— Клара, ты считаешь, что за всем этим стоит хан? — лично я так вовсе не думаю, меня интересует ее непредсказуемая логика.

— Несомненно, — разочаровав меня, кивнула она и тут же огорошила: — Вот только сам он об этом даже не догадывается.

Нечто подобное я и подозревал и мне это очень не нравилось. Искать в ханском дворце того, кто незаметно ведет свою непонятную и жестокую игру сразу со всеми, будет не только невероятно трудно, но и чертовски опасно.

— Вот, готово. — Зара положила передо мной готовый портрет пропавшего соседа.

— Похоже, — согласился я. Запомнившиеся черты лица с портрета погибшей старухи были воспроизведены с точностью.

— Сколько раз рисовала, — вздохнула она.

— Можно? — Леон протянул руку, на миг прищурился, разглядывая портрет, потом, не говоря ни слова, передал его Клариссе.

— Понятно, — буркнула она.

— Что тебе понятно?

— Все. Это не тот человек. Спасибо, Зара.

— Пожалуйста, — коротко ответила расстроенная художница и вышла из моего кабинета, притворив за собой дверь.

Ну конечно, она на что-то надеялась, вот только на что?

Леон, напряженно прислушивавшийся к чему-то, доступному только ему, удовлетворенно кивнул и устремил внимательный взгляд на меня.

— Не мог ты этого вспомнить, потому что его арест совпал с твоей женитьбой. Мельком ты его, конечно, видел, вот и показалось, что этот парень тебе знаком. Ну, догадался?

Конечно, вот теперь догадался. Речь идет о Ахтархоне Тайяни. Беру со стола портрет и вглядываюсь повнимательнее. Сходство просто поразительное, хотя есть и отличия. У Рашата честный, открытый взгляд и короткие, едва прикрывающие шею волосы.

А Ахтархон, любимец ханши Саялат, носил волнистую гриву чуть не до пояса и смотрел на всех презрительно прищуренными глазами. Он попался на ввозе в королевство запрещенного снадобья под названием «тысяча снов». Причем привез довольно много, надеясь, что вещи фаворита ханши досматривать не будут. Но за это ему дали бы всего года четыре, а потом еще парочку скостили в обмен на уступки хана. Однако красавчик многократно усугубил свою вину, встретив пришедших за ним сыскарей с ятаганом в руках. И яростно сопротивлялся до последнего, тяжело ранив одного и чуть не убив второго. Хорошо, маги в тот раз успели вовремя.

Таких выходок наш король не прощает никому, вот и отмерил наглому жиголо пятнадцать лет рудников. Без права свиданий и помилования.

— А он… точно на руднике? — пришла в мою голову шальная мысль.

— Точно. Наши проверяют осужденных два раза в год. Последняя проверка была в начале весны, все были на месте. Я помню, они еще про Тайяни говорили, что рудники заметно сбили с него спесь. Раньше он был вовсе не таким, если ты помнишь.

Да, это я запомнил, хотя заходил в кабинет сыскаря, готовящего дело к судилищу, всего на пару минут. Тогда на простой скамье передо мной сидел высокомерный красивый парень, свысока презрительно посматривающий на собеседника. Весь его вид говорил, что ему глубоко плевать на эту суету, все равно он здесь долго не задержится. И кто-то потом говорил, что он и на судилище вел себя на редкость вызывающе и дерзил, даже отвечая на вопросы короля. Конечно, это тоже сыграло роль при вынесении приговора, однако Ахтархон выслушал беспощадные слова, кривя губы в ироничной ухмылке, и ушел в портальную комнату, насвистывая веселую песенку.

Видимо, надеялся, что мать хана проявит все свое влияние, чтобы вызволить молодого любовника на свободу. Она действительно приняла к этому все меры, хан неоднократно присылал запросы по обмену преступниками, последний раз, помнится, предлагал за Тайяни двадцать проштрафившихся граждан Этавира. Но король в этом вопросе был непоколебим и со временем хан свои попытки прекратил.

— А по делу Кадина что-то прояснилось? — отложив не пригодившийся портрет, интересуюсь у Леона, проведшего собственное расследование.

— Все происходило, как он и рассказал. Князь Иштадин Шуари выехал в обычную инспекционную поездку ранней весной, у нас в это время еще снега лежат. И пропал, пришла только одна напуганная лошадь. Все, кто были свидетелями тех поисков, подтверждают, что Кадин в поисках брата несколько дней не слезал с коня, весь почернел и похудел. А когда через полтора года князь вернулся, его брат был просто вне себя от радости. Устроил грандиозный праздник с обильным угощением для всех желающих порадоваться счастливому возвращению. Хотя некоторые старые слуги уже тогда приметили небольшие странности в поведении князя, но шум поднимать, естественно, не стали — как можно портить такой праздник. А через некоторое время Кадин внезапно уехал, и Иштадин заявил, что брат хотел его убить, а когда покушение не удалось, сбежал с пособниками.

— А приметы пособников сообщались? — небрежно интересуюсь, всей кожей чувствуя прошлую близость провала.

— Тебе повезло, — не попался на мой беззаботный тон Леон, — искали в основном Кадина, причем заявитель не знал, что он ранен. Видимо, тот, кто нанес ему удар, погиб в той схватке. А за чужими ударами, сам знаешь, в бою уследить трудно. А про пособников сообщали только возраст и число. Так что искали троих парней, одного в дорогой одежде.

— Ну, втроем они только до города доехали. А одежду к тому времени успели сменить. Но все равно крупно повезло, — согласился я.

— А мне кажется, не очень он и хотел найти Кадина, этот самозванец. Скорее припугнуть, — задумчиво водит стилом по столешнице Леон. — Разбирательства старейшин ему невыгодны.

— Все равно мне придется идти в Дильшар, так, может, покрутиться немного в княжестве? Простой люд приметливый, развяжу пару языков в чайхане, — предлагаю поправку к плану, почти наверняка зная, что никто этого не разрешит.

— Эх, меня бы туда, я бы их за пару дней вывел на чистую воду! — вырвался у мага тоскливый вздох.

В ответ я могу только сочувственно кивать. Ни ковен, ни король никогда не отпустят в Остану лучшего менталиста королевства.

— Башни еще нет, а клиенты уже поперли, — беззлобно бурчит один из принимающих магов, помогая нам выбраться из кучи песка.

А что делать, если именно тут со временем будет выситься башня переноса, соединяющая Торсанну с этим диким местом. Раньше, когда в Дильшаре работали телепортационные башни для переброски людей и товаров, здесь проходила тропа контрабандистов. И стоял небольшой пограничный пост, отлавливающий рисковых парней с мешками запрещенных товаров за плечами. Отсюда воины Тродиниона выбирались в ближайший городок, до которого пешим ходом нужно пробираться по опасным тропам почти декаду с помощью одноразовых амулетов. Тропа и граница пересекаются в широкой болотистой низине, потому для устойчивых переносов не обойтись без высокой башни.

— Эй, господин маг, а в другой сторона не бросишь клиент? Моя хорошо платить будет, запрещенный товар нет, быстро туда нада! — лаково блестят черные маслины глаз ушлого торговца.