни. Последние были отмечены в боевых расписаниях даже в декабре 1917 г.

В целом военная кампания 1917 г. на Кавказском фронте радикально не изменила положение противоборствующих сторон. Единственной крупной операцией русской армии могла стать Мосульская, но, очевидно, русским войскам не суждено было поставить победоносную точку в войне на Кавказе. 5 октября 1917г. Ставка рассмотрела имеющиеся возможности и вынужденно приняла отрицательное решение. Учитывая многочисленные трудности подготовки службы тыла к широкомасштабным боевым действиям, она отложила Мосульскую военную операцию до весны 1918 г. Однако уже 4 декабря 1917 г. в городе Эрзинджане было заключено перемирие с Турцией{284}. Обе стороны оказались не в состоянии больше продолжать войну, хотя все же русское командование удерживало тогда за собой стратегическую инициативу. В такой ситуации внутренние события в России бесспорно внесли кардинальные коррективы в окончательную расстановку акцентов. Именно они в первую очередь вызвали развал фронта и уход войсковых частей со своих позиций в глубинные районы страны. Война быстро покатилась к своему закату.

Россия, как никогда ранее в историческом прошлом, была очень близка к получению своей доли турецкого «наследства». Складывавшаяся благоприятно геополитическая ситуация позволяла весьма легко заполучить давно желаемые районы Закавказья и сделать Каспийское море внутренним водоемом Российской империи. Но военные успехи, особенно на Кавказском фронте, достигнутые колоссальнейшим напряжением сил, остались невостребованными.

Приход к власти большевиков неотвратимо привел к огромным территориальным потерям (не возвращенным даже «железной сталинской рукой»), оплаченным поистине самой высокой в мире ценой — кровью отважных русских воинов, среди которых достойное место занимали донские казаки.

Боевые действия на Кавказе не стали главным объектом для проявления уникального воинского искусства донских казаков. Вместе с тем даже те достаточно отрывочные сведения, которые нам удалось обобщить, неизменно открывают перед нашими современниками воистину героические картины боевого подвига донского казачества. За этими красивыми словами мы вовсе не пытаемся скрыть и суровую правду истории, состоявшую в том, что Кавказский театр военных действий далеко не у всех казаков пользовался популярностью, что существовали довольно серьезные проблемы в укомплектовании донских частей для войны с Турцией, что донцы в большей мере действительно несли в этом регионе сторожевую и конвойную службу, обеспечивали ближний и глубокий тыл Отдельной Кавказской армии. С геополитической точки зрения служба донских казаков прочно обеспечивала постоянный и действенный контроль над обширными районами Кавказа и естественным образом создавала своеобразную систему региональной безопасности в сложных условиях ведения боевых действий.