– Ты счастливчик, Гёц!

– Да нет, просто сплю не слишком крепко. Просыпаюсь от любого шороха.

Готфрид пристально взглянул на железную руку, и ему показалось, что рука ответила ему таким же пристальным взглядом. Впрочем, как рука может глядеть? У нее же нет глаз!

А еще ему показалось, что он расслышал зловещий шепот:

– Я буду защищать тебя от любых врагов, и ты проживешь долгую, очень долгую жизнь. Но когда эта жизнь оборвется – тебя ждет адское пламя на веки вечные, потому что ты продал душу Тому, кто всегда получает долги…

– Я слушаю, – сухо проговорил Баринов, поднеся к уху мобильный телефон. – У вас что-то важное? Я сейчас не могу разговаривать. Перезвоните позднее!

– Важное, очень важное! Поэтому я вам и звоню! – ответил консультант, захлебываясь словами, едва сдерживая радостное возбуждение. – У меня прогресс, большой прогресс! Я достал книгу! Теперь у меня… у нас есть все необходимое! Мы можем провести ритуал!

– Ну наконец-то! Приезжайте… только не сейчас, мне нужно закончить одно неотложное дело… – Баринов взглянул на Арину, увидел ее расслабленную позу, отрешенный взгляд и немного успокоился. Химик не обманул – это очень хорошее лекарство…

– Нет, это вы приезжайте, – перебил его консультант. – Ваша квартира не подходит. Мы проведем ритуал в другом месте, в самом подходящем для этого месте. Это необходимо для того, чтобы все получилось. Все должно совпасть – время, место, условия… расположение созвездий как раз очень удачно…

Баринов почувствовал беспокойство.

– А может, и не нужно никакого ритуала? Рука и так выполняет свое назначение… Она спасла меня во время последнего покушения, расправилась с моими врагами…

– Нет, ритуал обязательно нужно провести! Пока мы его не провели, неизвестно, чего ждать от руки. На этот раз вам повезло, она спасла вас, но кто знает, как она поведет себя завтра? Пока вы не стали ее полноправным повелителем, на нее нельзя надеяться, от нее можно ждать любого сюрприза! Вы ведь хотите уверенности?

– Да, несомненно… – отозвался Баринов, но в голосе его все еще были слышны колебания.

– Но только еще одно. – В голосе консультанта прозвучала озабоченность.

– Что еще? – процедил Баринов раздраженно.

С этим консультантом вечно какие-то проблемы. Ему все время чего-то не хватает: как только получил руку, заговорил о книге, достал книгу – снова ему что-то нужно.

– Что еще? – повторил Баринов.

– Нам понадобится жертва.

– Что? – Баринов подумал, что ослышался. – Какая жертва?

– Чтобы ритуал прошел успешно, нам понадобится еще один человек. Человек, которым можно пожертвовать. В завершающей части ритуала, чтобы полностью активизировать руку, мы… Вы должны будете приказать ей убить этого человека. Принести искупительную жертву.

Почувствовав, что Баринов заколебался, консультант торопливо добавил:

– Это может быть какой-нибудь бомж… Никому не нужный, жалкий… Человек, чья жизнь ничего не стоит, может напоследок послужить великой цели! Это может оправдать всю его никчемную жизнь! Вы же знаете – цель оправдывает средства!

– Хорошо, – проговорил вдруг Баринов, внимательно взглянув на Арину. – Вам нужна жертва? Она у вас будет.

Теперь в его голосе не было слышно никаких колебаний.

– Жертва нужна не мне, – заторопился консультант, – она нужна руке… точнее, тому, что стоит за ней. Жертва должна передать руке свою жизненную силу…

– Мне неинтересны подробности! – оборвал его Баринов. – Куда я должен приехать?

– Знаете Шуваловский парк? Сразу за выездом из города по Выборгскому шоссе…

– Конечно, знаю. За кого вы меня принимаете? Я хорошо знаю город…

– Там, недалеко от дворца, есть готическая часовня. Будьте в этой часовне сегодня в одиннадцать вечера. Ритуал мы проведем ровно в полночь, час уйдет на подготовку. И вот еще что… приезжайте один. То есть вдвоем с жертвой. Никакой охраны!

Баринов молчал, и консультант по-своему понял это молчание:

– Я понимаю, что вы обеспокоены безопасностью, вы ни шагу не делаете без охраны. Вы чудом избежали нескольких покушений. Но сейчас на карту поставлено слишком много. Посторонние люди могут все испортить! Ритуал может пойти неправильно, духи могут обидеться, и тогда мы лишимся последнего шанса… и вообще вы же не хотите, чтобы ваши охранники узнали секрет руки! Люди ненадежны, они могут проболтаться…

– Хорошо, – прервал его Баринов. – Я вас услышал. Я согласен на ваши условия. И я уже отпустил охрану.

Прервав разговор, он спрятал телефон в карман и снова взглянул на жену.

Арина стояла, безвольно опустив руки вдоль тела, глаза ее были полузакрыты.

Баринов поднял ее веко, заглянул в глаз.

Он увидел расширенный черный зрачок, и на какое-то мгновение ему показалось, что в этом зрачке отражается черная ночная река, по которой плывут увядшие цветы и отражения августовских звезд.

А потом эта река сменилась ночным озером. Озером, по которому плыла рассохшаяся лодка, а на дне этой лодки…

Баринов вздрогнул и отбросил это видение.

Сейчас не время предаваться воспоминаниям.

Консультант наконец доведет дело до конца. Ему нужна жертва? Вот она, перед ним. Так или иначе, с Ариной нужно разобраться.

Он взял ее за локоть и повел к выходу из квартиры.

Арина шла, послушно переставляя ноги, глядя прямо перед собой пустыми темными глазами.

В половине одиннадцатого, в густой непроглядной темноте, «Мерседес» Баринова подъехал к воротам Шуваловского парка.

Баринов вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу с пассажирской стороны и вытащил из машины жену. Арина стояла, по-прежнему безвольно опустив руки и глядя в темноту перед собой.

Баринов пристально, придирчиво оглядел ее и остался доволен. Лекарство еще действовало. Он взял жену за локоть и вошел в безлюдный парк.

Поддерживая Арину под руку, он шел по едва просматривающейся в темноте дорожке.

В ночном парке царила мертвая тишина, нарушаемая только равномерным, негромким звуком их шагов. Справа проступила кованая ограда, за которой смутно виднелась громада дворца. Баринов пошел вдоль нее.

Вдруг впереди среди деревьев и кустов замерцал тусклый свет. Дорожка пошла вверх, на холм, и вскоре Баринов увидел на фоне лилового ночного неба характерный остроконечный силуэт готической часовни. Вход в нее был освещен пробивающимся изнутри неярким колеблющимся сиянием.

Поднимаясь вверх по тропе, Арина один или два раза споткнулась, так что Николаю приходилось поддерживать ее.

Наконец они поднялись на холм, вошли в двери часовни и замерли на пороге.