семейной жизни. Выбирает из тех, кто обращается к нему за советом, как к сексопатологу. При желании, могу узнать фамилии четырех таких «фуэте», что он пристроил за последние пару лет. Ты даже сам можешь спросить об этом Софу. Она очень гордится супругом, которому удалось вернуть к активной жизни мужчин, которым за пятьдесят. Ну, а если выяснишь, кто протежировал этим дамам, пока они были в труппе, выйдешь на тех, кто за Миликова тебе горло перегрызет. И учти, среди прочих особ, оберегающих покой Ми-Ми, Караева окажется в числе первых. Не считая, конечно, Коняева, который пристроил свою великовозрастную доченьку только благодаря Миликову. Полагаю, личная жизнь Бориса тоже интересует Митю с профессиональной точки зрения.

– Я не согласен с тобой, Лина! В корне не согласен! Я считаю Мишу, Митю и Борю мушкетерами, решившими еще в отрочестве покорить мир. На стороне они могут вести себя как угодно, но друг за друга пойдут в огонь и в воду. И сейчас эта компания в самой силе. Ты права в главном. Если кто-нибудь хоть пальцем тронет одного из них, его раздавят. Только вообрази, какие у них связи? Теперь они могут все. Захотят – вознесут, а невзлюбят, так прикончат.

– Как Полину? – поинтересовалась Эвелина Родионовна.

– При чем здесь Поля? Она погибла дома, когда была одна. Наглоталась транквилизаторов, потом выпила, а после полезла за чем-то на стеллаж. Ножки у нижней полки подломились, и вся эта махина обрушилась на нее… Полки разлетелись. Стекла вдребезги. Тома энциклопедии в клочья. Ее нашли утром под грудой битого стекла. Лицо в глубоких порезах. Всюду кровь.

– Бедная женщина. Какая мучительная смерть. Ее, наверняка, можно было спасти, окажись кто-то рядом.

– Нет… У нее была тяжелейшая травма головы, и потом, кусок стекла попал в сонную артерию… Не смотри на меня так! Лина! Миша в тот вечер был в нашем доме. Помимо Фроси есть и другие свидетели.

– Я вопросов не задаю, Ал. Я все понимаю. Ты, как обычно, был за тридевять земель, Ефросинья Павловна находилась с сыном, а его друзья– мушкетеры где-то обсуждали чью-то диссертацию. Соседи, что живут за стенкой уезжали, а те, что находятся этажом ниже, слышали грохот, но посреди ночи постеснялись проявить любопытство.

– Все так и было. Мои коллеги проверяли, опрашивали всех, кто живет в подъезде и в доме напротив. Никто к Полине в тот вечер не приходил, никто в ее квартиру не лез через балкон.

– Алкис, я же сказала, что вопросов не задаю. Алиби у всех железное… Но я знаю, кто это сделал и почему. И не оттого, что я ясновидящая, а просто потому, что хочу это знать. А ты не в курсе только потому, что тебе нравится быть слепым и глухим. Но я тебя не виню. Ты защищаешь свою семью. Не мне тебя осуждать. Я сама такая же. Приехала только для того, чтобы дочь изъять из вашей компании. Она робкая мышка. Куда ей якшаться с такими тиграми, как вы! Да хоть в лепешку разобьется, работая и угождая вам, ее все равно прикончат. Даже я против вашей братии бессильна. Проведу здесь две недели, соберу компромат на друзей моего зятя и уеду. Этот материал будет нашим с Таней щитом против той махины, которая охраняет Рийдена-младшего.

– Ты хочешь сказать, будто знаешь, как все произошло?

– Точно не знаю, но представить себе могу. Полагаю, моя версия очень близка к истине. Могу догадаться. У меня мозги устроены так же, как и у них.

– Ну так расскажи, поделись…Уж это-то я смогу проверить.

– Через столько лет? Да я уверена, что сообщники этого преступления давно нейтрализованы.

– Может, все-таки выложишь свою версию?

– Предупреждаю, у меня мало фактов. В основном, опираюсь на воображение и на личный опыт. Так вот. У Полины был роман с высоким, стройным, красивым блондином. Его имя Валентин Ассовский. Он после окончания Архитектурного института в Москве получил сюда назначение на работу. Здесь он находился в течение положенных ему по закону трех лет и развлекался, как мог. В числе прочих, у него был роман с пылкой, рыжеволосой и раскованной чертежницей Сифаевой. Даю справку. Фамилия, адрес и номер телефона Ассовского записаны красным фломастером на обратной стороне свадебной фотографии Миши чужим почерком. Ее я обнаружила в его тайнике. Там стоит число, когда координаты этого парня были доставлены твоему пасынку. Это было за несколько месяцев до гибели его жены. Я делаю вывод, что Поля забеременела от Ассовского, тот отказался на ней жениться, и тогда эта дама соблазнила интеллигентного, богатенького и закомплексованного Рийдена-младшего. После нескольких встреч она сказала, что он отец ее будущего малыша. Месяцев через семь у нее родилась дочь. Пока девочка была крошкой, все было шито-крыто. Но к годику уже стало видно, что она существо другой породы. Вояке Алкису такое и в голову не могло прийти. Другое дело Ми-Ми. У него на такие дела нюх, как у собаки. Он рассказал об этом Борису, ну а тот вообще женоненавистник. Его реакция предсказуема. Короче, они взяли в оборот друга, надавили на него, и он решил развестись. Полина, наверняка, потребовала, чтобы квартира осталась за ней. Вот тут у меня заминка. Подскажи, что было дальше?

– Все правильно. Когда Вале минул год, Миша решил расстаться с Полей, но мне не объяснил из-за чего. Наплел, что у них разный коэффициент интеллекта. Я тогда пригласил друзей Миши, надеялся, что они уговорят его не разводиться, не оставлять малышку без отца. Говорил, что они сами на себе испытали безотцовщину. Хорошо помню тот вечер. Борис предложил не мирить их, а помочь разъехаться. Он считал, что надо привести в порядок квартиру Миши, утеплить лоджию и выложить плиткой балкон. Сказал, что тогда ее можно будет разменять на две двушки в менее престижном районе. На том и порешили. Пока Михаил делал ремонт, Поля с дочкой жила у нас. А когда все закончили, сын остался с нами, а невестка с Валей переехали туда. Я стал искать желающих совершить подобный обмен.

– Ну вот и славненько. Теперь все детали стали на свои места. Представляю, как Фрося изводила Полину, пока она жила у вас с младенцем, прижитым на стороне. Поля психовала, и тут добрым ангелом явился Миликов. Он посадил молодую женщину на транквилизаторы, благо, она уже не кормила свое дитя. Ну вот и добрались до развязки. Не знаю, куда смотрели следователи, но между квартирами Миши и Гаврилихи – той, что жила через стенку, во время ремонта