Моя новая квартира мне нравилась. Она только считалась однокомнатной. На самом деле это была студия на восемьдесят метров. Если учесть, что бабушкина двушка была всего-то сорок два, то меня эти просторы поначалу просто потрясали. Ксения сказала, что квартиру для меня она сняла, но Виталик как-то неосторожно проговорился, что квартиру они купили. Специально для меня.

У меня аж слезы от благодарности выступили, но потом я начала отказываться. И тогда Ксения с присущим ей практицизмом объяснила, что квартиру они приобрели как вложение капитала, для детей, а я просто должна за ней присматривать, пока она не понадобится.

И никакой благодарности мне испытывать не резон, потому что это они должны мне быть благодарными за уход и надзор. Я ей, естественно, не поверила, но замолчала. И больше этот вопрос не поднимала.

Субботу провела на даче, помогая Ксюше приводить в порядок участок. Хотя там уже и потрудились озеленители-дизайнеры, но все равно после зимы многое нужно было поправить. По мелочи, но времени тем не менее уходило много.

Я убирала мелкий мусор с цветочных вазонов и куртин, дети носились и радостно визжали, больше мешая, чем помогая, а Ксюше, работавшей рядом со мной, явно нездоровилось.

Когда она в очередной раз убежала в дом, пошла за ней. Дождавшись ее у дверей туалета, спросила прямо в лоб:

– Милая тетушка, вы не пополнения семейства ли ждете?

– А, что б тебя! – ожесточенно ответила мне «милая тетушка». – Жду, как не ждать!

– А папочка знает?

– Нет еще. Я сама только вчера выяснила. Подозревала, правда, давно, но вчера на обследовании была и догадка подтвердилась.

– Рада? – вопрос был бестактным, но кто в нашем семействе думает о тактичности?

– Очень! – прошипела Ксюша, удачно сымитировав змею. – В восторге вся! На энтузиазме, одним словом!

Ее недовольство было понятно – беременности она переносила трудно, с отчаянным токсикозом и долгими лежаниями в больнице.

Я сочувственно вздохнула. Показала на детей, попыталась улучшить ее настроение:

– Но зато результат того стоит!

Ее это не утешило:

– Ага, когда родятся. Но до этого еще дожить надо!

Вышедший в коридор Виталик вопросительно посмотрел на жену. Похоже, кое-что из нашего разговора он услышал, потому что как-то очень вкрадчиво спросил у жены:

– Ты мне сказать ничего не хочешь?

Ксения свирепо посмотрела на мужа, обещая большие неприятности.

– Ох, как хочу! Чрезвычайно даже хочу! – и, ухватив его под локоток, завела в комнату.

Я быстренько улепетнула в сад, по опыту зная, что сейчас ответственным за все Ксюшины неприятности будет назначен Виталик. Вообще эта семья наглядно доказывала существование природной симметрии: на работе Виталий Дмитриевич был большим начальником, всеми уважаемым боссом, а дома он был просто Виталиком, любящим мужем, в минуты гнева собственной супруги частенько служившим козлом отпущения.

Но за обедом супруги были уже вполне довольны друг другом, а Виталик откровенно счастлив. Он вообще очень любил детей и давно уговаривал Ксюшу завести еще парочку малышей, но она ни за что не соглашалась. А тут такой подарок небес!

Я была за них рада, но вот за себя мне было обидно. Неужто я и вправду такая бесталанная, никому не нужная? Вернее, не нужная нормальным мужчинам, таким, как Виталий?

В понедельник вошла в отдел с опаской. Но цветов на моем столе не было, записок тоже, и я успокоилась. Видимо, до Павла дошло, что я с ним не играла, и он отстал. Но мое спокойствие длилось недолго. Мы с ним столкнулись в коридоре во время обеда, и он с ухмылкой мне подмигнул. И чего ему от меня надо?

Выяснилось это в четверг, когда я тихо-мирно шла себе домой по улице. Тишина, благодать, цветочки цветут, птички поют. И вдруг передо мной останавливается машина, из нее выскакивает Павел, запихивает меня в салон, блокирует дверь и нахальненко так уезжает. Со мной!

Угрожающе повернулась к нему и заорала:

– Это что?

Он учтиво мне ответил:

– Похищение. Если ты этого еще не заметила.

Ответила я ему уже нормальным тоном, все-таки базарные вопли не мое амплуа:

– А я не хочу, чтоб меня похищали!

Павел принялся нахально насвистывать какой-то разудалый мотивчик, принципиально не глядя в мою сторону. На мое требование немедленно остановиться и высадить меня, ехидно заметил:

– А у жертв похищения никто требования не принимает, вот! Это не по регламенту!

Мне поневоле стало смешно, и я не менее ехидно осведомилась:

– А что, у похитителей существует специальный регламент?

– Конечно. Пока его не сдашь, до похищения не допускаешься. Ты разве не знала, что существует гильдия похитчиков?

– Что это за гильдия? – да, я любопытная. А любопытство, как известно, двигатель прогресса.

– А она тайная. А тайны кому попало не выдают! – и он мне с намеком так подмигнул, явно ожидая следующего вопроса.

А меня вполне устраивала категория «кто попало» и переходить во что-то более близкое, а тем более осязаемое, я не хотела, поэтому просто промолчала.

Обманувшись в своих ожиданиях, он снова мелодично засвистел. Мы подъехали к Волге, вернее, к спуску к ней. Павел повернулся ко мне и завлекательно так предложил:

– Пойдем, посмотрим? Здесь каштаны цветут, красиво.

Каштаны? Я никогда не видела, как цветут каштаны. Заинтересовавшись, вышла из машины. Павел одобрительно мне улыбнулся, и мы отправились вниз по пологой тропке.

Вдоль реки в самом деле тянулась аллея каштанов. Почти белые от нежно-белых свечечек посреди темной листвы, каштаны стояли ровными плотными рядами, а вокруг разливался медово-пряный аромат.

– Это что, вот ночью здесь будет аромат так аромат! – сказал Павел и соблазняюще предложил: – Не хочешь проверить?

Я хотела, но не с ним. Отрицательно покачала головой.

– Жаль. Но я и не ожидал согласия. Я не фантазер.

Он сел на стоящую под каштаном скамейку и приглашающее похлопал по ней рукой. Я засомневалась, но он взмахнул в сторону Волги и прищурился.

– Вид изумительный, но нужно очки надеть. Вода искрит, глаза слепит.

Воду я любила, поэтому без возражений села рядом с ним. Волга текла от нас в ста метрах, в принципе, довольно далеко, но сверкание воды под ярким солнцем и впрямь было невыносимым. Торопливо достала солнечные очки, надела. Сразу стало лучше.

– Ну что, не сердишься, что я притащил тебя сюда? – Павел смотрел не на воду, а на меня, и улыбался.

Я пожала плечами.

– Красиво.

– И запах замечательный. – И невинно так добавил: – А ты знаешь, что цветы каштана пахнут мужской спермой?