отделенными стеклянными перегородками.

После переезда возникло ощущение, что дела начали налаживаться. ChronoPay функционировал на новом юридическом лице, где директором стал сам Врублевский. С моей финансовой помощью мы наконец-то начали закрывать месяцы, не залезая в клиентские деньги. Но и денег на развитие (маркетинг) у нас попросту не было. Значительную часть Врублевский забирал себе.

Под нами в «Шёлке» оказался довольно симпатичный подвал, который мы тоже решили снять для IT-блока. Штукатурка была 1874 года. По моей задумке, мы должны были сохранить облик подвала, а столы сделать из досок на железных рамах. Такие же стеллажи. Повесить навесные светильники с потолка.

За десять лет на рынке платежных услуг количество конкурентов выросло с единиц до десятков. У нас даже была шутка — каждый второй продажник уходил и открывал свой PSP[67]. Хуже всего был Сбербанк, который пришел на рынок и за счет своей огромной эмиссии карт (по которым он не платил интерчендж) мог демпинговать ставку.

Любые мои предложения разбивались о нежелание господина Врублевского хоть что-то делать. Но при этом я почему-то должен был давать ему деньги. Это были вложения? Во что?

Врублевский решил две недели поработать в офисе. Свершилось, наконец-то он появится на работе! За эти две недели я понял одну простую вещь. Врублевский — не руководитель, он может забалтывать людей, входить в доверие, пользоваться этим, но никак не руководить компанией сам. На любое дело, за которое он бы брался, ему хватало концентрации буквально на один день, после чего он переключался на что-то другое. Видимо, когда-то процессинг строил тот самый Игорь Гусев со своими программистами, а не господин Врублевский. Шанхай

Я очень много размышлял об этом во время нашего очередного Нового года 2017–2018, который мы провели с Герой в Шанхае. «Что меня ждет дальше? Может быть, найти более достойное применение своим деньгам? Во всяком случае, я до сих пор снимаю поганую однушку!»

В Шанхай мы полетели 3 января 2018 года, дешевых билетов на предновогодний перелет уже не осталось. Гера простыла и несколько дней провела в отеле.

Отель и в этот раз я выбрал башенного типа — Jinling Purple Mountain Hotel Shanghai. На улице было пасмурно, +2 … +4 градуса, постоянно лил дождь, а в номере холодно. При заселении китайский терминал отказывался считать мою карточку Mastercard, и мне пришлось идти искать банкомат и снимать наличность, чтобы оплатить проживание.

Более того, возникла проблема с обменом денег, ресепшен отказывался принимать доллары старого образца, да и ограничение было всего в несколько сотен. Хорошо, что я нашел Exchange Machine, куда можно было засунуть сразу семьсот долларов и поменять.

От холода в отеле мы спасались китайским чаем-концентратом с имбирем из ближайшего магазина 7-Eleven. Чай представлял собой пачку красного цвета, которую нужно разорвать и растворить в горячей воде. Не знаю, сколько там разных Ешек, но чай был вкусный.

Как только Гера поправилась, мы направились в Jin Mao Tower. На высоте 340 метров нас ждал аттракцион Sky Walk. Вам дают прогуляться по козырьку здания снаружи, естественно, привязывая вас страховкой. Я всегда немного побаивался высоты, так что на любые предложения инструктора постоять на одной ноге или отклониться назад отвечал отказом. А так аттракцион классный.

С Герой мы побывали в старинном городе, французском квартале и, конечно же, на рынке копий.

В Шанхае рынок копий находится под землей прямо на станции метро Shanghai Science and Technology Museum. Рынок как раз рассчитан на розничную торговлю. Я купил себе джинсы и несколько футболок. Китайцы очень любят торговаться. Цена начинается практически как за оригинал. «Same same», — говорят они о качестве, поэтому так дорого.

В Шанхае я окончательно решил: «Свои личные потребности Врублевский финансирует сам. Я могу выделять деньги только на промо-бюджет для ”Хроно“. Закрывать исполнительные листы ”Хроно“ также должен сам». Последние дни в офисе

После Нового года я подошел к Врублевскому и спросил:

— Мы собираемся издавать учебник?

— У меня нет на это времени и сил сейчас. Ты хочешь его издать, чтобы потом свалить.

Мое недовольство закипало все сильней и сильней. Я уже решил, что Врублевский должен финансировать сам не только свои потребности, но и вложения в компанию без плана развития, компанию без будущего. Компанию с директором, которого на работу не пускает жена, а в уходе клиентов у которого виновата ФСБ. Ведь это так просто — оправдывать свои ошибки действиями других.

Последней моей инвестицией в ChronoPay было участие в конференции по рынку Forex iFX EXPO в конце января 2018 года. Как билеты сотрудникам, проживание, так и само участие в конференции оплачивал я. Кроме красивых фоточек для «Фейсбука» с китаянкой, по сути, ничего оно не дало.

Декабрь 2017 года был первый месяц, когда компания сработала в плюс. Наверное, это была моя заслуга. Я взял на себя всю операционную деятельность и руководство внутри компании, что просто не мог делать Врублевский. Судя его логике, он, вообще, должен был «только нанимать персонал», а уже этот персонал должен зарабатывать деньги. Увольнение

После удачного декабря 2017 года нас ждал печальный январь. Нам опять грозили исполнительные листы, да и часть клиентов снимала с нас оборот. Маховик раскрутился и для того чтобы остановить его, требовались титанические усилия. А эти усилия нужно было прикладывать не только мне. Новых идей не было, так же, как и инвестиционных денег.

В ферале 2018 года Врублевский позвал меня покурить в ремонтируемый подвал:

— Дим, мне надо оплатить школу детям и дом [это около 800 тысяч рублей].

— Я же тебе сказал, что с личными тратами ты решаешь сам.

Отшутившись и докурив сигарету, Врублевский ушел. Я почувствовал его недовольство. «Почему этот человек ставит свои личные траты выше общего бизнеса? Почему я должен платить за школу его детей? Почему я должен платить ему за арендуемый дом, когда у него есть свой собственный? Только потому, что там НЕТУ ДЕРЕВЬЕВ? Так у меня вообще нету даже своей однушки в Москве», — вертелись мысли в моей голове.

Я уже давно понимал, что, пока денег не будет хватать на удовлетворение потребностей семьи Врублевских, мне и подавно ничего не достанется. Разве это партнерский бизнес? Это открытое паразитирование на мне. Со мной это уже было — сначала мой брат, потом Синчай, теперь Врублевский. Видимо, я сам им позволяю так со мной поступать.

В конце