– Теперь нас точно четверо, – обречённо выдохнул Дагорм и, повернувшись в сторону утёса, выхваченного из темноты первыми розовыми полосками света, сделал шаг назад, коснулся рукой плеча Стернса и пробормотал: – Он там, милорд. Наверху. 

Гай тут же обернулся. 

На самом краю обрыва, под которым шумело море и скалились чёрные каменные зубы, стоял Сэм. Набычившись, он смотрел на Гая в упор, глаза налились кровью, и кровь же была на уголках губ и подбородке. 

– Что вы намерены делать? – всполошился старик, глядя, как Гай подскочил с места. 

– Я убью его прямо здесь и сейчас. 

– Стойте-стойте, не пойдёте же вы один... туда...

Но Гайлард и не собирался никуда идти. В несколько шагов оказавшись около оставленных на земле луков, поднял один и наложил стрелу на тетиву. Натянул последнюю, несколько раз выдохнул, заставляя сердце успокоиться, и, процедив полное неприкрытой злобы «ненавижу», выстрелил. 

Стрела просвистела в паре футов от Сэма. Злобно оскалившись, тот вцепился пальцами в край утёса, надавил, и мелкая каменная крошка посыпалась вниз.   

Гай тяжело дышал и ставил вторую стрелу. Прицелившись, заставил сердце замереть на мгновенье и отпустил тетиву. Стрела щёлкнула по валуну справа от цели. 

Сузив глаза, Сэм на миг их прикрыл, а когда распахнул, то те были уже не серо-зелёные, а янтарные, словно по телу паренька пролилась лава и, охладившись в морской волне, застыла, заковав в себе навеки чью-то жизнь.  

Ещё одна остроконечная пика готовилась сорваться с натянутой нити. Но в этот раз Гай медлил. Его противник не сбежал после первых двух, не скрылся в зарослях и не спрятался за камнем. Напротив. Он замер на месте и смотрел в упор, а лицо перекосило от ненависти, и... язык облизнул сухие губы. Длинный язык. Язык огромной ящерицы.    

Гай дрогнул от увиденного, и стрела сорвалась с места. Шустрая, она настигла цели в считанные удары сердца и впилась в плечо, больно жаля. Сэм взвизгнул, обхватил стрелу рукой и, выдернув её, легко переломил пальцами посередине, а после швырнул вниз на камни. Всё тело пульсировало, кровь закипала внутри, будто была и не кровью вовсе, а жидким пламенем, до этой поры дремавшим в недрах вулкана. По рукам и ногам разливалась немыслимая сила, что стремилась вырваться наружу и резала кожу, словно ножом, идеально заточенным и предназначенным только для одного: открыть клетку и выпустить на волю дикого зверя, жаждущего разорвать и уничтожить всё живое на своём пути. 

Сжатые в кулак пальцы разжались. Сэм поднёс правую руку к лицу и зачарованно уставился на неё, любуясь острыми когтями, что росли без остановки в то время, как ладонь увеличивалась и превращалась в уродливую лапу. Со второй рукой происходило то же самое. Одновременно и по ногам пошла нестерпимая боль, и паренёк не выдержал, и упал на четвереньки, а когда поднял голову, то во взгляде янтарных глаз с узкими, как у змеи, зрачками уж не было более ничего человеческого. 

Гай опустил лук. По спине пробежал холодок. Ноги онемели, а в голове царил полный хаос. Не отрываясь, Стернс смотрел на утёс, на вершине которого его враг из щуплого мальчишки превращался в страшную тварь с когтями, клыками и рокочущим пламенем в груди, готовым вот-вот вырваться наружу. 

Первым опомнился Дагорм. 

– Скорее! К горе! – крикнул бледный старик, хватая с песка длинную палку и отчаянно тыча ей в сторону леса, а заодно и колошматя голодных змей по головам. 

Два раза повторять не пришлось: Дален и Рики вскочили с земли и ринулись к зарослям, каждый успев схватить либо затупившийся меч, либо лук и стрелы, в общем, то, что первым попалось под руку. 

Вертя головой то в сторону плотного ряда деревьев, то в направлении скалистого обрыва, Рики споткнулась о недоделанный плот и тут же распласталась на деревяшках. Охнув, обхватила коленку одной рукой; пальцами второй уцепилась за широкую ладонь брата, подоспевшего на помощь. Попробовала встать, но в ноге кольнуло так, что девушка снова упала. Щепка, по странной причине не снятая с наскоро обструганной деревяшки, остриём впилась в кожу, вспарывая её. 

– Быстрее! – не унимался старик. – Иначе будет совсем поздно! 

Его голос был пропитан страхом. Непонятным никому, кроме него самого, леденящим кровь и заставляющим бросить всё и помчаться вперёд сломя голову к тому единственному убежищу, где, возможно, получилось бы отыскать спасение. 

Высвободив руку из тоненьких пальцев сестры, Дален обхватил Рики, приподнял и потащил в сторону леса. Шаг, второй. Уже и мясистые листья почти раздвинулись, готовясь проглотить перепуганных до смерти девушку и её брата, как из-за огромного, в человеческий рост, лопуха вынырнула голова старика, сухие губы разомкнулись и прошелестели:

– Где Стернс?

Дален бросил взгляд в сторону моря. 

Гайлард стоял на том же месте, где и был раньше, не двинувшись в сторону укрытия ни на дюйм. Задыхаясь от волнения, холодными и почти онемевшими от страха и отчаяния пальцами он ставил очередную стрелу на древко лука. 

– Бросьте всё и бегите! – давясь налетевшим из ниоткуда ураганным ветром, выкрикнул Дагорм, но ветер перехватил слова и разбросал их в разные стороны, не позволяя ни одному долететь до Стернса. 

– Я за ним. 

Рики рыпнулась было проскочить к Гаю, но Дален перехватил её руку и крепко прижал сестру к себе – не вырваться. 

– Пусти же, – брыкалась девчонка. 

– Ни шагу от меня. Поняла? 

– Глупый! Там же Стернс! – От отчаяния Рики кусала губы в кровь. 

– Плевать я хотел, кто там. Вляпались в этот ужас из-за него. Умереть из-за  него не позволю ни тебе, ни себе. 

– Пусти меня! 

Рики впилась зубами в руку брата. Больно впилась. Так, что Дален только дёрнулся и руку отдёрнул, а заодно и схватку ослабил – самое время удрать. 

Сделав рывок, Рики перескочила через поваленное прошлым днём и ещё не присоединённое к плоту дерево. Ступни ударились о песок, коленка снова дала о себе знать, но Рики стиснула зубы и выпрямилась. Да Гая было всего ничего, каких-то прыжков десять, но леденящий душу вой заставил девушку замереть на месте и повернуть голову в сторону утёса. И в то самое мгновенье сердце остановилось, переживая увиденный ужас, а после забилось в груди, словно желало вырваться и скрыться. Скрыться в любом месте, в любой пещере или канаве, но только никогда больше не встретиться лицом к лицу с тем, кто смотрел с высоты скалы взглядом, не сулящим ничего, кроме самой настоящей смерти.  

Огромный камень сорвался вниз и раскололся на два почти равных. 

Один из них тут же покатился в направлении костра и замер, шмякнувшись в угасающее пламя. Ворох пепла, сопровождаемый лёгким потрескиванием ещё не остывших дров, а после тихим шипением затухающего огня, взметнулся в небо.