— Ну, Палыч твой на мелкую дичь не тянет — больно толстый… — Марк потер руками лицо, пытаясь что-то придумать. — Который час? Завтрак мне оставили?

— Обед через двадцать минут, — не без злорадства пробурчала тетя Рая.

— Да? Что-то я разоспался. Давайте встретимся в столовой, там все обсудим. Заодно попросим ребят помочь его поискать, и еще надо сказать дежурному администратору.

Честно, Марк не понял, почему дамы посмотрели на него так презрительно. Слава богу, они покинули комнату, доктор выполз из кровати и пошел в ванную. Плечи болели. Кто-то тут говорил про массаж… Но сначала — поесть.

Когда он, чисто выбритый и еще более голодный, чем десять минут назад, вышел в коридор, то понял, что спасательная операция приняла устрашающие масштабы. В холле около лестницы было нечто вроде зимнего сада. Несколько детей ползали по нему на четвереньках, заглядывая за горшки и радиаторы. Правда, одна попка, не по-детски круглая, привлекла внимание Марка. Оказалось, что это горничная. Она торопливо вскочила на ноги, оправила платье и виновато сказала:

— Я не убирала у вас, не хотела будить… Но сейчас иду… Кошку я заперла в чулане. Как вы думаете, он не мог на улицу убежать?

— Точно, — завопил какой-то мальчишка. — Айда в палисадник, может, он там пасется!

Дети с топотом понеслись вниз.

Марк улыбнулся горничной, мысленно отругал себя за желание ущипнуть ее за попку и пошел обедать. Тетя Рая попыталась устроить допрос с пристрастием, но племянник держался молодцом и рассказал лишь, что мельком видел Лану — она жива-здорова, но все еще очень занята. Но в целом у нее все хорошо.

— От этого хорошо ты и вопил утром как резаный? — язвительно поинтересовалась тетушка.

Доктор что-то промычал, уткнувшись носом в горшочек с мясом. Тут, на его счастье, пришла Настя, и разговор перекинулся на беглого Палыча. Теперь девочка решила, что свин смотался не просто по дурости, а с умыслом.

— Может, я его плохо кормила? Но я старалась… А может, ему надо было игрушек купить, как у Жюли? Вдруг он скучал… Или подружку. Петька сказал, что он убежал, чтобы найти себе подругу…

Убить Петьку, злобно подумал великий гуманист Марк. Только подружки для морского свина нам не хватает. И детишек.

После обеда он призвал Настю перестать носиться, как больной слон, по всей территории и немного подумать головой.

Они вернулись в коттедж, поднялись на третий этаж и уставились друг на друга.

— Сколько тут комнат?

— По три номера на этаже, да еще чулан, комната прислуги, э-э, не знаю. На первом этаже еще какие-то двери.

— И что вы успели обыскать?

— Ну, не знаю. — Она пожала плечами. — Мы везде вроде смотрели. Петька говорит, он давно на улицу убежал… Может, правда? Там травка, а он зелень любит. Я его как-то выпускала во дворе погулять — так потом еле поймала.

Тут со двора донеслись вопли, и Настю как ветром сдуло. Марк в задумчивости прошелся по этажу. Дошел до двери на лестницу и остановился. Не мог он отсюда уйти. Ножки у Пал Палыча, конечно, шустрые, но короткие. Вряд ли он сумел бы быстро, незамеченным, преодолеть два лестничных марша. Ступеньки для него высоки. На лифте? Им пользуются не часто, но все может быть. Он пошел к лифту.

Тут раздумья Марка были прерваны. Дверь третьего номера распахнулась, и из него выплыла мадам Коряцкая — жена пивного магната, мама вредной Лили и хозяйка очаровательного йоркширского терьера по кличке Жюли. Блондинка с очень красивыми глазами и сногсшибательной фигурой — при виде такой груди Памела Андерсон удавилась бы от зависти. У этой женщины было все: и красота, и драгоценности, и деньги. Не было только обаяния. Да и с мозгами не очень.

— Марк! Здравствуйте! — Она улыбалась, словно мужик ее ждал, ждал и дождался. — А мы с Жюли собрались в магазин.

Шофер, маячивший за спиной хозяйки, держал домик Жюли, а собачку мадам несла на руках.

— И как назло, моя девочка раскапризничалась. Ну, дорогая, иди в домик, Паша тебя понесет.

Женщина попыталась засунуть Жюли в круглое отверстие домика, но собачка неожиданно принялась выворачиваться и отчаянно лаять.

— Павел! Ну что ты смотришь! Возьми ее и запихай на место.

Шофер подхватил заходившуюся лаем Жюли. Теперь он держал довольно тяжелый дом одной рукой. Придется помочь парню. Если он что-нибудь уронит, хозяйка его съест. Марк протянул руки, взял домик, и тут ему показалось, что в отверстии что-то мелькнуло.

— Может, она не хочет туда идти, потому что там что-то есть? — подумал он вслух.

— Что-то есть? — Женщина с недоумением уставилась на мужчину. — Но что? Это ее домик.

— Ну, может, мышь забралась…

— Мышь?! — Мадам шарахнулась. — Да вы что? Если я увижу тут мышь, я этих… Я их всех… Да я мужу пожалуюсь!

Пока она живописала, что сделает муж с местной нерадивой администрацией, доктор поставил домик на пол, опустился на коленки и заглянул в дырочку. В темноте поблескивали чьи-то черные глазки и раздавалось подозрительно знакомое сопение.

— Поганец, — негромко сказал он. — А ну, выходи немедленно!

Мадам, Жюли и шофер открыв рот таращились на Марка.

— Давай быстро выходи, — повторил тот грозно.

Из домика послышался слегка приглушенный визг.

— Ой, мама! Кто там? — Жена пивного короля даже побледнела. — Вы почему с кем-то разговариваете?

— Не волнуйтесь, там Настина морская свинка… Точнее, свин.

— Ах, что вы говорите! Как же он туда попал?

— Не знаю. Как-то залез.

— Боже мой, какое облегчение! Я уж думала, если это мышь… Надеюсь, он у вас здоровый? — Она подозрительно уставилась на Марка.

Сейчас она спросит, не изнасиловал ли Палыч Жюли. С трудом сдерживая идиотскую усмешку, доктор заверил, что свин у них образцовый, и принялся вопить, призывая Настю.

— Но почему же вы его не достаете? — с недоумением спросила мадам, когда Марк примолк, чтобы набрать побольше воздуха.

— Э, понимаете, он меня не очень любит, а зубы у него большие.

— Но это же смешно — испугаться морской свинки! — негодующе воскликнула дама.

Ей, может, и смешно, а Марк не горел желанием без пальцев остаться. Палыч морковку перегрызает за пять секунд.

— Паша! — повелительно сказала мадам.

Шофер не двигался, только крепче прижал к себе Жюли.

— Паша! Немедленно достань ее… его оттуда, слышишь?

Паша нервно сглотнул и сделал шаг вперед. Доктор ему от души сочувствовал. Если парень откажется, хозяйка может и уволить. Тут, очень вовремя, на лестнице показалась Настя. Она влетела в холл, задыхаясь от бега, оглядела всех, Палыча не увидела. На рожице появилась гримаска разочарования, и девочка довольно нелюбезно спросила, глядя на Марка: