Но оба они, Лозен и Фуке, оказались одинаково наивны. Им бы задуматься – почему так подозрительно удачно все сложилось? Им бы понять, что в строгом заточении «счастливые случаи» очень подозрительны!

Разгадка была простой. Король хотел знать, что думают оба знатных заключенных. Поэтому Лозену дали возможность пробить стену. Поэтому во время прогулок Фуке на другой стене его камеры, также закрытой гобеленом, было проделано еще одно отверстие – со вставленной слуховой трубкой. И слуга-осведомитель Ла Ривьер, находившийся в соседней камере, исполнял поручение Сен-Мара – еженощно слушал разговоры опасных господ. Он подробно записывал их содержание. Записи разговоров Сен-Мар отправлял в Париж.

Но разговоры оказались не опасны. Они касались только любовных сплетен (в изложении Лозена) и религиозных проповедей (в изложении Фуке)… Только однажды Фуке вдруг упомянул о д’Артаньяне. И тогда Лозен, проклиная мушкетера, с яростью поведал о своем аресте.

Удивительные совпадения бывают в жизни. Именно в тот день, когда они заговорили о д’Артаньяне, душа их общего знакомого спешила на небо.

В конце 1671 года король назначил д’Артаньяна губернатором недавно завоеванного города Лилля. Но чиновничья служба была не по душе удалому мушкетеру. Он частенько повторял: «Грош цена воину, умершему в своей постели». Он был воин.

В 1672 году Людовик начал войну против Объединенных провинций Голландии. Гасконец попросился на войну. Скрепя сердце король отпустил в армию храбрейшего и умнейшего исполнителя секретных поручений.

Долго воевать д’Артаньяну не пришлось. Уже в следующем году жарким июньским днем он погиб на поле боя. Погиб, как полагается храбрецу-гасконцу, во время отчаянной атаки. Это была кавалерийская атака на вражеское укрепление. Пуля, посланная из мушкета, пробила голову старому мушкетеру. В Фонтенбло в разгар бала королю принесли срочную депешу: «Во время осады Маастрихта на реке Маас убит Шарль де Бац де Кастельмор д’Артаньян».

Король был мастер фразы, и придворные ждали «мо» от своего повелителя. Людовик сказал: «Ну что ж, теперь они соединились: д’Артаньян и слава покоятся в обнимку в одном гробу».

Именно в это время случилось! К Фуке приставили еще одного слугу. Это был самый таинственный слуга: некто Эсташ Доже. Об этом удивительном слуге мы еще поговорим, и немало… Скажу лишь: когда этот слуга вошел в камеру Фуке, суперинтендант испытал потрясение. Тотчас после появления слуги Фуке препроводили в кабинет Сен-Мара. Состоялся важнейший разговор.

– Я не буду объяснять, кому прислуживал прежде этот слуга. Вы и без меня отлично знаете, не так ли?

Фуке молча кивнул в ответ.

– Теперь по приказу Его Величества Эсташ Доже будет прислуживать вам.

После чего Сен-Мар сообщил Фуке просьбу короля. Вчерашнему министру поручалось… следить за своим слугой! Он должен был сообщать королю о всех разговорах необычного слуги Эсташа Доже.

– Излишне говорить, – сказал Сен-Мар, – что это задание и все, о чем будет говорить слуга, должно остаться тайной.

Сен-Мар также сказал, что, если Фуке согласится выполнять поручение Его Величества, есть большая надежда на его очень скорое освобождение. И гордый Фуке… согласился шпионить за своим новым слугой Эсташем Доже!

Более того, он тщательно хранил тайну. В ночных разговорах с Лозеном он ни разу не упомянул о своем новом слуге. Этим он спас Лозена.

Теперь на имя военного министра Сен-Мар отсылал отчеты Фуке о разговорах своего слуги! Король тотчас заплатил Фуке за сотрудничество. В 1679 году, через восемнадцать лет после ареста мужа, жена и дочь Фуке получили разрешение на первое свидание с узником. Они приехали в Пиньероль. Был май, городок благоухал запахами цветов, весны. В счастливом настроении они въехали в тюремный замок.

