Нитка в дверном замке была на месте. Дэвид вошел в комнату и сразу направился к телефону.

– Мы кое-что узнали об этой Хоуквуд, – сказал Пейс. – Думаю, вам будет интересно.

– Слушаю вас.

«Почему, какого черта этот Пейс неизменно начинает разговор в такой вот манере? – думал раздраженно Сполдинг. – Уж не ждет ли он, что я скажу ему: „Нет, я ничего не желаю знать“ – и тут же повешу трубку?»

– Кажется, это совпадает с тем, что я говорил вам прошлой ночью. Вы просто заработались.

– Клянусь Господом Богом, Эд, я готов хоть сейчас наградить вас медалью, если вам того хочется. Только рассказывайте быстрее, в чем же там дело.

– Она проститутка с обширной клиентурой в Лос-Анджелесе и прилегающих районах. Очень осторожна. В общем, шлюха высшего класса. Надеюсь, я не обидел вас?

– Нет, нисколько. Но откуда такие сведения?

– От нескольких офицеров, служащих как в сухопутных войсках, так и на флоте и в авиации. А также от киношников, актеров, двух художников и целой толпы птиц помельче. Среди тех, с кем она зналась, был кое-кто и из руководства таких промышленных гигантов, как «Локхид» или «Сперри Рэнд». Замечу еще, что в яхт-клубе Санта-Моники ее не очень-то жалуют.

– Она связана как-то с военной разведкой?

– Это первое, что мы проверили. Нет. Никто из разведки в ее постели не спал. Только обычные клиенты – и из военных, и из гражданских. В данный момент она в Нью-Йорке Согласно нашим данным, тщательно проверенным, приехала навестить родителей по случаю рождественских праздников.

– Но ни один из Дженнеров, записанных в телефонной книге, никогда не слышал о ней.

– В Бернардсвилле, в штате Нью-Джерси?

– Нет, – произнес устало Дэвид. – В Манхэттене. Вы же сказали, что она в Нью-Йорке.

– Попытайтесь поискать эту Лэсли в Бернардсвилле, если, разумеется, хотите найти ее. Но не увлекайтесь: у вас и без этого хватит дел.

– Что правда, то правда. Кстати, Бернардсвилл славится охотничьими угодьями.

– В самом деле?

– Да. Прекрасное место для отдыха. Конюшни, скачки... Спасибо, Эд. Вы значительно облегчили мою задачу.

– Не стоит благодарности. Если захотите с кем-нибудь переспать, позвоните в контрразведку, мы поможем: своим мы стараемся угодить.

– Еще раз спасибо.

– Знаете что, Дэйв?

– Да?

– Меня держат в неведении относительно того, чем занимается Свенсон, поэтому – никаких деталей, скажите только одно: как оно вам?

– Черт меня подери, если я понимаю, почему от вас все скрывается. Речь идет об обычной торговой сделке, осуществляемой через посредника. Впрочем, я не вполне точен: посредников по крайней мере двое, насколько мне известно. С одним из них я уже встречался. Похоже, они сами все усложняют. Не за свое дело взялись. Наше ведомство справилось бы с ним лучше.

– Вы виделись со Свенсоном?

– Еще нет. Мне сказали, что встретимся после праздников. Я не стал возражать: нельзя же портить бригадному генералу рождественский праздник.

Пейс на другом конце провода рассмеялся:

– Счастья в новом году, Дэйв!

– И вам того же!

Сполдинг положил трубку и взглянул на часы. Было пятнадцать минут второго. Он подумал, что машину можно попросить у военных или одолжить у Менделя. Насколько он помнил, Бернардсвилл расположен в часе езды от Нью-Йорка, к западу от Оранжеза. Хорошо бы застать Лэсли Дженнер врасплох, чтобы она не успела удрать. Однако возможно, ее ям и пет. Нельзя исключать того, что она, как и предполагал он до звонка Пейса, по-прежнему находится в Нью-Йорке, где и думает отметить Новый год. Во всяком случае, это входило в ее намерения, если верить тому, что говорила девица. Но если она и в самом деле осталась в этом городе, то где укрывается? Гостит у кого-то в одном из частных домов? Проживает в чьей-то квартире? Или, подобно ему, снимает гостиничный номер?

На миг Дэвид задумался: а вдруг Пейс искал Лэсли сам по себе, а не из-за него, Сполдинга? Она же лгала, а почему – неизвестно... Итак, все возможно. И удивляться тут нечему. Что же касается поездки на запад Нью-Джерси, на которую уйдет с учетом обратной дороги часа два или три, то что она даст, если Лэсли там не окажется? Никаких новых данных он не получит. Ни на шаг не продвинется к разгадке тайны. И не сможет сделать никаких заключений относительно поведения бывшей своей подружки хотя бы на фрейдистский манер.

Дэвид попросил телефонистку коммутатора отеля узнать для него номер телефона и адрес Дженнеров в Бернардсвилле, штат Нью-Джерси. Потом позвонил Аарону Менделю.

Он все время откладывал этот звонок. Аарон расплачется, забросает его вопросами, попытается взять его под свою опеку, предложив ему все, что только возможно в Манхэттене. Эд Пейс рассказывал ему, что четыре года назад перед отъездом Дэвида в Лиссабон он встречался со старым импресарио. Значит, старик не будет особо расспрашивать Дэвида о его работе.

Если попросить Аарона о помощи, он поможет: связи Менделя в Нью-Йорке были поистине фантастическими. Не исключено, что посещение Бернардсвилла сможет прояснить кое-что, и тогда, вполне вероятно, Дэвиду придется обратиться к Аарону с какой-либо просьбой. Сделать это будет удобнее после того, как он позвонит предварительно старику, чтобы выполнить свой Долг перед ним.

Сначала Сполдинг подумал, что Менделя хватил удар прямо у телефона. У Аарона перехватило дыхание, он был потрясен. Чуть ли не лишился рассудка от радости... Вопросы сыпались быстрее, чем Дэвид успевал отвечать на них: о маме, о папе, о его собственном житье-бытье.

О работе Мендель не спрашивал. Однако заверения Дэвида в отменном состоянии своего здоровья едва ли успокоили его собеседника. Аарон настаивал на встрече. Если не сегодня вечером, то уж непременно завтра утром.

Дэвид согласился. Утром так утром, только попозже. Они выпьют вместе, позавтракают. Отметят наступление Нового года.

– Слава Богу, что у тебя все в порядке. Значит, жду завтра?

– Конечно. Как договорились, – ответил Дэвид.

– Ты никогда не нарушал своих обещаний.

– И не собираюсь этого делать и впредь. Итак, до завтра. Да, кстати, вот какое дело, Аарон...

– Слушаю тебя.

– Сегодня вечером мне надо кое-кого отыскать. Точно я не знаю, где может находиться этот человек в данный момент, но думаю, что скорее всего найду его в какой-нибудь великосветской компании... Как у вас со связями на Парк-авеню?

Старик, довольный, захихикал. Дэвид хорошо помнил его веселую, немного самонадеянную манеру разговора.

– Я только старый еврей, читающий Тору[31]в обители святого Иоанна Богослова. Конечно, всем нужны артисты – за бесплатно, разумеется. Красному Кресту, зеленому кресту... Дебютантки для раненых героев, танцы для награжденных французскими орденами и медалями. Вы только скажите, а уж Мендель постарается. У меня было три колоратуры, два пианиста и пять баритонов с Бродвея. И все они достигли вершин, выступают теперь в престижных местах. В самом Верхнем Ист-Сайде. А благодаря кому?