Дуглас проводил Таню до дверей ее бунгало. Там онипростились, и Дуглас ушел с улыбкой на губах. Он уехал прочь на своем «Бентли»,а Таня в это время раздевалась, думая о нем. Дуглас был закрытым человеком,Тане всегда казалось, что он тщательно скрывает свое истинное лицо, а особенносвой внутренний мир. Таню одолевало искушение – она хотела бы пробраться застены, которыми Дуглас себя окружил, или подобрать ключ к замку. Больше всего вДугласе Таня ценила его ум, но, надо было признать, Дуглас еще был оченьинтересным мужчиной. Ей никогда бы и в голову не пришло, что она будетиспытывать влечение к этому человеку, – и вот, однако же, Таня обнаружила,что он ее привлекает. Ей понравилось танцевать с ним, разговаривать, делитьсявпечатлениями о новых знакомых. Дуглас сумел развеселить ее, да и сам судовольствием смеялся над ее шутками. Таня почистила зубы и нырнула под одеяло,думая о том, что так легко и хорошо ей уже давно не было. Таня не искалакорысти в расположении Дугласа, но прекрасно знала, что опереться на ДугласаУэйна – это большая удача в Голливуде.

На следующее утро, во время совещания, Дуглас был сдержан.Адель подготовила свои замечания по поводу сценария, и они их обсудили.Несколько раз Дуглас возразил Тане, но в большинстве случаев он был согласен сее доводами, а когда не соглашался, то объяснял, почему именно. Он обращался кТане с подчеркнутым вниманием. Он следил, чтобы ей постоянно подавали чай еелюбимого сорта, а после совещания присоединился к ней за ланчем. У Тани былотакое ощущение, что Дуглас ухаживает за ней, незаметно и ненавязчиво, так,чтобы она не почувствовала себя неловко. Ощущение было странное, но оченьприятное. Потом Дуглас проводил ее до машины и пригласил завтра поужинатьвместе. Таня согласилась. Уехав, Таня поймала себя на том, что думает оДугласе, о том, чем это все закончится. Возможно, и ничем, но выходить с ним всвет было приятно, особенно после прошедших шести ужасных месяцев.

Ее второе свидание с Дугласом было совсем иным. Дугласпривез Таню в уютный итальянский ресторанчик, и они просидели там вдвоем,беседуя, несколько часов. Дуглас рассказывал ей о своем детстве в Миссури. Егоотец был банкиром, а мать происходила из великосветского семейства. Родителиумерли, когда Дуглас был совсем молодым, и оставили ему кое-какие деньги.Дуглас воспользовался наследством, он отправился в Калифорнию, намереваясьстать актером. Но очень быстро понял, что самое интересное и прибыльное дело –продюсирование съемок. Дуглас вложил свои небольшие капиталы и заработал ещенемного денег. И с тех пор он так и продолжал вкладывать и продюсировать и врезультате составил огромное состояние. История была увлекательная, и Дугласнеспешно изложил ее Тане.

Свой первый «Оскар» Дуглас завоевал в двадцать семь лет, а ктридцати уже стал легендой Голливуда – и оставался ей и по сию пору. О немрассказывали множество историй, и все восхищались способностью Дугласапревращать в золото все, чего он ни коснется. Ему завидовали и его уважали. Онбыл человеком требовательным и прямым и терпеть не мог отказов. Дугласоткровенно признался Тане, что это его стиль поведения – жесткий ипоследовательный. Несогласие вызывает в нем к жизни не лучшие черты – онпревращается в капризного ребенка. Дуглас позволял Тане увидеть только то, чтоон сам хотел показать, но Таня чувствовала, что стены все еще стоят, авозможно, будут стоять всегда. У нее не было ни причин, ни желания штурмоватьили рушить эти стены. Перед Таней стояла интересная задача: разобраться, что жесобой представляет Дуглас Уэйн. При взгляде со стороны он представал необычайноумным, несколько отстраненным, осторожным человеком с потрясающимиспособностями финансиста. Он хорошо разбирался в живописи, любил музыку иговорил, что верит в ценности семьи – но для других. Он признавался, что сдетьми чувствует себя неуютно. У него было немало странностей и причуд. Но в тоже самое время Таня чувствовала, что Дуглас уязвим, может быть, и добр и длячеловека своего положения потрясающе непритязателен. А ведь сначала он предсталперед Таней ироничным, холодным, уверенным в себе человеком. Но теперь, когдаони стали проводить больше времени вместе, Дуглас сделался значительно мягче.

