Нюша Тихуша: Хм. Да, много раз. И нет, ни одного.

Антон Морозов: Объясни. Неужели такое возможно?

Нюша Тихуша: Скажем так — мои разочарования давались мне легко. Видишь ли, я человек, который не склонен доверять людям настолько, чтобы это потом больно ранило. Я просто не возвожу их на пьедестал.

Антон Морозов: Нюша, мне кажется, или у твоего недоверия есть предыстория? Извини, но я не верю, что девушка, которая до сих пор любит книги о муммитролях, родилась скептиком. Но если не хочешь, можешь не отвечать.

Нюша Тихуша: А ты догадливый) Я отвечу. Нет, тебе не кажется. Когда-то давно меня разочаровали мои близкие люди. Не просто симпатичные, а те, кто по-настоящему дорог. В какой-то миг я поняла, что жизнь отличается от реальности, и нет, я не стала любить их меньше. Я просто перестала жить ожиданием того, что кто-то окажется настолько идеальным, что побоится причинить мне боль. Это по меньшей мере честно по отношению к себе. Но! Всё, что я тебе сказала, не касается объекта моей симпатии! Я по-прежнему считаю, что он безупречен!

Антон Морозов: И этим ты противоречишь сама себе)

Нюша Тихуша: Ну и что? Да, я все еще хочу верить, что существует исключение из правил. А вдруг я ошибаюсь? Поэтому мои выводы до сих пор не стали убеждением.

П.С. Признавайся, Антон! Кто посмел тебя разочаровать?! Неужели ужасная девушка-Дементор?!

Антон Морозов: Эм-м, нет, не она. Дементор не способна разочаровать.

Нюша Тихуша: Интересно, почему? Неужели ты думаешь, что она не может быть кому-то по-настоящему симпатична?

Антон Морозов: Дело не в симпатии, а в доверии — ты верно сказала. И нет, конечно, я так не думаю. Насколько я успел ее узнать, она предельно честно общается. Мне кажется, она из тех людей, кто говорит то, что хочет, и не говорит того, чего не хочет. Я просто не строю на ее счет иллюзий.

Нюша Тихуша: Твоя очередь объяснить.

Антон Морозов: Примерно так: общаясь с ней, я точно знаю, что мне стоит чего-то ожидать, но вот чего именно — не знаю. Точнее, я готов к ее второй стороне.

Нюша Тихуша: Знаешь, есть вещи хуже, чем разочарование. В конце концов, ты можешь оказаться не прав. Ты можешь простить, помириться, дать симпатичному человеку второй шанс. Все еще можно изменить! Но все обнуляется, когда ты сталкиваешься с безразличием. Вот этого я по-настоящему боюсь. Когда тот, о ком ты думаешь, вовсе не думает о тебе. Не разочаровывается, не обижается, а ровным счетом ничего не чувствует. И если ты умрешь, он еще одну ночь проспит спокойно, словно на планете ничего не изменилось.

Антон Морозов: Неужели тебе настолько важно чье-то мнение?

Нюша Тихуша: Очень! Если это мнение и чувства конкретного парня, который мне необходим. Представляешь, как это страшно, когда жизнь теряет смысл?

Антон Морозов: Хм-м, Нюша, я считаю такое положение вещей не совсем справедливым. Это неправильно, что кто-то для кого-то становится смыслом жизни. У человека должна быть цель. Дело, ради которого он живет!

Нюша Тихуша: Я с тобой и согласна, и нет.

Антон Морозов:?

Нюша Тихуша: Ничего не нужно, если и ты никому не нужен. Все равно в конечном счете тебе захочется свое главное дело жизни посвятить кому-то живому, а не абстрактной массе. Сделать что-то важное для того, кто будет искренне рад твоему успеху и каждой твоей маленькой, личной победе. Кто ляжет с тобой в постель, обнимет и шепнет на ухо: «Я тобой горжусь!». Только тебе, и не потому, что ты самый умный или самый красивый, а потому что ты для него важен.

Извини, Антон, я люблю ночью синтезировать бредовые мысли)

Антон Морозов: Ну, не такие уж они и бредовые. Что-то в этом есть.

Нюша Тихуша: Как ты думаешь, та девушка, о который ты говорил (ведь это была девушка?), боялась тебя разочаровать?

Антон Морозов: Думаю, что ей было все равно. Спасибо за разговор, Нюша. Я не переживаю, просто захотел спросить.

Знаешь, у меня были удивительные выходные)

Нюша Тихуша: У меня тоже)

Антон Морозов: Спокойной ночи?

Нюша Тихуша: Спокойной.

* * *

Во вторник у группы по расписанию стоял день самостоятельной подготовки, занятий в университете не было, и я остался дома. Целый день посвятил своему проекту и сумел заметно продвинулся в работе. Так увлекся, рассматривая матрицу плотности чистых состояний, записывая в файл формулы, думая над вероятностями, что даже не отреагировал, когда Кристина устроила вечернюю фотосессию. Только повел голыми плечами, отмахиваясь от младшей сестры, как от мухи. А после того, как закончил, вновь отправился на школьный стадион.

После возвращения домой принял душ и лег в постель с книгой, но читать не смог. В мысли привычно вернулась Корсак — сознание легко воспроизвело ее улыбку, темный взгляд и смех. Стройные колени под желтым сарафаном, развевающиеся волосы, и руки, обнимающие меня на мосту. Уверенный голос, которому хочется верить.

Я не видел и не слышал о девушке уже полтора дня, я не собирался о ней думать, но когда на телефон пришло сообщение, я тут же его открыл.

«Привет, Кудряшка! Скучаю — жуть! Представляешь, мне тебя не хватает»

«Привет, Корсак. Не знаю, чем тебе помочь. Давай встретимся завтра?»

«Ты мне поможешь, если будешь обо мне думать. Не завтра думать, а прямо сейчас!»

«Прямо сейчас я сплю»

«Тогда я согласна тебе присниться!»

Агния

Антон не ответил, я подождала еще минут пять, после чего убрала телефон в сторону и повернулась в постели, — в конце концов, Морозко не виноват, что мне не спится. Вдруг я, и правда, его разбудила?

Долго лежала, глядя в окно, вспоминая наши с ним встречи — свои глупые выходки и его светло-карие удивленные глаза. Слова о том, что он согласен быть моим парнем, руку на талии и… теплые губы. Еще несмелые, но как бы я хотела, чтобы они поцеловали меня снова.

Мы не виделись два дня, а словно неделя пролетела — еще никогда время не тянулось так медленно, и никогда не связывали руки собственные обещания. И все-таки не удержалась, написала ему.

Вздохнув, я вновь потянулась к телефону, включила экран и в который раз стала рассматривать присланные Кристиной фотографии брата, удивляясь таланту Жабки выбирать интересные моменты и показывать Антона настоящим. Сейчас я бы с удовольствием оказалась с ним рядом — глупый, подумаешь, раскладушка! Эх, знал бы мой упрямый ботаник, как он мне необходим, и кто такая Нюша Тихуша — скорее всего уже сегодня бы сбежал от нее в свою Канаду!