Свидание состоялось в кабинете Сен-Мара. Сначала с ними поговорил сам Сен-Мар, намекнув на скорое освобождение дорогого им узника. Потом в комнату под сводами ввели Фуке. Его жена не смогла сдержать восклицания, дочь побледнела. Перед ними стоял совершенно седой, страшно исхудавший глубокий старик. Фуке обнял жену и дочь, расцеловал их. Все время свидания в комнате под сводами неотлучно находился Сен-Мар. Он держал себя как добрый, гостеприимный хозяин. В его кабинете сервировали великолепный ужин. За ужином Сен-Мар прямо сказал о близком освобождении Фуке и даже поднял бокал за грядущую милость короля. После ужина он проводил семью узника до кареты и, прощаясь, еще раз подтвердил свои слова об освобождении. Они вернулись домой совершенно счастливые. Для семьи Фуке наступило время радостного ожидания. Но проходили месяцы, и… ничего не происходило! Произошло только в конце марта 1680 года! Но вместо вести об освобождении они получили совсем иное, страшное известие. Семье сообщили, что Фуке скоропостижно скончался в Пиньероле. Сообщение о смерти олигарха было напечатано в газетах.

Гроб выдали семье лишь спустя некоторое время. Жена, не пожелав увидеть разложившееся тело, гроб не вскрывала. Фуке похоронили на семейном кладбище. Впоследствии, несмотря на поиски историков, официального акта о смерти Фуке не было найдено. И некоторые исследователи предположили, что, возможно, Фуке не умер. Просто мартовским днем 1680 года по приказу короля он умер для света. На самом деле Фуке оставался жив. Все последующие годы его содержали в тайном заточении с маской на лице. Ибо финансист знал какую-то важнейшую государственную тайну. Маска навсегда скрыла от мира когда-то могущественнейшего Николя Фуке вместе с его тайной. Олигарха перевозили из тюрьмы в тюрьму, пока он не умер в своем последнем заточении – в Бастилии…

Но непонятно: зачем? Зачем держать в тайном заточении и надевать маску на человека, об аресте которого знали вся Франция и вся Европа и которого столько лет надежно содержали без всякой маски? Да и сам арест и заточение Фуке по замыслу короля были публичными. Ибо должны были стать наглядным уроком для всех, кто мечтал о Фронде. В этом был смысл расправы над олигархом. Если же он знал какую-то опасную тайну, не проще было бы от него избавиться надежным, много раз проверенным способом века – ядом? И еще. Если оставлять Фуке живым и хоронить вместо него другого человека, зачем выдавать семье гроб? Ведь гроб мог быть вскрыт безутешной вдовой… Нет, несчастный суперинтендант действительно сошел в могилу в марте 1680 года. И на то были убедительные обстоятельства, о которых я вам еще расскажу.

Сразу после смерти Фуке король простил герцога Лозена. Уже в 1681 году Лозен вышел на свободу. Король знал, что Лозен безопасен. Ибо Фуке держал слово. Он ничего не рассказал Лозену ни об известной ему тайне, ни о таинственном слуге.

Итак, мы простились с Фуке, еще одним претендентом считаться Железной Маской.

Окончательно простимся сейчас и с другим претендентом – с герцогом де Бофором. Я уже говорил вам, что многие исследователи считали, что под именем слуги Эсташа Доже в Пиньероль был доставлен исчезнувший во время сражения герцог де Бофор. Ибо даты удивительно сошлись. И время исчезновения Бофора – июнь 1669 года, и время появления в Пиньероле таинственного слуги – конец августа того же 1669 года. Хотя, повторюсь, остался вопрос – мог ли Людовик отправить в бессрочное заточение своего возможного отца? Почему же не мог, если его пугали опасные разговоры Бофора об отцовстве? Как говорил Наполеон, «в жилах европейских королей вместо крови течет замороженная политика»… Однако события, о которых я только что рассказал, заставляют окончательно отказаться от этой версии.