– Но мыши все бежали и бежали, и открыли-таки ловушку! – с надрывом и даже некоторым испугом продолжил эмиссар. – Мы сиганули на наветренную сторону, но поздно, часть зелья попала-таки на нас. Кто свалился сразу, кто чуть попозже. Но мы вдвоем еще стояли, когда послышался топот копыт. Лошадь неслась прямо на нас. Мы закричали, стараясь перехватить седоков, но они промчались мимо, как ветер. Соседи вскрыли свою ловушку, но поздно. Коняга ушла сразу на гору, хотя здесь крутизна жуткая. А потом и мы упали, и все соседи, ветер с их ловушки дул прямо на нас. Никто не устоял. Что было дальше, не знаю.

Сенешаль был бледен и расстроен, но мужественно признал:

– Мышей никто не ждал, кто ж знал, что они на помощь беглецам прибегут! А теперь пошли прочесывать горы. Приблизительно знаем, где вход, должны найти.

– Стой, Част! – остановил его глава тайного сыска. – На месте Ферруна я бы устроил обвал. Кто сунется, того и засыплет. Сам полезешь или людей пошлешь?

Тот с досадой потер затылок.

– Хочешь, не хочешь, а идти надо. Как потом королю объяснять, что мы даже входа не обнаружили? Близко подходить не будем, но хоть поищем, вдруг да найдем.

Смурные мужчины построились цепью, как при облаве на волков, и медленно полезли вверх. Под тяжелыми сапогами крошилась выветренная порода, ссыпаясь вниз мелкой крошкой. Гора казалась монолитной, трещины если и появлялись, то были слишком узкими, чтоб в них мог пройти человек, а с беглецами была лошадь.

Они прошли уже почти половину высоты, когда один из стражников остановился и помахал остальным. К нему, боясь обвала, подошли лишь глава тайного королевского сыска и сенешаль, велев остальным оставаться на своих местах.

Перед ними, спрятанная под низким козырьком, оказалась дыра внутрь размером два на три ярда, в которую свободно прошла бы верховая лошадь. Глава тайного сыска осторожно просунул голову внутрь, но ничего не увидел. Зато увидел сенешаль, смотревший наверх.

– Вы правы, элдормен, здесь устроена ловушка. И ее нам не обойти.

Он указал наверх, туда, где под сводом пещеры виднелись натянутые веревки.

– Стоит нам зайти внутрь, и веревки оборвутся. Вся масса камней рухнет на голову вошедшему. Идти туда нельзя.

– Можно попробовать сбить веревки арбалетными болтами, – предложил ближний стражник. Арбалеты у нас есть.

– Бессмысленно, – ответил ему Ветте. – Неизвестно, куда пойдет камнепад, до безопасного места арбалетчик убежать не успеет. – И, посмотрев на застывшего перед входом сенешаля, распорядился: – Мы сделали все, что могли, уходим! Не будем сюда лезть, пусть король сам решает, как быть. Беглецов нам все равно не догнать. Вы видели, каков наш противник. Нам с ним не сравниться.

Первым повернулся и сбежал вниз, подавая пример остальным. За ним нехотя спустился и сенешаль со своими людьми.

– Поставь здесь рядом пост, прямо под горой, и отметь место, чтоб потом снова не искать. Уверен, король захочет непременно посмотреть на вход в туннель. Возможно, даже прикажет восстановить дорогу и отправить посольство в Терминус.

Част согласно кивнул, а Ветте, кликнув коня, пешком отправился к заброшенной деревеньке. Ехать верхом без седла он больше не желал, и без того болел отбитый ночью зад.

Дойдя до дома, оседлал коня, вернулся к основному становищу. Там уже распоряжался сенешаль, приказавший уничтожить все ловушки. Это было правильно, и Ветте ничего к его приказам добавлять не стал. Просто взял своих людей и отправился в Говербург к главной площади, где у дома бургомистра его дожидались карета и вещи.

Приведя себя в порядок и с удовольствием перекусив в подходящей трапезной, поехал в столицу в собственной удобной карете. Спешить ему было некуда, и он развлекался тем, что инспектировал все отделения тайного сыска, встречавшиеся ему по дороге.

Он готовился к неизбежной смерти, и ему было жаль оставлять без попечения свою службу, как родителю жаль бывает оставлять свое с трудом выпестованное дитя, но он надеялся, что его преемник будет тратить на его детище не менее сил и времени, нежели он сам.

Торрен скакал верхом, мучась от невозможности повернуть назад. Краткие остановки для оправления естественных надобностей, перекуса всухомятку, смены лошадей и снова в путь. В столицу он с охраной примчался за несколько часов до свадьбы, грязный, усталый и крайне раздраженный.

Перенервничавшая из-за долгого отсутствия жениха герцогиня Лаввет посмела сделать королю замечание по поводу его небрежности, за что была удостоена ледяного:

– Не понял, чего вы добиваетесь, герцогиня? Отмены свадьбы? Могу вам это устроить. Тем паче, что ваша дочь мне не нужна, и женюсь я на ней только потому, что связан обещанием.

Обескураженная дама, привыкшая к всеобщему почтению, была шокирована словами будущего зятя, но решила потерпеть до окончания торжества. Но уж потом она выскажет ему все, что думает о его безалаберном поведении, пусть не надеется, что побоится его высокого статуса!

При появлении жениха приостановившаяся было предсвадебная кутерьма разгорелась с новой силой. Изнемогший в дороге король в ней не участвовал, упав в свою постель, ту самую, на которой, увы, в одиночестве, спала Амирель, и как убитый проспал до самой церемонии.

Но в храм явился вовремя.

Сочетание законным браком короля Северстана и дочери одного из самых знатных его подданных прошло при огромном скоплении народа.

Простой люд ликовал, глядя на красивую чету и желал им детишек побольше. Знать, прибывшая на церемонию, дружно кричала то же самое.

Герцогиня Лаввет мстительно поглядывала на притихших дам, в последнее время все чаще намекавших на отмену свадьбы. Это в самом деле казалось вполне возможным, ведь король сошел с ума, гоняясь по всей стране за безродной девкой. Но теперь ее, герцогини Лаввет, внуки будут править всем Северстаном. А уж она с удовольствием подскажет им, кто друзья, а кто враги.

И только новобрачная знала, что детей у нее не будет. Торрен объявил ей это четко и ясно еще до исчезновения своей официальной фаворитки. Возможно, если Амирель не найдется, то король вынужденно и проявит к законной супруге какой-либо интерес, ведь стране нужны законные наследники. Но она на это не особо надеялась, достаточно было посмотреть на угрюмое, с лихорадочным блеском в глазах, лицо отнюдь не счастливого новобрачного.

Не обращая ни на что внимания, король машинально совершал нужные действия, отвечал на задаваемые вопросы, но мыслями был там, у Южных гор. Все ли они продумали, не упустили ли чего? В душе росла гадкая уверенность, что что-то не так. Неужели Феррун смог все же прорвать кордон из нескольких десятков засад?

Когда молодых отвели в приготовленную для них спальню и наконец-то оставили одних, Торрен открыл шкаф и вынул фиал с мутным содержимым. Накапал несколько капель в бокал с водой и подал новобрачной.

– Пейте, королева! – это прозвучало глумливой насмешкой.