Таня временами находила его несколько старомодным, но ей этодаже нравилось. Дугласу было пятьдесят пять лет, и он уже двадцать пять лет былхолостяком. Таня иногда в разговорах упоминала своих детей, но сам Дугласникогда о них не расспрашивал. Он часто повторял, что дети – не его радость.

После очередного приятного вечера Дуглас снова поцеловалТаню в щеку. Таня спокойно относилась к этим невинным проявлениям дружескогорасположения. Дуглас строго выдерживал дистанцию, установив для себя четкоопределенные границы, и ожидал того же от других. Он сразу давал понять, чтоему не нравятся люди, пресмыкающиеся перед ним. Он терпеть не мог услужливыхофициантов, заносчивых владельцев ресторанов и метрдотелей, Дуглас не терпел нинавязчивости, ни фамильярности. Таня довольно быстро поняла и не раз убеждаласьв этом. Дуглас не спешил сближаться с людьми и не любил, когда на него давилиили когда ему что-либо навязывали. Таня без возражений приняла его правила, онане имела намерения заманивать его в ловушки или давить на него. Ее вполнеустраивало нынешнее положение вещей, и она ничего не ждала от Дугласа. Ихнынешние взаимоотношения казались Тане оптимальными для них обоих – они сДугласом были просто друзьями.

Дуглас пригласил ее еще на несколько интересных мероприятий.Одно из них проходило в Лос-Анджелесском художественном музее. Вторым былапремьера пьесы модного драматурга Нью-Йорка. Пьеса вызвала множество споров, ина представление собралась очень разнообразная и интересная публика. Послеспектакля Дуглас с Таней ускользнули, чтобы поужинать в одиночестве. Дугласотвез Таню на ужин в «Л'Оранжерье», а не в забитый знакомыми «Спаго», где емуто и дело приходилось бы с кем-то здороваться. Ему хотелось побыть с Таней и необращать внимания на окружающих, которые глазели бы на них и гадали, кто этаженщина. Дуглас заказал для нее икру в тарталетках. Потом они съели лобстера, ана десерт – суфле. Ужин был превосходным, вечер – прекрасным, а Дугласгалантен. Вся та неловкость, которую поначалу Таня испытывала в егоприсутствии, его резкие замечания, его провокационные, подчас циничныезамечания о ее жизни и браке – все это не имело ничего общего с тем человеком,с которым она общалась теперь. Дуглас теперь был понимающим, добрым, интересными внимательным и делал все, чтобы Тане было хорошо и спокойно. Он старалсяотыскать для нее что-нибудь необычное, что могло бы заинтересовать их обоих. Онбыл вежливым, обаятельным, любезным, уравновешенным, и Таня почувствовала, чтотеперь он даже осторожно защищает ее на совещаниях и на съемочной площадке. Онделал все, чтобы ей стало легче.

Их воскресные встречи у бассейна превратились в ритуал. Таняразгадывала кроссворды, а Дуглас в это время играл на пианино, либо она лежалана солнышке и загорала. Это было приятной сменой обстановки после рабочейнедели, особенно после начала съемок. К съемкам группа приступила с недельнымопозданием в начале октября, и, учитывая содержание фильма и строгие требованияк игре актеров, атмосфера на съемочной площадке воцарилась нервная. Таня иДуглас часто отправлялись куда-нибудь вечером, чтобы сбросить напряжение.Иногда Дуглас ненадолго заходил к Тане, и они заказывали еду в номер илиужинали в «Поло Лаундж», хотя там им было не так спокойно, как в ее бунгало.