Проход сузился. Нирвана бежала впереди меня, и в какой-то момент она ударилась головой о длинный сталактит. Тот отломался и упал на пол.

– Ай! – вскрикнула она. – Берегите головы.

– И-И-И-И-И! – раздался откуда-то спереди вопль.

Обезьяны?

Что они здесь делают?

Алия остановилась у входа в пещеру. Нагнав ее, мы все застыли на месте в шоке от увиденного.

Я немного помнил это место: голые каменные стены с потеками воды, теряющиеся в темноте наверху. Каменный пол с полным ледяной воды колодцем посередине примерно двадцать футов в диаметре. Прорубленная в противоположной стене комната с каменным столом и цепочкой ступенек.

Сейчас я видел кое-что еще, кроме стен. По ним, перепрыгивая с одного выступа на другой, лазили обезьяны. В последний наш визит в пещере было пусто, но не в этот раз.

Напоминавшие жрецов старики в позолоченных мантиях и сандалиях окружили колодец и читали нараспев что-то на неизвестном мне языке. Они были такие маленькие и худые до костлявости, что походили скорее на скелеты, чем на живых людей. Их кожа была сухой, тонкой и белой, а двигались они мучительно медленно. В мягком свете горящих на полу свечей влажные потоки на стенах поблескивали словно в такт их песнопениям.

– Что за… – изумился Марко. – Эй!

На другой стороне пещеры один из жрецов начал подниматься по ступенькам в комнату. Пару секунд он никак не реагировал на голос Марко. Я решил, что для этих ребят любое действие требовало определенного времени.

Наконец все жрецы повернулись к нам. Они начали тихо пятиться прочь от колодца и ближе к стенам. Через несколько мгновений мы уже могли рассмотреть всю пещеру. Когда мы в прошлый раз исследовали подземные проходы, это место выглядело пустым и грязным. Сейчас же оно превратилось в своего рода храм, украшенный ветками с листьями и цветами. Кто-то нарисовал на стенах сцены сражений, портрет королевской четы с двумя сыновьями, армаду кораблей. На полу в замысловатом порядке выстроились дюжины свечей, дополняемые чашами с горящими благовониями с сосновым запахом.

В центре, спиной к нам, остался стоять жрец, заметно отличающийся от остальных. Его голову покрывал вышитый драгоценными камнями капюшон, а его плечи были столь огромны, что полностью закрывали стол, который, как я знал, стоял перед ним.

– Кто ты? – громко спросил Касс. – Ты. Здоровяк в центре.

Но мужчина ничего не ответил. Один из жрецов справа от нас едва слышно прошептал:

– Я Р’амфос.

После чего гигантский жрец наконец повернулся. Из-под его капюшона торчал клок огненно-рыжих волос и густая белая борода.

– Торквин? – Я с трудом сдержал смех. Мне хотелось, чтобы все это было шуткой. А как иначе? Зачем еще ему было там стоять?

– Он развлекается, – пробормотал Марко.

– Он спятил, – сказал Касс.

– Он меня пугает, – призналась Нирвана.

Меня же испугала реакция Алии. Она задрожала.

Торквин спустился по лестнице, и мы смогли увидеть стол. На нем без сознания лежала Элоиза.

– Преклонитесь, – сказал Р’амфос, – перед Омфалосом.

Быть не может.

Из всех невероятных вещей, что мы видели, из всех неожиданных поступков, из всех предательств – этого я представить просто не мог.

Марко весь напрягся и крепко сжал пальцами рукоять Ищиса.

– О-о-о, нет, здоровяк, – пророкотал он. – Это тебе с рук не сойдет.

И он рванул вперед мимо жрецов. Прижав Торквина к стене, он приставил кончик меча к его шее:

– Скажи мне, что это все просто такая шутка, Торквин. Скажи мне. А потом – угадай что? Я все равно тебя убью.

– Что ты сделал с моей сестрой?! – Касс бросился к алтарю.

– Она спит, – ответил Торквин. – Не беспокойся, Касс.

Его голос звучал мягко, а не грубо. Слова складывались в четкие предложения. Неужели все это время он притворялся? Как он мог так нас провести? Почему мы не имели ни малейшего понятия, что делили все наши приключения… доверяли больше чем кому бы то ни было…

Омфалосу.

Торквин был не Торквином. Он был главой Института Караи. Человеком, обвинившим маму в предательстве идеалов их организации. Монстром, лишившим ее права жизни, из-за чего ей пришлось сфальсифицировать собственную смерть. Из-за Омфалоса я провел годы, считая, что у меня нет матери.

Кто-то мягко прикоснулся сзади к моей руке, и от неожиданности я подпрыгнул. Быстро обернувшись, я взглянул в до боли знакомое лицо.

– М… – начал я, но тотчас опомнился: – Сестра Нэнси! Как…

– Я руководила шлюпками, – пояснила она, – пока мы спасали имущество после затопления. Как только услышала о случившемся, я тотчас прибежала сюда.

– Ты в курсе?.. – я указал на Торквина. По моим щекам побежали слезы.

– Да, – напряженным голосом, который все же не смог скрыть переживаемое ею отвращение, ответила она. – Я удивлена не меньше всех остальных.

Марко не шевелился, но Торквину, похоже, не было никакого дела до лезвия у собственного горла.

– Как… Как ты мог так поступить?! – вырвалось у меня. – Мы доверяли тебе! Ты брал нас с собой на поиски локули. Ты… Ты…

– Ты едва не погиб за нас в Греции! – подхватил Касс. – Это все не имеет никакого смысла!

Алия со спокойным и насмешливым выражением лица вышла вперед:

– Ну надо же. Все эти годы я полагала, что Омфалос – лишь продукт воображения. Выдумка. Этакий современный Оз, фикция, выдуманная компанией перепуганных людей. Иногда я начинала думать, что, возможно, им являлся Радамантус Бегад. Я редко ошибаюсь, дорогой Торквин. Но в этот раз ты меня уел. Отпусти его, Марко. Я не позволю ему насладиться радостью быстрой смерти без должных объяснений.

Марко медленно убрал меч и отпустил Торквина.

– «Омфалос», – произнес Торквин странно нормальным голосом, – это слово, которое пришло к грекам от атлантийцев. Тебе это наверняка известно.

– Оно означает «центр всего», – тихо сказала Алия.

– Этим словом в Атлантиде обозначали правителя. Слово «омфалос» можно было применить как к королю, так и к королеве. Как это называется в вашем языке – именной суффикс? – Торквин улыбнулся. – Полагаю, вы уже встречались с моим очаровательным супругом Ула’аром.

Я не знал, то ли мне смеяться, то ли шлепнуть себя по лицу, чтобы проверить, вдруг я сплю.

– Чувак, не знаю, что дали тебе курнуть эти стариканы, – с этими словами Марко вновь поднял меч, – но ты Торквин. Виктор Рафаэль Квинонес. Ты не замужем и никогда не мог быть замужем за королем Ула’аром, жившим в Атлантиде тьму столетий назад. И без обид, Торк, ты никак не тянешь на Омфалоса. А теперь стяни с себя этот наряд, разбуди Элоизу, и давайте все уберемся отсюда. Нам еще надо разобраться со Сфинксом и зеленой глыбой.