Она смеялась – до слез, до сбивающегося дыхания, и никак не могла остановиться. Смеялась так, как не смеялась давно. Смеялась, выплескивая со смехом не только стресс последних дней, но и все пережитое с того дня, когда погиб брат. Смеялась, опершись ладонями о стол. И когда, казалось, начинала успокаиваться, вспоминала то свою «идею», то как Алекс «путался в показаниях» в ответ на расспросы Наташи.

– Вы… Вывих, – простонала Ольга и снова захохотала, представив, как Алекс будет выкручиваться перед Петром или Наташей. Соврет про чудесное исцеление серьезной «травмы» за одну ночь?

Он недолго сохранял серьезный вид. И, заразившись ее хохотом, тоже засмеялся.

– Лучше бы сразу… в гипс, – выдавила Ольга сквозь смех.

– Золотой ключик… – вторил он.

– По какому поводу веселье? – громко спросил разбуженный их хохотом Матвей. Ольга ничего не смогла сказать, лишь кивнула на обломки браслета. И, увидев, как переменился в лице Матвей, простонала:

– Ды-ымов… Какие мы лопухи-и!

Кое-как ей удалось успокоиться. Ольга вытерла глаза салфеткой и, вспомнив, что накрасила ресницы, громко чертыхнулась. Теперь она еще и панда.

– Бутерброды в духовке, омлет – в сковороде! Накрывайте на стол, – скомандовала внимательно рассматривающему осколки браслета Дымову и прячущему улыбку Алексу. И сбежала в ванную.

Уже там Ольга подумала, что до недавних пор ей было все равно, какой ее увидят «камрады». Из пещер они вылезали измазанными грязью и глиной по уши. И никогда, никогда Ольга не беспокоилась о том, как выглядит в такие моменты. Даже когда была влюблена в Матвея.

– Ночью я успел кое-что посмотреть, хоть и не все, – сказал Матвей, вставляя флешку в гнездо ноутбука. – Но скажу, что даже то, что увидел – бомба!

Вымыв и убрав посуду после завтрака, они расселись за столом в большой комнате. Матвей занял место в центре, перед ноутбуком, Ольга с Алексом – по бокам. Никто из них не перешучивался, не нарушал тишину ожидания репликами. Матвей кожей ощущал витавшее в воздухе волнение. Он и сам волновался, потому что информация на флешке оказалась действительно интересная. А еще потому, что Ольга сидела к нему так близко.

Она нетерпеливо ерзала на стуле. Алекс же замер неподвижно, как статуя, только закусил нижнюю губу и не спускал взгляда с экрана. Матвей мельком посмотрел на Алекса и снова перевел взгляд на монитор. За эти дни многое перевернулось с ног на голову и обратно. Может быть, такие кульбиты нужны, чтобы научиться отпускать?

Сегодня, впервые за долгое время, Матвей увидел, как Ольга заразительно и искренне хохочет. Так она смеялась раньше, до того дня, когда их жизни разлетелись на осколки. В тот день Матвей потерял лучшего друга, а Ольга – брата. Матвей знал, что Леша с сестрой рано остались без отца, а мама умерла, когда Оле едва исполнилось пятнадцать. До совершеннолетия сестру воспитывал Леша. Он и Таня. Алексея не стало в неполные тридцать два. Ольге уже исполнился двадцать один год, она была самостоятельной и взрослой, но смерть брата лишила ее опоры. Да, Ольга улыбалась, шутила, усмехалась, но все-таки оставалась слишком серьезной.

Глядя на мелькающие на экране символы, Матвей еще думал о том, что глаза Ольги снова сияют, что за вчерашний день он увидел ее и счастливой, и несчастной. И хоть больно было понимать, что причина блеска в ее глазах – не он, и что не ссора с ним погрузила ее в печаль, увидеть Ольгу сегодня так искренне хохочущей Матвею было радостно.

– С какой начнем? – спросил он, когда загрузились папки.

– С первой, – ожидаемо ответила Ольга и нетерпеливо схватилась за мышку. Их ладони чуть соприкоснулись, и Матвей мысленно вздохнул. Отпусти. Ради блеска в ее глазах, ради ее смеха и права выбора.

«Мы просто не совпали по времени, малая». Сначала было слишком рано. Теперь – слишком поздно. А Лешина смерть образовала между этим «рано» и «поздно» губительный разлом.

– Фигасе! – встрепенулся Алекс и подался к экрану.

После того, что он рассказал минувшей ночью, Матвей только убедился в том, что поступит верно, если уйдет с дороги. Хоть и высказал Алексу все, что думает о его «предназначении» и о безрассудном поступке, который едва не стоил им с Ольгой жизней. Высказал на правах старшего брата, которые Алекс всегда признавал. Не заметить происходящие с ним перемены мог только слепой или тот, кто абсолютно не знал Алекса. А Матвей знал его как облупленного. Еще раньше, чем Алекс научился виртуозно пользоваться целым арсеналом невинных и наивных улыбочек, Матвей научился разгадывать значение каждой. Алекс создал себе обманчивый образ, отказался от домашнего и мягкого звучания имени в пользу этого остроугольного и резкого, отгородился новым образом от жесткого мира и любопытных людей. А Матвей видел за масками его слишком серьезный взгляд и усталость. Усталость от ответственности, которую на него взвалил этот дар, от излишнего внимания к себе, от феномена «чудо-ребенка». И то, что в эти дни Алекс скинул маски и стал таким, каким был на самом деле – не юморным и дурашливым, а задумчивым и молчаливым, лишь подтверждало то, что с ним лично и с ними всеми происходило что-то на самом деле серьезное.

– Это же легенда, которую нам рассказала Наташа! – воскликнула Ольга, пробежав взглядом развернутый на экране вордовский лист.

– Это флешка Ирины, – сказал, немного опережая события, Матвей. – Ирина была журналисткой и, похоже, сумела раскопать об этих ключах все возможное.

– Здесь говорится, что ключей было три, – задумчиво пробормотал Алекс и слегка потарабанил пальцами по столу. – Но что золотой никто не видел. Вчера Наташа сказала то же самое.

– А существовал ли он тогда на самом деле? – усомнилась Ольга. И Матвей с усмешкой открыл следующую папку:

– А как вам это?

Перед ними развернулся длинный список имен с пометками напротив каждого. «Обладатели золотого ключа», – гласил заголовок. Алекс с Ольгой синхронно подались к экрану.

– Это список имен всех ясновидящих, прорицателей и знахарей, у которых в разное время находился пресловутый золотой ключ, – добавил, хоть пояснений уже не требовалось, Матвей.

Ольга провела пальцем по стоявшим напротив каждого имени датам.

– Получается, они передавали этот ключ от одного к другому, как эстафетную палочку! – воскликнула она. – Хоть и жили в разных местах. Вот этот – в Греции. Вот этот – в Латинской Америке. Кто где! Ключ путешествует по миру!

– А последним его хозяином был Федор Кольцов, – подвел итог Алекс. – Ирина хорошо изучила тему. Она точно знала, у кого находится золотой ключ!

– Только как Федор поступил с ним, мы не знаем, – сказал Матвей. – Кольцо оказалось обманкой. Может, Федор золотой ключ вместе с серебряным отдал охраннице?

– Тогда у Кости могут быть уже оба! Не нравится мне это.

– Это не доказано, Алекс, – нарочито спокойным тоном ответил Матвей. То, что Костя пропал, да еще при таких странных обстоятельствах, продолжало его волновать и пугать.