– Когда ты ушла, я понял, что это была детская блажь. Я на пять минут умчался в соседний магазин за шампанским, отпраздновать нашу первую ночь, возвращаюсь, тебя нет! Стало так тошно, аж жить не хотелось. И до меня наконец-то дошло. Или нет, дошло до меня раньше. Ну, ты понимаешь, когда. – И он поцеловал мою ладонь, нежно глядя в глаза.

Я покраснела. Понятно, когда до него дошло – в постели. Но возмущения не было. Только смущение. Да и то от понимания, что хочу повторения. Отчаянно хочу.

– Но ты же любил Лизу! Ты же страдал!

– Страдало только мое самолюбие. Лиза – она же как приз, ты понимаешь?

Я не понимала. Какой приз?

Макс с некоторым смущением принялся объяснять:

– Она очень красива. Очень красива, очаровательна.

– И она очень хороший человек, – уточнила я.

– Не спорю, – согласился со мной Макс. – И каждый парень пытался ее, ну, как бы это сказать, присвоить, что ли, чтоб повысить собственную самооценку.

– Похвастать перед другими?

Макс поежился. А что, неправда?

– Я был больше ослеплен ее красотой, чем серьезно влюблен. – Дипломат, однако. Красиво так выражается… – Но по-настоящему тепло мне было только с тобой. И больше ни с кем. Если бы я сообразил это сразу… А ведь мог бы… Знаешь, я с первого раза понял, что меня к тебе влечет. Даже не интересует, а влечет.

Я тоже считала, что жилось бы мне гораздо легче, осознай он это сразу, это факт.

Он улыбнулся мне и пожал руку.

– Знаешь, люди делятся на своих и чужих. Так вот Лиза для меня так и не стала своей. Она этого и не хотела, но и я, как теперь понимаю, не особо к этому стремился. А ты, – он помедлил, – даже не могу подобрать слова… своя… даже ближе, чем своя.

– Родная? – уточнила я.

Он обрадовался.

– Да, вот оно, правильное слово. Родная! Я почувствовал какой-то всплеск в душе еще после нашего поцелуя там, у твоих дверей, после корпоратива.

– Моего поцелуя, – не смолчала я.

– Ну да, – согласился он, – твоего поцелуя. Но, знаешь, я испугался. Я вообще не понял, что случилось. И просто испугался. Это было так непонятно и так отличалось от всего моего предыдущего опыта, что я даже о привороте подумал.

Я вытаращила глаза, а он со смущенной улыбкой добавил:

– Правда-правда, только не смейся! Я и сейчас чувствую себя очарованным.

– Тебе это не нравится?

– Не нравилось. Потому что ты была далеко, казалась недоступной, и я не знал, что мне делать, как быть. Но теперь я рад. Очень.

Его рука на моей ладони была горячей. Очень горячей. Разве у людей может быть такая температура? Это же ненормально!

Сказала ему об этом. Он сильнее сжал мою ладонь и признался:

– Это от желания. Оно зашкаливает просто. Со мной такого раньше не бывало. Как тебя увидел, так весь самоконтроль к чертям полетел.

Дальше он ничего не сказал, но посмотрел на меня с такой тоской и жаждой во взоре, что у меня по спине вихрь промчался и тепло так стало в животе. Но я колебалась, хотя это было глупо. Ведь я люблю его, так что же мне мешает? Да ничего!

И я встала, кивнула ему, и мы пошли ко мне. Молча и целеустремленно. Едва зашли, я повернулась к нему и оказалась в его объятиях. Закинула руки ему на шею и посмотрела в глаза. Сияющие. Будто в них горели драгоценные камни.

Под утро я с трудом проговорила распухшими губами:

– Хорошо, что сегодня пятница.

– Почему? – Макс увлеченно исследовал мою левую грудь, поэтому врубился не сразу.

– Потому что завтра суббота.

До него дошло.

– Да, это вдохновляет.

Пришлось немножко остудить его пыл:

– После работы в пятницу я обычно уезжаю на дачу к тете.

Макс мгновенно сориентировался, даже от груди оторвался:

– Меня возьмешь?

Я скептически на него посмотрела.

– А стоит ли?

Он возмутился:

– А что, ты меня с родственниками знакомить не желаешь?

– А в качестве кого я тебя представлять буду? Бойфренда?

Это гордое звание его не вдохновило.

– Нет уж, давай как-нибудь ближе к истине. Чем тебе жених не нравится, а?

– Просто ты меня замуж не звал.

– Серьезно? Странно. У меня такое чувство, что все уже сказано.

– Это тебе показалось. О любви ты говорил, это так. Но любовь и брак разные вещи.

– Понял. Исправляюсь. На колени встать?

Представила его на коленях перед кроватью в костюме в стиле ню и отрицательно покачала головой. Цирк я с детства не любила.

– Это хорошо. Потому что мне так больше нравится. – Он навис надо мной, стремительно поцеловал и торжественно начал: – В этот знаменательный день…

Я поправила его:

– Ночь…

Он не согласился:

– Утро… – Подтверждая его слова, звонко запел будильник. Чертыхнувшись, он вынужден был ускориться: – Катерина Георгиевна, я искренне вас люблю и прошу стать моей законной супругой! Вот!

С чувством хорошо исполненного долга откинулся на подушку и облегченно выдохнул.

Будильник запел снова, на этот раз уже требовательно и с возмущением. Разыгрывать недотрогу и заявлять, что подумаю, было некогда. Пришлось быстренько так согласиться и отправиться в ванную приводить себя в порядок.

Порядок оказался относительным. Мало того, что губы были опухшими от пылких поцелуев, так еще и на шее виднелись пятна сомнительного происхождения. Радуясь, что хоть грудь скрыта от любопытных взоров, потому что там художества были еще более живописными, натянула тонкую водолазку, почти скрывшую все следы постельных излишеств, пошла к двери.

Макс пошел меня провожать, совершенно не стесняясь своей наготы. Хотя чего ему стыдиться? Красив, и знает об этом.

– Я за тобой к концу работы зайду. И с тобой к родственникам поеду. Надеюсь, теперь я достоин высокой чести с ними познакомиться?

Время поджимало, и я согласно закивала головой:

– На все вопросы «да»! – и сбежала по лестнице, игнорируя лифт.

До работы практически бежала. Ровно в девять заскочила в отдел. Меня встретили оглушительным, все понимающим молчанием. Прошла к себе, села, включила комп. Мужчины, оторвавшись от своих мониторов, пристально изучали мой внешний вид.

Сделала хорошую мину при плохой игре и независимо улыбнулась. А что мне еще оставалось?

В одиннадцать пошла в туалет. Данута тут же отправилась за мной. Ага, сейчас пытать начнет.