– Его спасли?

– Ракету Мартынова нашли спустя семь лет после его смерти. Тело сохранилось в прекрасном состоянии. Возник культ. Сейчас орбитеры образуют клан. Не столь сильный, как летники и кульпторы, но достаточно мощный.

– И что они делают?

– Приверженцы орбитерства залезают в капсулы и позволяют запустить себя на околозвездные орбиты. Им обеспечены примерно такие же условия, как были у Мартынова. Они не знают, кто и когда их отыщет. Однако… В каждой машине есть аварийный передатчик, так что в любой момент можно сорвать пломбы и вызвать помощь. Конечно, те, кто сделают это слишком скоро, исключаются из клана. Легендарные мэтры-отшельники оставались в космосе навсегда. Ну а туристы – как и все туристы – выдерживают неделю-две в ракете, да еще платят за это огромные деньги.

– Откуда ты все это знаешь? – Дина взяла стакан. Села, поджала колени. У нее были красивые, не очень большие груди, плоский живот и длинные, немного худощавые ноги.

– Кланы всегда находятся под недреманным оком служб порядка. Ты же понимаешь – это организация, существующая параллельно с государством. У них своя юрисдикция и привилегии, они сотрудничают с различными политическими и хозяйственными структурами. Часто действуют на планетах, удаленных от центра. Мы всегда старались за ними присматривать. Основные сведения о кланах, действующих в нашей системе, знал каждый танатор.

– Они нарушали законы?

– Иногда. Однако не это было самым важным. У них были собственные правила, записанные в эдиктах и конституциях. Порой содержащиеся там положения вступали в противоречие с законами нашей планеты настолько, что компромисс оказывался невозможным. Тогда приходилось принимать трудные решения.

– Какой-то компромисс всегда возможен.

– Глупая болтовня, которой тебя научили. Да, можно пойти на компромисс, но не всегда и не с каждым. Наш закон требует, – он замялся, – по крайней мере требовал до того, как дружки твоего братика не перехватили власть, что за жестокое убийство автоматически выносился смертный приговор. Ты считаешь, что государство не может убивать преступников. О компромиссе нет и речи. Либо их можно будет убить, либо нет.

– Их можно изолировать, лечить…

– Я говорю не об изоляции, а об убиении. Я считаю, что за определенные преступления может быть только одна кара. Смерть. Ты убеждена, что людей нельзя убивать, даже если они психопатические убийцы. Я – сторонник сурового наказания преступников, однако допускаю, что в особых случаях смертную казнь можно заменить тюрьмой строгого режима. Так что, думаю, и ты пойдешь на компромисс и одобришь применение суровых наказаний, например, нанесение увечья…

– Увечья? Да ты никак спятил…

– Отрубать преступникам руки. Как давным-давно делали в некоторых странах древнего мира. Чтобы отпугнуть других любителей чужого добра.

– Ты говоришь: «Да-да, нет-нет». А ведь ничего однозначного не бывает никогда.

Он замолчал. Пододвинулся к Дине, обнял ее и начал нежно поглаживать по щеке. Ему не нужна была ссора, нужна была беседа.

– Возможно. Но, Дина, у меня нет ничего, кроме моего «да-нет». Только честь и клятва, которую я принес, принимая присягу. Я – танатор, я осуждаю человеческие деяния. У меня отобрали мой мир, убили людей, которых я любил, унизили меня и моих друзей. Дина, у меня нет ничего, кроме чести. Кроме слова, которое я дал.

– Но ведь ты его нарушил. Ты присягнул защищать легальные власти Гладиуса. А когда пришли твои противники, ты принялся плести заговоры против них.

– Я присягнул защищать Хартию Прав Гладиуса, Дина, кодекс, написанный нашими предками. Неужели, видя, что легально избранная власть сразу же после выборов начинает нарушать законы, которые ее же самое вынесли наверх, я должен этой клике служить? Если да, то сожжение на кострах чародеек, умерщвление евреев в газовых камерах, расстрелы «кулаков» и уничтожение противников виртуальности тоже следует считать благом. А ведь большинство граждан и легально избранные правители государства этого хотели. А ты прилетела бы сюда, если б не считала, что покорные осуществляют власть, не придерживаясь принципов? Прилетела бы, подвергая опасности карьеру и жизнь брата? Безопасность планеты. И все только ради того, чтобы помочь мятежнику? Нет! Ты прекрасно знаешь, что покорные насилуют прежние законы и не придерживаются правил, которые сами же установили. Ты хорошо знаешь об этом!

– Это совсем другое дело! Ответственность за их грехи и за грехи твои.

– Дина, они – убийцы, предатели и психопаты. Возможно, не все, возможно, некоторые все еще мечтают о прелестных идеалах, которые им не довелось воплотить в жизнь. Начихал я на это. Осуществленная идея, не оправдывающаяся на практике, не может быть прелестной. Это скверная идея. Впрочем, ты отлично знаешь и сама. И не только ты. Покорные начинают грызню. И я тебе скажу, кто выиграет. Те, кто, отвергнув принципы, первыми попросят у Доминии протянуть им руку братской помощи. Покушение на Дираке, события в правительственном центре…

– Покушение на Дираке?

– Нас еще не всех перебили.

– Какая чепуха! Это не могли сделать мятежники. В нашей системе не осталось никаких мятежников…

– Бунтарей… – непроизвольно поправил он. Они помолчали, мысленно возвращаясь в далекие места, к давно встречавшимся людям и канувшим в Лету событиям. Потом Дина наклонилась над Даниелем, охватила его бедра и поцеловала.

– Я хочу… на орбиту! Хочу… летать! И немедленно, Даниель Бондари!

Первый раз они легли вместе не сразу, через три дня после встречи. В пятницу Даниель отсоединил свою ракету, предварительно стерев из ее памяти все, что, касалось его полета. Конечно, абсолютной уверенности в том, что какие-то данные все же сохранились, не, было. Поэтому через несколько дней космолет будет взорван. За это время они уже давно улетят из этой точки пространства. Они решили пойти в сферу Фасганона, там отыскать какой-нибудь крупный астероид, высадиться на нем и ждать. Ракета Дины была самодостаточной, так что за снабжение энергией, пищей и кислородом опасаться не приходилось, к тому же настолько большой, чтобы не дать им впасть в клаустрофобию, а компьютер располагал достаточно емким банком увеселений.

«Медовый месяц», – так назвал это Даниель. Дине понравилось.

В понедельник они добрались до сферы Фасганона. Вырванные из нее астероиды кружили по всей системе Мультона, в которую входила и планета Клеванг со своими спутниками. По, мере удаления от Мультона астероидное кольцо раздувалось, образуя сферическое облако Фасганона, окутывающее всю систему. Облако состояло не только из миллионов каменных и ледяных осколков размерами в доли миллиметра, но и астероидов диаметром в сотни километров. Ее изучали давно, но каталогизировали лишь часть объектов. Проводилась здесь также ограниченная горняцкая разведка, но пока что больше пользы приносила эксплуатация внутрисистемного Пояса Фамберга. Наиболее удаленные объекты, входящие в сферу Фасганона, располагались вокруг Мультона на орбитах диаметром почти в полтора световых года. Станция Дирак лежала внутри этой сферы.